История одной сделки

Anyuta

– Вы что, слепая?! Не видите, куда идете?

 Диана замерла. Этот голос она больше никогда не спутает ни с чьим другим. Девушка отшатнулась и пролепетала:

 – Извините.

– Извините?! – Издевательский и одновременно надменный тон вводил в невольный ступор. А ведь Диана почти никогда не терялась в подобных ситуациях. Научилась за годы работы давать отпор наглецам и нахалкам. Однако прежде ей не приходилось общаться с женой Андрея. Девушка надеялась этого избежать. Не удалось. – Вы пьяная или под кайфом? Хотя, какая разница. Смотрите под ноги, иначе придется платить, и очень дорого, за причиненный ущерб.

Наверное, Анна Равская решила, что достаточно отыгралась за зеркальце своего автомобиля – кстати, совершенно целое и невредимое. Или лицо Дианы показалось ей достаточно испуганным. Как бы там ни было, стекло медленно поднялось, скрывая сначала рот в злобном оскале, затем напудренное лицо и уже после этого – зеркальные очки.

Несмотря на теплый, даже жаркий день, Диану начало знобить. Жена Андрея оказалась ужасной. Девушка понимала, что не должна так даже думать, не то, что говорить, ибо спит с мужем несчастной, но не могла себя заставить. К тому же, ее напугали угрозы, которые Анна исторгала сквозь зубы. Та явно дорожила своей собственностью. Предполагать, что она сделает, если узнает, с кем проводит время ее муж, не хотелось. Как после такого поверить, что эта женщина добровольно откажется от Андрея?

Девушка поняла, что работать не сможет. Вместо того, чтобы возвратиться в редакцию, Диана позвонила Арнольду и сказалась больной. Взамен она пообещала составить ему компанию завтра на выставке современного искусства.

Диана поехала к Григории. На своем автомобиле. Сегодня утром она нашла его на автостоянке с новенькими колесами. Девушка могла лишь подозревать, чьих рук это дело. Однако вернуть деньги подозреваемому не могла. Как говорится, не пойман – не вор. В этом случае – с точностью наоборот, но поговорку на эту тему вспомнить Диана не смогла. Ее все еще трясло после неожиданной встречи. Даже поцелуй отошел на второй план. Во всяком случае, пока.

Открыв дверь запасным ключом, Диана вошла в квартиру и забеспокоилась, не найдя хозяйку, в то время, как ее туфли и зонт, без которого в последнее время Григория не выходила из дома, преспокойно стояли в прихожей.

Она увидела эксцентричную подругу на балконе. Та курила. Что же, Диана этому не удивилась. Запреты лишь подстегивали Григорию к их нарушению. Да и бросить курить после того, как посвятил этому делу минимум сорок лет, тяжело.

 Переступив порог, Диана встала рядом. Посмотрела вниз на резвящихся детей.

– Как давление?

– Кто его знает? Вроде не давит.

– Давай измерю.

Диана точно знала, что в тумбочке у кровати лежит новенький тонометр. Подозревала, что купил его загадочный друг Григории, поскольку сама она никогда не заботилась о собственном здоровье.

– Не хочу. Да ну его. Голова не кружится, и ладно. – Григория мельком взглянула на Диану. – Ты как? Мне не нравится твое лицо.

Девушка хмыкнула.

 – Мне тоже.

Она не лукавила. Действительно предпочла бы быть менее заметной. Хотя и сомневалась, что ей кто-то поверит, если скажет об этом вслух. Но Григория не нуждалась в объяснениях. Эта женщина видела людей насквозь.

– Рассказывай. А то я тут совсем измаялась без сплетен. Телевизор надоел еще в прошлом веке.

Диана решилась.

– Анна Равская. Ты о ней что-то знаешь?

 Ничем не выказав заинтересованности или удивления, Григория затушила сигарету о поручень.

– Пойдем в комнату. Устала стоять. – Они устроились на диване.

Григория полулежала на подушках, а Диана оперлась о спинку. – Бледная тень своего мужа. Вот кто она.

После этих слов Диане стало не по себе. Именно она помогает этому самому мужу изменять горемычной женщине. Пусть и весьма сварливой. Но, возможно, именно поэтому бедняжка так себя ведет? Диане срочно потребовалось что-то сделать.

– Чай принесу, хорошо?

 Григория кивнула, и девушка тотчас умчалась в кухню. Пока закипал чайник, и настаивалась заварка – ровно три минуты, как любила Григория, Диана размышляла о жене Равского. О ее несчастливой судьбе. И ругала себя, что лишь в последнее время начала задумываться о женщине, которой изменяет ее любовник. Однако, после того, как увидела Анну, не могла не узнать о ней хоть что-то. Расспросить же, кроме Григории, было некого.

Водрузив на поднос чашки, заварочный чайник и вазочку с найденными в буфете сладостями, Диана принесла все это в гостиную. Наполняя чашку, разрисованную яркими разноцветными полосками – Григория обожала все броское, Диана неожиданно услышала:

– Дрянь редкостная.

Девушка замерла с чайником в руках.

– Мне казалось, ты любишь чай.

– Люблю. Это я об Анне.

Она знала, что может рассчитывать на Григорию. Рассказ становился интересным.

– Такая… яркая характеристика. Ты хорошо ее знаешь?

– Достаточно для того, чтобы сказать гадость о женщине. Ты же знаешь, я скорее повешу ярлык на мужчину, но здесь особенный случай. Хотя… В этой истории мужчина тоже свое заслужил. – Диана почувствовала, как щеки покрываются предательской краской, и отвела глаза. – Знаешь, чего я опасаюсь?

 Тянуло отвести взгляд, но Диана выдержала, и глаза не опустила.

– Чего же?

– Чтобы не пострадала еще одна запутавшаяся женщина.

 Горло слегка сдавило, и Диана отхлебнула чай. Лишь после этого смогла поинтересоваться:

– Ты о ком?

Григория подняла брови, зажгла огонек зажигалки, а затем выключила.

– Надеюсь, до этого не дойдет. – Девушка перевела дух. Кажется, допрос с пристрастием откладывается. Кто-кто, а Григория умеет это делать. Десятки лет журналистского стажа дают о себе знать – иногда в самый неподходящий для собеседника момент. – Так вот: случилось это в те давние времена, когда я только вошла в слегка обшарпанные двери редакции нашего журнала.

– Звучит, как начало романа.

– Жизненного романа, я бы сказала. Как особа весьма амбициозная, твоя покорная слуга долго думала, чем бы таким удивить начальство и читателя, чтобы рейтинг журнала вырос. И чтобы все узнали, что случилось это только благодаря мне. Не буду вдаваться в подробности истории проб и ошибок, но спустя парочку месяцев я стала ведущей колонки женских историй – настоящих, не вымышленных. Сказать по правде, дело это хлопотное. Приходилось заниматься настоящими журналистскими расследованиями.