История одной истерии
Шрифт:
Вообще-то, Шумилов был сейчас единственным посетителем ресторана, поэтому месторасположение столика можно было и не уточнять.
– Присаживайтесь, – официант показал рукой на пластиковые кресла, дрейфующие вдоль ближайшей к нам стенки бассейна.
Они слегка напоминали водные велосипеды: тот же принцип передвижения, те же два сиденья на поплавке. Только значительно меньше в размерах и с крыльчаткой, заключенной в кожух, чтобы брызги не попадали на ноги. Жорик ухмыльнулся, неуверенно ступил на подножку нашего с ним сиденья и протянул руку мне.
– Подождите,
Официант достал откуда-то из-за стойки две подстилки из искусственного меха и постелил их на наши «стулья». Кресла оказались на удивление удобными.
– Ну что, г-н Собаневский, – улыбнулась я, – Гребите. С моей обувью это исключено.
Георгий послушно закрутил педали, и наш транспорт, лавируя между пластиковыми столиками, оказавшимися при ближайшем рассмотрении пустотелыми баками, покрытыми столешницами, начал стремительно приближаться к Шумилову. Я заметила, что каждый столик закреплен на своем месте тяжелым якорем.
– Очаровательное место, – поздоровался с клиентом Жорик, – Вы всегда проводите деловые встречи в столь экзотичных заведениях?
Шумилов пробежался глазами по моему одеянию, укоризненно покачал головой, окончательно удостоверившись в том, что я не знала, куда иду, и полностью переключился на Георгия, довольно сухо ответив:
– Назначая встречу, я думал, что приду вместе с дочкой. Это место ей очень нравилось, – решив, что дал исчерпывающий ответ, Шумилов снова посмотрел на меня и, похоже, решил быть менее строгим. Обращаясь исключительно ко мне, он продолжил речь, – В смысле, нравится, наверное, и сейчас, но… А что, стоило переназначить встречу?
– Нет, нет. Мне здесь нравится, – улыбнулась я в ответ.
– Мне тоже, – вставил Георгий, хотя его никто не спрашивал.
– Не уверен, что могу вам верить, – неожиданно ответил Жорику Шумилов, с достоинством протягивая собеседнику его экземпляр меню.
Я насторожилась, отрываясь от созерцания своего экземпляра, который мгновение назад, сгорая от любопытства, выхватила из подноса, чинно подъезжающего к столику официанта. Ассортимент меню оказался самым обычным, и я решила ограничиться чашкой кофе. Происходящее за столом сейчас было значительно интереснее всех меню, вместе взятых. Шумилов спокойно продолжал отчитывать Георгия.
– Доверие – очень ранимая штука. Любая трещинка может полностью раскрошить его. Вы не заботитесь о бережном обращении с хрупкими предметами.
– К чему тогда эта встреча? – тоже решив говорить напрямую, поинтересовался Георгий, – Не доверяете, – не нанимайте.
И тут я отчетливо ощутила молнию неприязни, проскочившую между моими собеседниками. Можно было придумывать тысячу оправданий этому происшествию: Георгий мог заслужить недоверие издателя излишней откровенностью со мной. В свою очередь, издатель не вызывал у Жорика симпатий из-за моих подозрений. Шумилову могла
Ну отчего же мне так не везет! Почему бы Жорику не воспылать неприязнью к кому-нибудь из своих личных заказчиков, дела которых абсолютно меня не интересовали. Раз в жизни я решила взять ответственность за решение дела на себя… И вот, столько препятствий.
Я мысленно жаловалась на утонченный юмор судьбы, а разговор, между тем, продолжался.
– Рад, что мы понимаем друг друга, – все еще ощущая себя лидером в разговоре, продолжил Шумилов с тонкой улыбкой, которую в равной мере можно было счесть и атрибутом вежливости, и презрительной усмешкой, – Я действительно не смогу работать с людьми, которым не доверяю. Хочу, чтобы эта встреча стала решающей. Или вы объяснитесь, или наши договоренности о совместной работе будут считаться расторгнутыми.
– Я склоняюсь к последнему варианту. Но, увы, я работаю не один. Катерину заинтересовало ваше дело… Впрочем, если вы настаиваете, я постараюсь убедить её не пытаться помочь тем, кто лелеет собственные неприятности.
Господи, о чем они говорят?! Ни на йоту не приблизившись к разгадке дела, они уже готовы расстаться. Мир сошел с ума. Похоже, люди в нашем городе оставляют свои сущности где-то глубоко в домах, выпуская на улицы лишь пустотелую броню из принципов и самолюбия. Это касается и Настасьи с её выдумками про сотовый, и меня с ложью про ресторан, и Георгия, из-за мимолетной обиды готового отказать в помощи беззащитным… И Шумилова с его треклятым чувством превосходства.
– То есть, вы отказываетесь объясниться? – скорее удовлетворенно констатировал, чем спросил, Шумилов.
– Только после вас, – с наигранной галантностью заявил Георгий, – Сначала я хотел бы услышать оправдание вашему поведению.
Оказалось, что г-н Шумилов прекрасно владеет собой. Ни один мускул не дрогнул на лице издателя после столь наглого выпада детектива. Мне стало нехорошо. Похоже, сейчас мужчины решат признать собственную несовместимость, и мы с Георгием окажемся отстраненными от расследования.
– Здесь действительно хорошо, – вдруг защебетала я, стремясь разрядить обстановку, – Удивительно, что весь город еще не попереносил сюда свои встречи.
– Никто просто не знает об этом месте. Ресторан еще не рекламируется, – совершенно другим тоном, чем в разговоре с Георгием, сообщил издатель. Похоже, на меня его неприязнь не распространялась. Напротив, видимо, для того, чтобы пуще раздосадовать Жорика, ко мне Шумилов обращался с доброжелательной улыбкой и обволакивающими интонациями, – Торжественное открытие с шумихой собираются проводить ближе к лету. А мы с дочкой узнали об этом месте от Ларисы.