История Одной Оптимистки
Шрифт:
Ди терпеливо ждала, когда ученица успокоится. Хотя ее одолевало желание пнуть девчонку. Она скрестила руки на груди и долго рассматривала маникюр, ожидая прекращения хрюканья "свинки" ползающей по полу.
– Если будешь так себя вести, я найду способы, как довести тебя до слез!
– уныло проговорила немка.
– Смех ведь подливает жизнь!
– попыталась оправдаться внезапно притихшая девчонка.
– Зато твое поведение укорачивает мое терпение! Если не хочешь, чтобы мы были врагами, поднимайся!
– А
– озорно улыбнулась рыжая девушка, протягивая руку немке. Та скосила глаза на раскрытую ладонь. Ее губы от усильного размышления на тему возможно ли такое вытянулись в невыразительную полоску, а лоб покрылся морщинами.
– Всякое ведь может быть, - облегчила ее труд Джулия.
– Да, - согласилась женщина, помогая ученице подняться.
– Но только в том случае, если ты наконец станешь певицей и мне не будет стыдно за твое воспитание.
Девушка подмигнула, пообещав бороться и петь, добраться до сцены и всех затмить... если, конечно, не рухнет от усталости. Теперь выматывающие занятия проходили более миролюбиво. Единственный, кто страдал - Честер. Но он почувствовал сладость мести, когда перечислил девчонке весь список трудового дня. В план входили не только уроки вокала, но и тренировки в спортзале, занятия танцами, походы к косметологу, имиджмейкеру, стилисту. Услышав все это, девушка прикусила губу. Чес подумал: "То-то же!", но через секунду услышал свое новое прозвище: "Мистер сыр!", с явным намеком на его полноту, которая на самом деле просто мускулатура. Сейчас, стоя в кабинете Генри (а продюсер вернулся в брошенные на долгие несколько лет апартаменты в здании компании "Стоунхерст"), следил за девчонкой и мысленно придумывал ей кличку, такую, чтоб пообидней было.
– Как только подпишем с тобой контракт, приступим к записи твоей дебютной песни!
– сказал Генри, откинувшись на спинку мягкого кожаного кресла, больше напоминавшего трон.
– Кстати, я послушал то, что ты подготовила. Пока это не то, что нужно публике.
Чес с ужасом заметил, как челюсть девчонки сползает к полу, а глаза злобно выкатываются, явно для устрашения продюсера. Она как раз собиралась вступиться за собственный труд, уже зашипела...
Распахнув дверь, в кабинет прошел разодетый в светло-серый деловой костюм мужчина. В руках он держал чемоданчик. Поздоровавшись с присутствующими, достал и поднес продюсеру прошитые листы текста.
– Уинстон Велс, мой адвокат. Он подготовил контракт. Ознакомься и подпиши!
– скороговоркой выдал Генри и сунул стопку бумаг девушке.
Желание накричать на него по поводу отношения к песням сменилось страхом перед неизвестностью. Джули заскользила взглядом по строчкам и поняла только одно: во всем нужно разобраться не спеша, и желательно не одной!
– Надеюсь, вы не против, если я дам ответ завтра.
От такой наглости Генри даже выровнялся и подался вперед. Он-то все это время считал, что девчонка в нем нуждается. А судя по ее словам - сам напрашивается ей в продюсеры.
– Просто хочу четко понять за сколько, кому и насколько себя продаю!
– выпалила наглая девица, удерживая на курносой мордашке милую, наивную детскую улыбку. Только зеленые, горящий хищным пламенем глаза выдавали ее истинную сущность.
– Вы имеете на это полное право!
– констатировал господин Уинстон Велс.
Рыжая сунула бумажки в свою огромную сумку и поднялась.
– Я свободна на сегодня?
– этого обращения удостоился Чес, и в недоумении бросил взгляд на Генри. Тот кивнул, прикрывая глаза рукой - устал от пятиминутного разговора с подопечной. Джули выскользнула в дверь и отправилась в единственное место, где ее все еще с радостью принимали и не нужно было опасаться предательства - к Дину Харману.
"Она была права!" - думал Блайд, слушая почти готовую версию песни. Саксофон, басы - вписалось все! Оставалось дело за малым, наложить голоса бэк-вокалисток.
Музыкант сидел на диване в студии и разглядывал истрепанный листок, исчерченный двумя почерками. Роберт тоже оглядел жуткий кусок бумаги, сначала посчитав его грязным куском ткани. Но приглядевшись, рассмотрел таки "новорожденное творение".
– Вижу, тебя посещала муза!
– произнес Роберт.
Блайд ограничился кивком, растянув на физиономии ухмылку. Менеджер не смог себе отказать в издевке:
– Одна такая рыжая муза...
– Тебе не чем заняться?
– мигом изменился в лице Эрик, заметив, что к разговору стал прислушиваться Шон - он даже слегка сдвинул наушники.
– Почему ты сразу так реагируешь?
– на всякий случай отступил назад Роберт, если друг уж совсем выйдет из себя - ему ведь понадобиться место для буйства.
– Как?
– поинтересовался музыкант, но ответ не услышал, переключив внимание на вибрирующий в кармане пиджака сотовый.
"Если можешь, давай встретимся через десять минут на нашем месте!" - гласило полученное сообщение. Загадочная улыбка, просиявшая на лице Эрика, пробудила в менеджере и звукорежиссере не малый интерес. Хотя они и так догадывались, чем вызвана "счастливая гримаса".
– На каком это?
– уточнил Блайд, перезвонив девчонке.
В трубке послышались неуверенные интонации.
– Ну... на лестнице...
Блайд подавил смешок, представляя физиономию смущенной девчонки, вспомнившей все связанное с их "общением" на лестничном пролете. Парень искоса глядя на менеджера, заметил, как рот друга раскрывается для озвучивания вопроса. Эрик и от него отвернулся, избежав взгляда и вообще решил выйти в коридор, зная, что Роб преследует его, как тень.
– Так на какой?
– повторно спросил он у девушки на другом конце провода.