История одной семьи. Книга третья
Шрифт:
– Ты чего тут раскричалась, такая-сякая. У меня тут лежит женщина, у которой были трудные роды, а ты своим криком беспокоишь ее.
– Мне стало страшно от того непонятного, что происходит со мной. А вы все ушли и оставили меня одну. – начала я оправдываться.
Тут рядом с врачом появились акушерки. Они были вежливее и приветливее и стали успокаивать меня, что все так и должно быть. Потуги становились сильнее, мне сказали, как надо дышать и тужиться. Ребенок шел по родовым путям, в какой-то момент я почувствовала, как у меня раздвинулись лобковые кости, это вышла головка, была незначительная боль, а потом, как будто что-то плюхнулось и ребенок оказался в руках акушерки. Живот сразу спал, затем вышло детское место и роды закончились. Я спросила кто родился, мне сказали, что девочка.
– Девочка, – несколько разочарованно произнесла я. Мне хотелось мальчика. Мне хотелось воспитывать мужчину, -а почему
– Подожди, сейчас закричит. Она была обмотана пуповиной. Сейчас мы ее освободим.
И правда, через мгновение я услыхала крик моего новорожденного ребенка, который возвещал свой приход в этот мир. Потом мне показали ее уже завернутую в пеленки. Она смотрела на этот мир своим хитрым взглядом, в котором один глаз был прикрыт, а рот посасывал малюсенький пальчик. Я испугалась, почему у нее прикрыт один глаз, все ли хорошо с глазами. Меня успокоили, сказали, что глаз прикрыт от удовольствия. Девочку забрали и унесли в специальный бокс, где находились новорожденные детки. Моя дочка родилась без пяти минут шесть утра, 15 января 1975 года.
Я еще оставалась лежать в зале, когда рядом со мной положили еще одну женщину, я ее видела в предродовой палате. Она начала рожать, и я со стороны могла наблюдать процесс рождения ребенка. Вот показалась головка, а вот постепенно выходит тело и вот ребенок родился. Честное слово – это очень волнующее зрелище видеть, как новый человек рождается. Это наверно одна из самых сильных эмоций, которые могут быть на этой Земле. И хотя я тоже только что участвовала в рождении, но я не видела этот процесс со стороны, кроме того, в моем процессе была боль и страх непонятных ожиданий. Я была рада, что я смогла это увидеть со стороны. А потом, пришла та злая врач и на живую стала шить мои разрывы. Она работала очень грубо и мне пришлось, сцепив зубы терпеть это. Потом эта нитка, которой она шила, должна была сама со временем рассосаться, но она так неаккуратно и грубо завязала узлы, что они не только не ушли, но и пришлось позже их отрезать, так как они мне натирали слизистую и начиналось воспаление. Когда был закончен весь процесс, меня отвезли в палату и положили на кровать. Теперь можно было и поспать после таких трудов и пережитых волнений. Моя дочурка тоже спит. А мне надо набираться сил, чтобы помочь ей начинать жизнь в этом мире.
Глава 2
Дочка
2.1. Первые дни новорожденной дочки
В больнице мы с дочкой пробыли целую неделю. Тогда было положено выписывать маму с ребенком только после того, как засохнет пуповина. Боялись, чтобы не было заражения. В моей палате было шесть коек и все были заняты. У двух женщин это были уже вторые роды, у остальных – первый ребенок. На следующий день пришла детский врач. Каждой из мам она рассказывала о состоянии новорожденных. Так было положено. Рассказала она и мне о моей дочке. Сказала, что ребенок здоровый, есть некоторая желтушность на коже, потому что у меня с дочкой не совпадает резус фактор, у меня положительный, а у нее отрицательный. Это не страшно, желтушность скоро пройдет. Наблюдается косолапость и в шесть месяцев ребенка надо будет показать хирургу. Косолапость меня встревожила и в записке к мужу я написала, что у ребенка что-то с ножкой. Пусть тоже попереживает, подумала я. Зенек сказал об этом своим родным. Там забили тревогу. Девочка и что-то с ножками! Слава, Зенека сестра, нашла знакомую медсестру в этом роддоме и попросила все узнать поточнее. Та успокоила их и придя ко мне в палату поругала меня, что я подняла панику. У девочки все в порядке с ножками. Потом оказалось, что действительно не было никакой косолапости, врач поставила неправильный диагноз.
У каждой из женщин оказались какие-то маленькие проблемы с детками, но у одной ребенок родился с большими нарушениями нервной системы. Ей детский врач сказала, что сразу же ее мальчика надо будет поставить на учет к невропатологу. Это конечно было очень плохое известие. У этой женщины уже была дочка, лет десяти, а это второй ребенок. С дочкой не было подобных проблем. Женщина стала винить себя. Они получили новую квартиру, и она в декретном отпуске приводила ее в порядок, красила полы, стены и другое. Наверно это повлияло на здоровье ребенка. Не знаю, как сложилась дальнейшая судьба этого мальчика и его мамы. Ее через какое-то время перевели на другой этаж, где лежали мамы и детки с какой-нибудь патологией. Хочется думать, что ребенок вырос нормальным. Просто мамам надо быть очень осторожными при вынашивании ребенка, чтобы потом не каяться всю жизнь.
Я потихоньку восстанавливалась после родов. Единственно, что мне причиняло боль – это те узлы, которые навязала мне врач, принимающая роды. Я пожаловалась медсестре, которая обслуживала нашу палату. Она посмотрела и сказала, что эти узлы не рассосутся и их надо отрезать, но я после этого должна быть осторожна и какое-то время не делать резких движений. Каждый день нам приносили наших деток на кормежку. Это было очень интересно. Моя дочурка смотрела на меня большими коричневыми глазками и была такая желтенькая, как будто только что с морского побережья с хорошим загаром. Мне очень хотелось посмотреть о какой косолапости говорила врач, но я боялась ее распеленать. Боялась, что будут ругаться. Тогда деток пеленали в пеленочки, не то, что сейчас, когда всех одевают в ползунки с дайперсами. Моя соседка по палате сказала: «Да не бойся, разверни, а потом опять аккуратно завернешь. Я так и сделала. Это надо было увидеть эти ножки: две палочки, на которых насажены ступни. «И как врач могла определить косолапость? –удивилась я»
Неделя прибывания в больнице постепенно подходила к концу. В больнице нас кормили, помогали восстанавливаться после родов, заботились о наших детках, но очень скоро все эти заботы лягут на мои плечи. Это меня как-то немного пугало. И я как-то сказала об этом моим однопалатникам.
– Сейчас, пока мы в больнице, всю заботу о наших детках взял на себя медперсонал. Но пройдут эти дни, нас выпишут, и я понятия не имею, что я буду делать с дочкой, -воскликнула я.
– Не переживай, -сказала мне одна из женщин, у которой это уже был второй ребенок. – День за днем ты научишься как заботиться и выращивать ребеночка, и не заметишь, как твой ребенок вырастит, станет на ножки и пойдет по жизни. У меня первой дочке уже почти 10 лет. Время пробежало быстро.
Как она была права!
Наступил день выписки. Зенек принес приданное для дочки и вещи для меня. Мое платье, которое я носила в последние месяцы беременности было несколько велико, а пальто, которое я сшила еще до родов, было несколько тесновато в плечах, я стала шире. Когда вынесли нам нашу дочку, всю в розовом одеянии, она была прелестна, я ее даже не узнала, в больнице я ее видела в серых пеленках. Был январь, холодно. Зенек пошел ловить такси, а мы, чтобы не простудиться, ждали его в помещении. Дома нас ожидали. Пришли родственники Зенека. Все охали и ахали: «какая малышка!» и сплевывали, чтобы не сглазить.
А на следующий день, для меня началась другая жизнь. Надо было заботиться и растить малышку. Зенек уходил на работу, бабушка уже не была мне большой помощницей. Началась стирка и глажка пеленок, ежевечерние купания в водичке с травами, кормление по часам, недосыпание. Мое время было полностью подчинено жизни малышки. Приходила детская врач и прикрепленная медицинская сестра из поликлиники. Взвешивали малышку, определяли правильно ли идет развитие. Оказалось, что у меня недостаточно молока и малышку надо прикармливать. Купили специальные смеси, потом на головке появились какие-то струпья, которые я пыталась счесывать, от чего кожа на головке становилась красной и так далее. В три месяца у нее прорезался первый зубик. Врач сказала, что это очень рано, но назад мы его не засунем и рассмеялась при этом. Я не сказала самого главного. Мы назвали нашу доченьку Дашенька. Это была идея мужа, я не перечила. Имя хорошее и мне тоже нравилось. В один из будних дней у Зенека был выходной, и я отпросилась пойти по делам в город. Все ему рассказала, что делать и как обращаться с ребенком. Я наверно отсутствовала часа четыре – пять, это было приятно вновь насладиться свободой, но конечно я помнила, что у меня есть маленький ребенок. Когда я вернулась домой, я увидела Зенека, ошалевшего от того, что ему пришлось почти целый день носить нашу Дашеньку на руках. Из пеленок торчали голые ножки и вообще она была запелёната сикось-накось.
– Где ты так долго ходила?
– сразу же он набросился на меня. – Я тут чуть с ума не сошел. Только положу ее в кроватку, как она в крик. Так и спала весь день у меня на руках.
– Теперь ты знаешь, что такое маленький ребенок. А то вырастет, и ты не узнаешь, что это такое.
Проходили дни за днями. Дочка подрастала. Большим событием стало, когда она как-то на прогулке сама села в коляске в шесть месяцев, а потом чуть позже, это уже наверно около девяти месяцев, она встала в кроватке. Купили ей манеж, пересадили из кроватки в манеж, это было проще, так как я могла без опасения оставлять ее в манеже и идти что-нибудь делать на кухне. Я готовила ей специальную малышовую еду, протертые супы, овощные пюре, дробленное мясо. Кисломолочные продукты и творожок мы получали на молочной кухне. В магазинах, тогда еще не продавалось в большом ассортименте детское питание и поэтому приходилось многое готовить самим. Из пеленок мы перешли в ползунки, но дайперсов тогда не было, приходилось подкладывать марлевые пеленочки и иметь много ползунков. Хорошо, что это уже было лето и можно все было сушить на улице.