История одной кошки
Шрифт:
Влюбиться в Нью-Йорке означает много гулять, и они с Джошем часами гуляли по городу, хотя, оказываясь в центре, Лаура следила за тем, чтобы они не заходили восточнее Сохо или Виллиджа. Их длинные ноги естественно стремились к быстрому шагу, но они намеренно замедляли его, чтобы не сбивать дыхание и иметь возможность вести бесконечные разговоры.
Однажды, спустя всего несколько месяцев после начала их отношений, они проходили мимо магазина в Верхнем Ист-Сайде — одного из тех крошечных бутиков, в витринах которых стоят манекены в захватывающе красивых, сногсшибательно дорогих платьях. Это было шелковым, длиной в пол, на
— Я всегда мечтала надеть такое платье.
— Тогда нам стоит зайти, чтобы ты могла примерить его, — ответил Джош.
Лаура опустила глаза на свои потертые джинсы и легкий свитер — свой типичный наряд вне работы — и засмеялась.
— А зачем? Куда я буду его носить?
— Померить не значит купить, — заметил Джош, и оба вошли внутрь.
Глядя в трехстороннее зеркало в магазине, Лаура почувствовала себя преображенной. Кожа ее казалась кремово-розовой на фоне нежного персикового платья, а волосы блестели, как драгоценности в бархатной шкатулке. Она совершенно не похожа была на адвоката, которому за ночь необходимо ознакомиться со ста пятьюдесятью договорами, чтобы утром вновь вернуться на работу, долго и утомительно тащась в метро с такой тяжелой сумкой на плече, что у нее уже стали возникать проблемы со спиной. Она была похожа на девушку, которая кружится по натертому до блеска паркету, а потом с бокалом шампанского и, возможно, с крошечным канапе грациозно опускается на изящный диванчик, чтобы немного передохнуть.
— Ты должна его купить, — произнес Джош у нее за спиной.
— С ума сошел? — Лаура повернулась к нему лицом. — Ты знаешь, сколько оно стоит? — Но ее возражения иссякли, когда она глянула в лицо Джоша.
Он будто видел ее такой, какой сама она никогда себя не знала. Такой взгляд иногда Лаура видела на лице мистера Мандельбаума, и направлен он был на миссис Мандельбаум, когда та занималась самыми простыми вещами, например, становилась на цыпочки, чтобы достать книгу с верхней полки, или наливала кипящую воду из чайника в чашку. Во взгляде его читалась полуулыбка — в глазах сильнее, чем у рта. И несмотря на то, что Лаура была очень юной, когда наблюдала этот взгляд, даже тогда она думала, что в этой улыбке таится целая жизнь, состоящая из книг и чашек, бессонных ночей рядом с кроватью заболевшего сына, аплодисментов годы спустя на выпускном вечере того же мальчика, месяцев, когда в чековой книжке не сходились доходы и расходы, и ежедневных семейных ужинов, которые все равно были исполнены радости. Потому что всегда оставалось одно. Эта комната. Эта женщина.
— Выходи за меня замуж, — предложил Джош. — Ты выйдешь за меня замуж?
Он хотел взять ее за руку, но Лаура инстинктивно отступила назад.
— Ты шутишь? — Она почувствовала, как вспотели подмышки и подумала: «Что ж, теперь я, по всей видимости, просто обязана купить это платье». — Мы еще недостаточно узнали друг друга, чтобы жениться.
— Я в своих чувствах уверен, — ответил Джош. — Я уже давно об этом размышляю.
Голос у него был решительный, он открыто смотрел ей в глаза. «Он действительно об этом думал», — поняла Лаура. В голове у нее родилась мысль: человек никогда по-настоящему не знает, о чем думает другой человек. Однако, что есть любовь, если не возможность — или хотя бы обещание — идеального понимания?
— Я еще никогда и ни с кем не был так счастлив, — продолжал Джош. — И я даже не представляю, что с кем-либо другим смогу испытать такое счастье. А ты? — Он продолжал стоять с протянутой рукой. — Если ты сможешь, тогда мне добавить нечего.
Лаура знала, что мир состоит из двух типов людей. Существовали такие, как Джош (и, кстати сказать,
Но был и второй тип людей, которые знали, что жизнь — это борьба за выживание. Если быть чрезвычайно осторожным, если много работать, то можно прожить жизнь, надеясь, что с тобой не произойдет ничего по-настоящему ужасного.
Лаура принадлежала ко второму типу, но она не всегда была такой. Она была счастлива эти несколько месяцев, пока встречалась с Джошем, и она помнила себя в детстве, когда самые простые вещи — например, обещание навестить Мандельбаумов и провести длинные, спокойные часы с Хани, кошкой, которая будет урчать у нее на коленях, — наполняли обычные дни радостным предвкушением. Но, если честно, она всегда знала, что это не будет длиться вечно. Она оберегала те счастливые дни от неизбежности влияния времени, и единственное, что у нее оставалось, — воспоминания о прошлом и реальность, в которой необходимо было выживать, несмотря ни на что.
Лаура почувствовала укол вины при мысли о том, что Джош хочет связать свою судьбу с такой, как она. Но мелькнула мысль, а вдруг… может быть… она сможет все вернуть — вдруг глупые песни о любви и счастье, которые всегда слушала и пела Сара, станут былью. И не на мгновение, а навсегда. Эта мысль показалась Лауре слишком большим искушением.
— Да, — ответила она, а затем позволила Джошу взять себя за руку и, когда он заключил ее в объятия, повторила ему на ухо: — Да, я выйду за тебя замуж.
Сара наконец познакомилась с Джошем (вскоре после их помолвки) за обедом в маленькой бутербродной в Ист-Виллидже. Если поспешность их решения и напугала ее, то она умело это скрывала. Сара с Джошем целый час говорили о музыке, и глаза женщины горели — Лаура уже много лет не видела в маминых глазах такого блеска. В течение этого часа Лаура видела Сару такой, какой запомнила с детства: Сару, которая говорила уверенно и могла рассказать много интересного. А не ту Сару последних лет, которая так безжалостно набрасывалась на Лауру со своей болтовней, что навещать ее или звонить было все равно что добровольно отдаться в заложники. После стольких лет отчуждения Лаура с обидой считала такое внезапное преображение нечестным.
Она беспокоилась о том, что подумает Джош, когда увидит, какие у нее натянутые отношения с матерью. (Разве возможно было не заметить, насколько неловко они чувствуют себя в присутствии друг друга?) Решит ли он, что всему виной Лаура? Подумает о том, а следует ли связывать себя узами с человеком, чья семья не такая крепкая, как его собственная?
Но Джош был очарован.
— Твоя мать — лучше всех! — восторгался он после той встречи. — Ты даже не представляешь, как тебе повезло! Расти с матерью, которая столько знает о музыке и к стольким вещам неравнодушна.
Лаура всегда представляла, что однажды, в каком-то туманном будущем, после того, как они с мамой простят друг другу все стоящие между ними обиды, они сядут в квартире Сары и будут за обветшалым столом говорить о Джоше. Лаура признается, что любовь к нему напоминает ей походы в городской бассейн, куда в детстве летом водила ее Сара. Лаура прыгала спиной в воду и невесомо шла ко дну. Пока она тонула, круг солнечного света отражался от поверхности воды, все увеличиваясь в размерах. Вот так чувствуешь себя, когда влюблен, — тонешь в потоке света.