История Одной Оптимистки
Шрифт:
– Откуда ты?..
– хотел было удивиться парень, но вспомнил, сколько раз девушка заставала его умирающим от голода, когда заглядывала в студию, и вопрос отпал сам собой.
– Ты просто чудо!
– оживился Шон.
– Знаю, - согласилась она.
– Мы с тобой так и не выбрались никуда!
– Да, - вздохнул парень, принимая из ее рук бутерброд.
– А как же ты? Ты уже ела?
– Нет, - фыркнула девушка.
– Переваривать пищу я просто не смогу!
Шон только покачал головой, и в очередной раз признался ей в любви, правда, сказал
– Как прошел день?
– усиленно работая челюстями, поинтересовался звукорежиссер.
– Честно сказать?
– уже по одному только ее взгляду стало понятно, каким будет ответ.
– Прости, но не хочу терзать твои уши ненормативной лексикой!
Шон снова изобразил довольную улыбку сытого хомячка, набив щеки кусочками бутерброда.
– Тебе, видимо, тоже не сладко пришлось! Кто на этот раз не выпускал тебя из студии?
– ненавязчиво подвела к нужной теме разговор девушка.
– Хотя можешь не отвечать. Опять этот зазнайка Эрик Блайд? Я не фанатка его творчества, но говорят, его последний альбом провальный! Правда?
Шон помрачнел. Они трудились вместе с Эриком долгих пять месяцев, практически безвылазно из студии. Чистили, переписывали треки. Но все равно публика не восприняла их муки творчества.
– Знаешь, что самое обидное? Я не понимаю почему!
– разочарованно проговорил парень, откидываясь на спинку кресла.
– У тебя ведь есть несколько треков послушать?
Внезапный интерес удивил звукорежиссера, девушка смутилась и пояснила:
– Интересно просто!
Парень извлек с полки диск, поставил в проигрыватель и Джулия услышала первые несколько проигрышей. В принципе, музыка была приятной, красивой. Но вот текст - слишком уж банальным. В нем отсутствовала душа.
Камень может петь, но его никто не услышит!
– заключила она.
– Шон, а как происходит создание песен у вас в студии?
– прикинулась глупой и несведущей Джулия.
– То есть, он сам текст пишет и музыку?
– Музыку - да! А вот стихи ему пишет автор, с которым работает уже давно.
– Подожди, - всерьез задумалась девушка.
– То есть сам он к написанию стихов не имеет никакого отношения. Почему?
– Когда он только начинал, писал сам. Диски раскупались с бешеной скоростью. Но потом начались проблемы, - Шон замялся, смолк, чтобы не сболтнуть лишнего.
– В общем, у него перестало хватать на это времени и сил.
– Так сократил все произошедшие перипетии парень.
– Короче, сбежала муза!
– подытожила Джулия.
– Стандартная проблема. Но не каждый автор чувствует аудиторию и певца. А в прослушанном легко уловить несоответствие души и слов... Он будто не пропускает через себя текст.
Девушка поднялась, прошлась по студии, обдумывая информацию, а потом внезапно вспомнила, что собиралась посетить еще кое-кого в этом здании.
– Ладно, я пойду, схожу к Харману, мстить! А ты не забывай хоть иногда кушать!
Когда она ушла, на столе остался лежать маленький почтовый пакетик, адресованный Эрику Блайду. Шон даже не заметил белесое пятно, зато сам Блайд, войдя в студию, обратил внимание на беспризорный конверт. Обнаружив на нем собственное имя, очень удивился, хотел выбросить в ведро, но что-то остановило его руку в замахе над ящиком.
– Откуда это?
– суровость взгляда заставила Шона занервничать. Он посмотрел на конверт в руках парня и пожал плечами.
Музыкант поразмышлял, поднес пакет к лампе. На свету ничего кроме бумаги внутри не просвечивалось. Почерк явно принадлежал женщине, и парень все же сделал выбор - открыл письмо, подозревая, что в таких письмах, тем более от женщин, ничего кроме признаний в любви не найдет. Но ошибся. Достав исписанные листы бумаги, принялся читать и не смог оторваться, пока строки не кончились. Стихи! И к ним прилагались ноты - не слишком хорошие, но стоит немного над ними поработать...
Эрик несколько минут внимательно изучал странное послание, представляя, как должна звучать мелодия. Воображение позволило услышать ему замечательную лирическую песню. Слова трогали душу, а вот музыка...
"Добавить немного драйва... Получится нечто!" - подумал музыкант, уже представляя где и в каких местах вставит роковое соло электрогитары, а где нежную мелодию пианино.
"Надеюсь, песня вам понравится, и вы сделаете из нее нечто, способное взорвать сердца ваших фанатов. Ваш временный ангел-хранитель!" - гласила подпись внизу. Судя по всему, автор не просто не пожелал открыться, но и ничего не требовал взамен за использование его творения.
Заметив воодушевленное лицо друга, Роберт заглянул ему через плечо, заинтересовавшись тем, что же так могло зацепить внимание парня. Но не успел утолить любопытство, потому что Эрик запихнул листы обратно в конверт. Он откатил кресло вместе с сидящим на нем звукорежиссером от компьютера, чтобы залезть в Интернет и забросить в поисковик первые несколько запомнившихся ему строк. Ничего подобного в просторах мировой сети не отыскалось. Эрик быстро набрал номер знакомого адвоката, специализирующегося на защите творческих прав, и попросил разузнать все что возможно, чтобы отыскать "добрую невидимку". Слишком зацепили его слова в письме, они крутились у него на кончике языка, готовые сорваться в песню, а пальцы уже наигрывали аккорды на выдуманной гитаре.
– Кто здесь был последним?
– набросился внезапно возбужденный музыкант на звукорежиссера.
Шон испуганно попятился назад, отталкиваясь ногами и откатывая кресло к стене. Он мысленно перебирал в голове все лица промелькнувшие за день. Последней была Джули, только имя он не смог произнести.
– Но она не могла!
– возразил Шон.
Эрик, больше ничего не спрашивая, выскочил в коридор, хлопнув дверью. Он и так догадался, кого не пожелал выдать звукорежиссер. Роберт, до сего момента примостившийся в темноте студии, только крутил головой из стороны в сторону, в поисках хоть какой-то зацепки, поясняющей, что же происходит.