История одного злодея
Шрифт:
– Скажи мне, раз ты так холоден к своей дочурке, как отдал к ней лучшего охранника? – Люци зевнул, будто это была приятельская беседа за утренним кофе.
– Это моя дочь. Я люблю её…
– Ах какой же ты лгун, Володя! – Люци знал, что Григорий перед смертью сетовал на случай, из-за которого оказался рядом с девчонкой. – Политика искалечила тебя. Ты хоть себе говоришь правду?
– Это не твоё дело, – Владимир Сергеевич смотрел на остывший тост на тарелке и перебирал в уме варианты, которые у него были. Напряжённый взгляд Виктории его не интересовал.
– А вот так говорить со мной не надо.
– Зачем тебе моя дочь? – Владимир Сергеевич пытался выглядеть максимально спокойным. Раз в плен взяли не его, значит он нужен живым. Это плюс. Значит, есть время.
– Надеюсь на твои отцовские чувства, – Люци усмехнулся. – У любви отца к дочери есть только начало, Володя. Тебе кажется, что она стала чужим человеком, но это не так и ты это осознаешь, пусть не сразу. А как только ты это поймешь, ты дашь мне всё, что я захочу.
– Я бы на твоём месте не очень рассчитывал на это.
– Посмотрим, у кого проблемы с математикой.
Звонок оборвался и до того, как Шилов положил телефон обратно в карман, раздался оглушающий шум, чиновник свалился на пол. Крики и какая-то суета вокруг, охрана, вбежавшая как по щелчку – всё это прошло мимо.
Владимир Сергеевич знал Люци, поэтому сразу понял, что взрыв в его спальне, как потом расскажет полиция, это уведомление от неприятеля. Он делал то, что умел: манипулировал. В любой момент, в любом месте Люци может убить Шилова и ему никто не поможет. Панику, он хочет создать панику. Но Владимир Сергеевич давно в политике и точно знал, что будет жить, пока не даст то, что так нужно этому бандиту. Эта мысль согревала его остывшее сердце.
Глава 3.
Астарот сидел в малом зале Замка, развалившись на кресле. Его длинные ухоженные пальцы то и дело проводили по струнам, заставляя их переливаться бессвязной мелодией. Он верил, что ещё успеет стать музыкантом, и никак не хотел себе признаваться, что уже совершенно далек от своих старых целей.
Перегоревшие мечты хранились в его всё ещё юношеском сердце, чтобы не дать ему увидеть самое страшное – реальность.
Было удивительно дождливо для июля и достаточно холодно, Замок в такую погоду становился совсем готическим. Барабанная дробь за окном придавала утру особый смысл, потому что Астарот знал, что Люци хорошо спит теперь, под этим шумом.
Асмодей показался в начале зала, достаточно далеко, но Астарот тут же прекратил мучить гитару и расслышал приглушенные стоны откуда-то снизу.
– Велиал опять развлекается? – парень кивнул в сторону Пыточной и съежился по привычке.
– Ага, – мужчина лет сорока плюхнулся на диван и открыл зажатую в руке баночку холодной Кока-колы. – Его работа сводит меня с ума.
Асмодей и Велиал были самыми жестокими членами коллектива и люто ненавидели друг друга. Первый являлся главой карательного отдела, наказывал жёстко, но по делу, и никогда не позволял себе упиваться насилием, по крайней мере открыто. Он знал, что от него зависели многие жизни, но и ценность своей собственной не ставил выше.
С Люци они познакомились после его возвращения из очередной «командировки». В то время он работал на власть по контракту и считал убийство своей профессией. В принципе, так оно и было. Дело прибыльное, но опасное. По крайней мере, куда смертельнее, чем то, что предложил ему улыбчивый мужчина с редкими зубами в баре на Мясницкой.
– Не горячись, он тоже не в восторге от твоих методов.
Главное отличие двух этих людей заключалось в подходе к работе. Велиал все тащил в дом и считал, что на улице разбираться неприлично. Асмодей наоборот был уверен, что где едят, там не гадят.
– Мне всё равно от чего в восторге этот хмырь, – он отпил из банки и прикрыл глаза. – Поиграй что-нибудь, чтобы не слышать это.
Астарот покорно перебирал пальцами струны. Он и сам не любил эти особенности их дела, но обойтись без этого не получалось.
Сразу после того, как Люци его помиловал и взял к себе, он допустил ошибку. Дело было маленькое, один из компаньонов присвоил себе небольшую партию товара и его попросили наказать преступника. Астарот всё ещё свежо помнил, как попался сам и по наивности дозволил парню сбежать из города. Кто же знал, что этот придурок решит сбывать товар, ссылаясь на защиту Астарота, прямо тут, в Москве? Как только всё выяснилось, Асмодей предложил расправиться с тем, кто играл ему сейчас на гитаре. Люци вызвал его к себе.
– Ничего не хочешь мне сказать? – на нём был ярко красный пиджак и модные круглые очки. Но вопреки разуму, его образ устрашал.
– Извините, Люци. Я думал, он просто уедет, я хотел помочь ему.
– Астарот, я похож на руководителя Красного Креста? – парень покачал головой. – В этом бизнесе так не решают дела. Ты простишь одного, простишь другого и в итоге будешь пожизненным лохом. На одного запутавшегося парнишку, как ты, приходится, по крайней мере, сотня таких, которые маму свою продадут за возможность выслужиться. Ты понимаешь, о чём я? – парень кивнул. – Нет, ты не понимаешь, в этих делах нет места слабости.
– Тогда почему вы пожалели меня? – этот вопрос давно мучал Астарота и несмотря на всё стеснение своего положения, он всё же решился задать его. Коллеги не скрывали своего неодобрения, тайно, конечно. Но они шептались за его спиной и обсуждали все возможные варианты исхода.
– Потому что я достиг того уровня, когда могу делать всё, что угодно. Я играл по правилам, а потом создал свои. Ясно?
Они больше никогда не говорили об этом, Астарот больше не позволял себе таких слабостей. Да и не было шанса, поскольку Люци отвёл его как можно дальше от кровавой части работы. Вокруг достаточно людей без совести, ни к чему ломать фарфоровую вазу, чугунной сковороды из неё всё равно не сделать. А Люци знал, что применение есть каждой вещи.
– Асмодей, – парень продолжал тихую мелодию, внимательно всматриваясь в черные глаза собеседника. – Ты никогда не хотел жить по-другому?
– В смысле? Хочешь поговорить о честном труде?
– Нет, – парень улыбнулся и его пухлые губы наконец стали человеческого объема, хоть и ненадолго. – Ты никогда не хотел семью? Жениться там, детей родить?
– Ха, – Асмодей погладил бороду. – Ты ещё мальчишка.
Астарот обиженно уткнулся лицом в пол. Несмотря на столько лет совместной работы, к нему относились по-отечески, но никто не принимал его всерьез. Была ли причина в том, как он появился здесь, или в том, что ему не доверяют серьёзного дела? Следить за девчонкой совсем не подвиг.