История одной казачьей станицы
Шрифт:
Сейчас уже хорошо известно, что курганные насыпи оставлены нам предками как памятники далекой минувшей жизни от киммериян, скифов, сарматов, рассоланов, россов, аланов и других позднейших кочевников. Курганы, с которых открывался сказочный вид во все стороны на много вёрст, заменяли им и монументы, и обелиски, и мавзолеи для каких-либо выдающихся народных правителей, вождей и героев.
Многие курганы первоначально имели довольно красивый вид и были увенчаны каменными мужскими или женскими изваяниями. На некоторых красовались изображения коней, в народе называемые конь-курганы.
Различной была и конструкция могильных насыпей. Одни имели остроконечную форму, в народе их часто называли «острыми могилами». Другие были плоскими и широкими, с расплывчатыми формами и грунтовыми погребениями и назывались они «долгими». Если же на могилах стояли каменные, с равнодушными, стертыми временем и дождями лицами, идолы или бабы, их называли «бабичевыми». Можно также выделить из курганов-могильников и сторожевые, насыпанные на самых высоких и живописных точках водоразделов рек, петляющих речек и степных балок; на каменных зубастых гребнях, или, по донскому выражению, спорах – «споровые» курганы. С них открывается незабываемый вид на большое пространство во все стороны вёрст на тридцать и даже больше.
Были курганы, обложенные камнем по кругу, или «панцирные». Они пережили тысячелетия, сохранив свою форму, а некоторые и внутреннее содержание, но жадность людская разрушила их в несколько тёмных ночей. Только немногие из них избежали вторжения и разорения со стороны святотатцев.
В один из погожих и ясных солнечных дней поднимемся на довольно высокий курган, расположенный по правому берегу реки Северский Донец, между посёлками Гундоровка и Ореховка в черте города Донецка Ростовской области. И лучше это сделать в самый яркий для степи и прибрежных лесов период – от начала до середины мая.
Перед нами откроется потрясающая красота! Как говорится, пока глаз достаёт. На 20–30 километров впереди и по сторонам слева и справа простирается лес. Он ровной зелёной скатертью покрывает проступающие песчаные проплешины. С многочисленными извивами проходит по этому лесу Северский Донец. Слева у меловых гор он петляет, словно сам назад оглядывается. В его зелени можно рассмотреть небольшие озерца, идущие пунктиром вдоль нынешнего русла реки. Это старицы. Обречённые умирать летом, они становятся совсем другими весной, особенно при большом разливе Донца, который случается раз в пять–семь лет.
Но не только здесь радуется глаз. Зелёное дыхание чабера, так в этих местах называют чабрец, перебивает все другие окружающие запахи. Духмяный курган с травой, не утратившей своей весенней свежести, словно стартовая площадка для самой смелой мечты. А смелая мечта на этом приволье одна – полететь бы! Воспарить над лесом, спланировать над степными просторами. Увидеть бы ещё больше, чем с этого самого кургана.
А ещё лучше перенестись сквозь годы назад. Увидеть и запомнить всё в деталях, чтобы подробно потом пересказать любителям-краеведам нынешних и будущих времён.
1.2. Племена и народы сменяли друг друга
Особенно любимым и удачным местом для проведения занятий по «Родиноведению» была уже упоминаемая гора Яик, словно нависшая над Северским Донцом. Восточная её часть достаточно спокойно и полого спускается к берегу реки. В начале XX века по ней, над кручей, петляла небольшая протоптанная пыльная дорожка, которая, в самом конце всё-таки упиралась в не очень глубокий брод. По этому броду, а он с давних времен был частью скотопрогонного шляха, местные жители перегоняли скот через реку на другой берег Донца. Путь для скота предусмотрительно заранее обозначали вешками и зорко следили, чтобы скотина не дай бог не оступилась и не оказалась на стремнине реки. А то потом хлопот не оберешься! Вызволить испуганное животное из воды можно было только гораздо ниже по течению. Местные жители справедливо предполагали, что существовавший до шлюзования Северского Донца брод на скотопрогонном шляхе служил людям долгие тысячелетия. Но что это были за люди, как они выглядели и чем занимались, о чём были их думы и мечты? Давайте поищем ответы на эти вопросы в книгах древних историков и найдём в них сведения о том, что прямо или косвенно относится к замечательной реке Северский Донец и землям, расположенным по её течению.
Разумеется, не все племена, народности и народы сохранили для нас то, по чему можно было бы судить об их образе жизни. Наверняка есть и такие, которые не оставили в истории, как говорится, ни следа, ни «прозванья своего».
В древних письменных памятниках первое указание на население прибрежной части Азовского и Чёрного морей мы находим в сочинениях историков: Геродота, Страбона, Плиния и Птоломея. По их свидетельству все земли от Урала до Дуная населяли скифы – варвары, пришедшие с востока задолго до нашей эры и вытеснившие киммерийцев, переселившихся сюда с незапамятных времен из Азии.
Логографы, или по-гречески «летописцы», оставили нам многочисленные письменные свидетельства об истории, образе жизни, обычаях и даже верованиях скифского народа. Скорее всего, под этим собирательным этническим определением «скифы», у древних историков и писателей подразумевался не один народ, а целая группа племён. Народы, обитавшие в районе Дона и Северского Донца, принадлежали к урало-алтайской группе. Расселившись на огромной территории, скифы создали самобытную культуру, которая оказала значительное влияние на соседние племена. Скифы отличались жестокостью и воинственностью, вели кочевой образ жизни. По словам Геродота, «всё опустошали своим буйством и излишествами». Они взимали с каждого народа наложенную ими дань, но кроме дани совершали набеги и грабили, отбирая то, что было у каждого народа. Вооружённые луками и короткими мечами-акинаками, копьями и дротиками, они сражались как в конном, так и в пешем бою. Основным письменным источником при восстановлении истории жизни и быта скифов являются труды известного греческого историка Геродота, который в четвёртой книге своей «Истории» описал юг нынешней России задолго до нашей эры. Кроме того, сведения о других народах, населявших эти места, сохранились в сочинениях знаменитого врача Гиппократа, жившего во второй половине V века до нашей эры. В рассказах знаменитых греков об окружающем их мире сообщалось о том, что союзом скифских племён была создана громадная по территории держава – Скифия.
Геродот писал: «…страна Скифия представляет собой богатую травой и хорошо орошаемую равнину. По этой равнине протекает много рек». Сопоставляя данные разных учёных и писателей древности, современные историки пришли к выводу, что Северский Донец во времена скифской державы именовался Сиргисом.
Храбры и воинственны были скифские племена. Поэт Овидий в I веке нашей эры писал: «…слава скифов – в стреле, в полном колчане и быстром, не знающем устали, коне». Сражались скифы пешими и конными. Их отличали выработанные постоянными тренировками сноровка, сила и ловкость. Чтобы победить врага, скифы использовали любые средства и ловушки, часто шли на хитрость.
Главным, тщательно оберегаемым богатством кочующих скифов, были табуны лошадей, стада рогатого скота и овец, так как основу хозяйства составляло кочевое скотоводство. Разводились главным образом лошади и овцы, скот, наиболее приспособленный к длительным переходам. Занимались кочевники также и охотой.
Жильём для скифов служили четырёх и шестиколесные повозки – кибитки, которые закрывались войлоком и кожами и внутри были устроены как дома. Они были непроницаемы для дождя, снега и довольно хорошо защищали от холода и ветра. В повозки запрягали две-три пары скифских безрогих комолых волов. В кибитках передвигались женщины и дети, а мужчины ехали верхом. За ними пастухи гнали стада и табуны. Кибитки также использовались для сооружения круговых укреплений в случае нападения врагов.