История Османской империи. Видение Османа
Шрифт:
Селим II не проявлял никакого интереса к историческим рукописям; его сын, Мурад III, напротив, был страстным ценителем литературы, и в годы его правления были написаны некоторые из самых замечательных произведений османских авторов. В качестве иллюстраций они снабжались выполненными в традиционном стиле миниатюрами, а также портретами Мурада и его предков. Именно Мурад впервые заказал целую серию портретов султанов, в качестве иллюстраций к одному историческому тексту. Основу этой серии, законченной еще до того, как в 1579 году был убит Соколлу Мехмед-паша, составляли портреты султанов, заказанные великим визирем в Венеции. Возможно, этот заказ выполнялся в мастерской Паоло Веронезе. В то время вошло в традицию изображать султана на его троне. Этот заметный сдвиг (от султана верхом на коне, во главе своей армии, до султана на троне) стал отражением реальностей той эпохи.
Но тщеславие завоевателей никуда не делось, о чем свидетельствует альбом с портретами султанов, составленный в годы правления Ахмеда I. Этот альбом вводит новый иконографический элемент в форме «красного яблока», ставшего символом завоевания всего мира, под которым подразумевалось сначала взятие Константинополя, потом Рима, Буды и, наконец, Вены. Известно, что когда сын Ахмеда через несколько месяцев после смерти своего отца взошел на трон и стал султаном Османом II,
Глава 7
Под властью коалиций
Политико-административная система, которая была создана для поддержки идеологии постоянно расширявшейся Османской империи, не могла справиться с трудностями, возникавшими перед ней в конце XVI века, когда процесс экспансии замедлился. Когда султаны уже не могли с прежней регулярностью выезжать на войну во главе своих армий, подобная практика приобщения к управлению войсками постепенно вышла из употребления. Трудно сказать, почему пресеклась традиция обучать сыновей султана искусству управления государством, посылая их править провинциями от его имени: то ли она перестала быть нормой, то ли просто потому, что отец Мехмеда III, Мурад III, умер, когда еще ни один из девятнадцати младших братьев Мехмеда не достиг возраста, необходимого для того, чтобы стать губернатором. Впрочем, и сам Мехмед впоследствии умер еще до того, как кто-либо из его собственных сыновей достиг зрелости. Массовое братоубийство, как средство устранения потенциальных соперников в борьбе за трон (которым воспользовались Мурад II и Мехмед III) не пользовалось популярностью, и ему была найдена замена: со времени правления Мехмеда III, молодым принцам уже не позволялось играть какую-либо общественную роль. Их просто не выпускали за пределы отведенных им покоев в гареме дворца Топкапы. [29] Отражением униженного состояния принцев стало их маленькое денежное содержание, не превышавшее той суммы, которую получали доводившиеся им тётками незамужние сестры султана.
29
Западные авторы представляли, что их держат в тюрьме, буквально, в «клетке». Лишь позднее на Западе вошло в употребление турецкое слово гарем.
Но изоляция принцев не смогла стать средством предотвращения той неустойчивости, которой всегда сопровождался процесс передачи власти после кончины очередного султана. Если раньше эти претенденты из правящей династии сами пытались вступить на престол, то теперь они стали не более чем марионетками в руках соперничавших группировок представителей правящего класса. В условиях отсутствия младших членов династии, которые обладали бы политическим и военным опытом управления империей, эти группировки оказались в центре безудержных межфракционных распрей. Незрелость, которую проявляли многие султаны в первые годы своего правления, давала свободу действий их вздорным советникам.
Султан Ахмед I умер в 1617 году в возрасте двадцати семи лет. По сведениям ученого того времени Катиба Челеби, ведущие государственные деятели согласились с тем, что крайне юный возраст многих сыновей Ахмеда лишает их права престолонаследия, и поэтому трон перешел к двадцатишестилетнему брату покойного султана Мустафе.
Насамомделе, Осману, старшему сыну Ахмеда, было 14 лет, тогда как сам Ахмед вступил на престол в еще более юном возрасте. Массовые братоубийства, совершенные дедом и прадедом Османа, надолго оставили о себе память, но его самого все же оставили в живых. Возможно, власть любимой наложницы Ахмеда, гречанки, которую называли Кёсем Султан, стала главным фактором в пользу решения держать Османа подальше от трона: хотя его отношения с ней были теплыми, его матерью являлась другая женщина, Махфируз, а у Кёсем, как и у супруги султана Сулеймана Хюррем, были свои собственные малолетние сыновья, в отношении которых у нее имелись честолюбивые планы. Восхождение на трон Мустафы было явным нарушением традиции, согласно которой трон передавался от отца к сыну. Подобная практика преобладала с того времени, когда за три столетия до этих событий произошло возвышение Османской династии.
Похоже, что инициатором восхождения на трон Мустафы стал шейх-уль-ислам Эсад-эфенди, который в момент кончины султана Ахмеда был старшим из всех государственных деятелей, находившихся в столице. Но оказалось, что он сделал неудачный выбор, так как Мустафу народ не любил и с самого начала его недолгого правления считал слабоумным. По словам историка того времени, Ибрагима из Печа, султан Мустафа любил набивать карманы золотыми и серебряными монетами и швырять их с лодок в воду или отдавать их любому повстречавшемуся ему нищему. Такое поведение считалось совершенно неподобающим. Он пробыл султаном всего три месяца, а потом был низложен в ходе государственного переворота, организованного главным черным евнухом, Мустафой-ага, который в тот день, когда члены имперского совета собрались, чтобы решить вопросы, связанные с распределением жалований, закрыл султана Мустафу на замок в его комнате и добился возведения на престол своего племянника Османа. Мустафа I стал первым султаном, низложенным с помощью дворцового переворота, а не в результате переворота, во главе которого стоял один из членов династии. Годы правления Османа он провел в изоляции, местом которой стал гарем, где он находился и до своего вступления на престол.
Возведенный на трон столь бесчестным образом, султан Осман II, казалось, с удвоенной энергией стал обретать самостоятельность и восстанавливать авторитет султанства. Он сместил великого визиря Кайсериели Халил-пашу, который в те месяцы, когда правил Мустафа, находился на восточных рубежах империи, где шли военные действия, и стал причиной того, что османская армия потерпела поражение от Сафавидов. За участие в возведении Мустафы на трон Осман сместил второго визиря, Софу («Верного») Мехмеда-пашу, и ограничил власть шейх-уль-ислама Эсада-эфенди. Право распределения должностей внутри духовной иерархии, прежде являвшееся прерогативой шейх-уль-ислама, было передано воспитателю Османа Омеру-эфенди, с которым молодой султан сохранил близкие отношения. Главный черный евнух Мустафа-ага уцелел после переворота, но вскоре был отправлен в ссылку в Египет, что с тех пор стало традиционным уделом для всех смещенных с должности главного черного евнуха. В изгнание его отправил новый назначенец Османа, бывший главный адмирал Гюзельке («Красивый») Али-паша, который в конце 1619 года получил пост великого визиря и оказывал на султана большее влияние, чем сам Мустафа-ага. В то время Омер-эфенди был отдален от двора и отправлен в Мекку. В столицу он вернулся в марте 1621 года, после того как Гюзельке Али-паша умер.
В 1618 году разразился охвативший всю Европу конфликт, позднее названный Тридцатилетней войной. Османская империя приняла участие в первом этапе этой войны, согласившись с доводами протестантского воеводы Трансильвании Габриеля Бетлена, призывавшего ее сыграть роль защитницы венгров и оградить их от посягательств католиков Габсбургов, но 8 ноября 1620 года армия протестантского короля Богемии Фредерика V была разбита в битве у Белой горы, неподалеку от Праги. Еще раньше, в том же году в Молдавию вошли войска из польской Украины (что было вторжением на территорию османского вассала), с целью оказать поддержку смещенному турками претенденту на пост воеводы. Хотя это противостояние закончилось поражением агрессора, весной следующего года султан Осман приказал произвести полную мобилизацию имперской армии. Нападение на Речь Посполитую давало возможность нанести удар по католической коалиции с другого направления. Некоторые комментаторы того времени считали основной причиной войны 1621 года продолжавшиеся набеги казаков на города и крепости, расположенные на берегах Черного моря. Руководящий принцип взаимоотношений между Османской империей и Речью Посполитой состоял в том, что каждая из сторон брала на себя обязательство держать под контролем своих несдержанных степных вассалов. Крымские татары и казаки Украины [30] были нужны своим сюзеренам в качестве вспомогательных войск, но им с трудом удавалось сдерживать этих буйных вассалов, готовых совершать набеги на всех подряд, лишь бы получить добычу. С тех пор как в 1596 году Мехмед III был вынужден лично присутствовать в сражении при Мезе-Керестеше, ни один султан не отправлялся на войну во главе своей армии. Осман не упустил возможности продемонстрировать, что султан все еще является монархом-воином. Опасаясь оставлять в Стамбуле вакуум власти, он принял меры предосторожности и перед отъездом убил своего брата Мехмеда, который был почти такого же возраста, как и он сам. В качестве мести за то неуважение, которое проявил к нему Осман, шейх-уль-ислам Эсад-эфенди отказался придать законность этому убийству, не дав фетву. Не сумев подчинить своей воле высочайший правовой авторитет страны, Осман попытался заручиться поддержкой со стороны тех, кто занимал более низкие ступени духовной иерархии. Все еще был жив его дядя, Мустафа I, и его младшие братья, находившиеся под опекой своей матери, Кёсем Султан.
30
Большое значение представляли те из них, кого славянские источники называют запорожскими казаками, то есть «казаками, обитавшими выше порогов», а османские источники именовали «казаками Днепра».
Осман начал военную кампанию 1621 года в мае, то есть в традиционное для ведения войн время, но ему внушало беспокойство отсутствие воодушевления в его армии и все еще неблагоприятные погодные условия (минувшей зимой замерз даже Босфор и жители Стамбула могли переходить по льду с одного берега бухты Золотой Рог на другой). Османская армия потеряла много вьючных животных и снаряжения, когда двигалась по военной дороге на север, чтобы переправиться через Дунай по понтонному мосту возле Исаккеи. Было известно, что казаки присоединились к армии Речи Посполитой (на самом деле, они составляли по меньшей мере половину ее численности) и Кайсериели Халил-паша, который теперь занимал пост главного адмирала, остался охранять мост от возможного нападения казаков. Во главе с Османом, главные силы армии достигли верхнего течения Днестра, в районе крепости Хотин, принадлежавшей Молдавии до того, как за несколько лет до этого она уступила ее Речи Посполитой. Осада крепости продолжалась месяц, и ее защитники отразили шесть штурмов. Сначала Осман отказывался признать поражение, но было ясно, что со своими своенравными войсками он не сможет продолжить осаду зимой. В конце концов его убедили снять осаду и возвращаться домой. По условиям впоследствии заключенного мира стороны обязались положить конец набегам казаков на османские территории, а также татарским и молдавским вторжениям на земли Речи Посполитой. Кроме того, Речь Посполитая согласилась не вмешиваться в дела Османской Венгрии и таких вассальных государств, как Трансильвания, Молдавия и Валахия. Турки перешли к оборонительной стратегии, а Речь Посполитая уже не испытывала желания провоцировать их на продолжение военных действий.
Когда в январе 1622 года армия вернулась в Стамбул, ее позорное отступление от Хотина праздновали так, словно она одержала большую победу. Писцы султана Османа составили «победные реляции», подобные тем, которые обычно выпускались для того, чтобы объявить о победе Османской империи в войне, и сочинили литературные произведения, восхваляющие эту военную кампанию. Но неудача при Хотине до предела обострила отношения султана с его элитными полками и среди янычар, а также среди кавалеристов росло недовольство. Вскоре после своего возвращения с фронта султан Осман объявил о том, что он намерен совершить паломничество в Мекку и что он решил переправиться через Босфор и прибыть в Ускюдар лишь с небольшим отрядом своих войск. По причине отсутствия достоверных фактов, этот эпизод остается весьма туманным: без армии султаны крайне редко удалялись на большое расстояние от Стамбула. Обычно они выезжали на охоту, но ни один из них никогда не совершал паломничества. Люди из окружения Османа сочли, что это заявление является лишь прикрытием плана по замене своенравных янычар и кавалеристов из его личных полков рекрутами из крестьян и кочевников Малой Азии и еще более удаленных регионов. С конца шестнадцатого столетия, подразделения мушкетеров уже формировали из ополченцев, которые несли службу в отдаленных провинциях. Несомненно зная о надвигавшейся беде, шейх-уль-ислам Эсад-эфенди попытался уговорить его не покидать Стамбул, высказав мнение, что от султана не требуется совершать паломничество и что на самом деле ему следует оставаться на своем месте. Но его советы, как и советы великого визиря, а также Омера-эфенди, так и остались без внимания, и распространился слух, что Осман намерен сделать Каир новой столицей империи. 18 мая 1622 года, в тот день, когда султан Осман должен был отправиться в свое путешествие через всю Малую Азию, в столице вспыхнул бунт. Свидетелем последующих событий был Ибрагим из Печа, который описал их во всех леденящих душу подробностях. Когда собрались жители города, сообщает он, янычары и кавалеристы султана направились к Ипподрому, требуя головы великого визиря, главного черного евнуха Сулеймана-аги (преемника Мустафы-аги) и Омера-эфенди. Султана, который все еще находился во дворце, предупредили о серьезности положения, но он отказался пожертвовать своими советниками. Между тем дворцовая прислуга, которая сочувствовала бунтовщикам, открыла ворота, и хлынувшие во дворец войска принялись искать низложенного султана, Мустафу.