История Одной Оптимистки
Шрифт:
— Вернись! — позвал ее Эрик.
Девушка обернулась, в тайне надеясь на прощальный поцелуй. Блайд растянул на физиономии довольную ухмылку.
— Сумку забыла! — проговорил он.
Стукнув себя по лбу, явно, чтобы таким варварским образом вернуть разум на место, она подхватила вещь и снова повернулась к двери.
— Джул! — опять окликнул ее парень, пробуждая вспышку негодования. Все же девушка обернулась и была поймана врасплох. Мягкие губы Блайда коснулись ее губ поцелуем.
— Ты же говорил… — прошептала Джулия, пытаясь сосредоточить взгляд на парне.
— Но ты выглядела очень расстроенной. — Усмехнулся он. — К тому же, это игра!
— Пусть будет так! — сдалась она, все же выскользнув
— Не боишься, что мне надоест? — поинтересовался музыкант.
— Если приехал сегодня, значит пока не надоело. А дальше, время покажет. — И из вредности немного тише, но так, чтобы он слышал, произнесла: — Может, мне надоест раньше!
Глава 31
Не родись красивой…
Суматошные дни незаметно превратились для Золушки в обычные будни. Она быстро привыкла к полной занятости, плотному рабочему графику, в котором практически нет места отдыху. С ее личными музыкантами установилось понимание. Как выяснилось, люди ценят и уважают тех, кто всерьез воспринимает общее дело. Да и проводя почти сутки вместе, запертыми в крошечной комнате, хочешь-не хочешь, а приходится подружиться. Наиболее теплые отношения у певицы завязались с соло-гитаристом. Теренс Нидшоу — молодой и привлекательный парень — обладал тонким чувством юмора, великолепно играл на инструменте (немного хуже Блайда — как считала Джули), и оказался верным товарищем по сумасбродным выходкам. К примеру, украинка могла позволить себе повиснуть на спине гитариста и вскрикнуть: «Покатай меня, большая черепаха!». Терри вместо того, чтобы послать ее куда-подальше, скакал, как сайгак, по коридорам с нелегкой ношей в нагрузку. Такую сцену единения двух душ застал однажды Эрик. Он прошел мимо, не здороваясь, лишь смерив девушку и ее «коня» презрительным взглядом. А позже, вечером, провел разъяснительную беседу о подобающем поведении. Джули не слушая его, имела свойство похихикивать, приговаривая: «Не ревнуй!». На что Блайд отвечал: «Да кто я такой тебе, чтоб ревновать!» — хлопал дверью или просто уезжал, оставляя ее наедине со злостью. Джули мысленно посылала его на все четыре стороны и, тем не менее, когда он звонил среди ночи, сонная подымала трубку — они говорили почти до утра, и обида испарялась без следа.
Началась полоса концертов. Один из таких проходил в шикарном зале мьюзик-холла. Поклонники раскупили билеты и уже толпились под входом, ожидая своей очереди попасть внутрь и занять лучшие места. Джули и не подозревала, что столько людей слышали ее песни и больше того — полюбили ее голос. Это льстило и немного пугало.
— Интересно, почему у нас должны быть разные гримерные? — задавалась вопросом она, глядя на то, как Жорж лепит на ее голову парик. Терри сидел рядом на столе, со скучающим видом перебирая косметику.
— Ты ж у нас певица, так сказать фронт-вумен! — поддел он. — Для тебя и условия другие. Хотя я был бы не против посмотреть, как ты переодеваешься!
За последнюю фразу гитарист получил по носу салфеткой от Джули и затрещину от Жоржа, которому надоело слушать его болтовню.
— Иди к себе! — выгнал парня из гримерной он, и напустился на певицу. — А ты вставай и иди за ширму раздеваться… То есть одеваться.
Девушка скрылась из виду за плотной стеной из ткани. Три минуты спустя оттуда донесся вопль:
— Я в этом на сцену должна выйти или на пляж?! — поразмыслив, уточнила на какой. — Для нудистов…
— Дорогуша, — манерно всплеснул руками Жорж, заглянув за ширму. — У тебя есть чем похвастаться, гордись!
Певица вышла из укрытия, чтобы более внимательно рассмотреть себя в отражении зеркала. Сплошные пух, перья, куча блесток, прикрывающих интимные места… и все! «Ну просто чудо в перьях!» — резюмировала она.
— А юбка где? — потребовала ответа девушка.
— Зачем она тебе нужна? — в помещении появились двое мужчин сразу — его светлейшее величество продюсер всея Британия — Генри, и отчаянный помощник Честер.
— Послушай, ты определись, — вызывающим тоном обратилась к мужчине недовольная Джулия. — Кого ты из меня собираешься сделать: певицу или проститутку?
— Кто понадобится, точнее, кто публике будет интереснее, той ты и будешь. — Разговаривать с девушкой без должной «анестезии» Генри в последнее время не мог, поэтому сделал два глотка из серебренной фляжки, прежде чем продолжить. — Захотят проститутку, и будешь щеголять обнаженная, предлагая себя со сцены каждому желающему.
Даже Чес сейчас подумал, что последний комментарий был лишним. В следующую секунду жидкость, отвратительно пахнущая спиртом, из фляжки вылилась в лицо мужчине. Генри ошалело глядел на буйно-помешанную певичку.
— Во-первых, в нашем договоре пункт о раздевании и других подобных вещах четко оговорен! — стиснув зубы, рычала на него девушка. — Во-вторых, не пей больше при мне!
Просчитав дальнейшие действия друга, Чес вовремя подхватил Генри под руки и вывел в коридор.
— Да, детка, ну ты даешь! — то ли похвалил, то ли укорил Жорж. — Пожалуй, оставлю тебя одну. Перед концертом тебе нужно успокоиться.
За ним закрылась дверь, а Джулия села на стул, думая о том, что если бы не Чес, была бы сейчас драка. И это самое меньшее из зол, которые она едва не навлекла на свою голову. Но спустя каких-то пару минут, в комнату влетел злой до безобразия менеджер. Он орал чуть ли не благим матом о том, как его достали выходки украинки, и о том, куда бы ей с удовольствием купил билет либо проездной. А, накричавшись, оповестил, что везет Генри переодеваться, так как боится оставить друга одного в таком весьма нервном состоянии, и просит девушку хотя бы часик вести себя прилично, ни во что не встревать, ни на кого не бросаться, не кусать, не царапаться и т. д. по списку. У Джулии разболелась голова. Единственное лекарство от мигрени, сейчас было очень занято. Поэтому она просто набрала номер, желая услышать:
— Привет! — мягкие нотки баритона ласкали слух, правда, дальше посыпались ненужные вопросы. — Что-то случилось? У тебя же вроде должен быть концерт!
— Все отлично, — вяло пробормотала она, потирая виски, и попросила: — Эрик, скажи что-нибудь хорошее!
— Генри поблизости? — зачем-то поинтересовался Блайд.
— Это не то, что я хотела от тебя услышать! — промычала Джули. — Нет его! Переодеваться уехал. А что?
— Я приеду через двадцать минут, — заявил он.
— Зачем? Не надо! — спохватилась она.
— Я не верю в твое «все отлично»! — объяснил парень. — И то, что ты произнесла мое имя по-русски, говорит о том, насколько тебе плохо.
— Но… — противопоставить ему оказалось нечего, да и спорить с последовавшими гудками в трубке — глупо. Странно, а она и не заметила, как сама же себя и выдала, всего одним словом. Но была-ни была! Она ведь действительно сейчас не отказалась бы его увидеть! Поэтому, когда Блайд приехал, Джули увела его подальше, спрятав от посторонних в одном из технических коридоров. Укутанная в легкий халат, она первым делом прижалась к парню. Он обнял ее.
— Признавайся! — прошептал музыкант.
— Так — ерунда. Очередной скандал с Генри. Вылила ему в лицо ту муть, которой он так любит гробить свое здоровье! — рассказала девушка.
— За что?
— Было за что! Не сошлись в одном спорном вопросе. — Туманно объяснила Джули и продемонстрировала наряд. Глаза Блайда сузились от недовольства.
— А остальное где? — задал вполне логичный вопрос парень.
— Вот и я о том же! — вздохнула она. — Но придется выступать, в чем есть.