История Османской империи. Видение Османа
Шрифт:
Более заметной для широкой публики, чем крепости, построенные Турхан Султан на берегах Дарданелл, стало то, что сегодня называется Ени Джами или Новая мечеть, что является сокращением ее полного названия, Ени Валиде Джами, или «Новая мечеть вдовствующей султанши». Она возвышается над расположенным на берегу бухты Золотой Рог стамбульским кварталом Эминёню и имеет множество пристроек: монарший павильон, начальную школу, общественный фонтан, библиотеку и рынок (известный как Египетский рынок или рынок пряностей), а также большой мавзолей Турхан. Эта мечеть была первым храмовым комплексом женщины из монархической семьи, который считался равным величественным храмовым комплексам таких султанов, как Мехмед II, Баязид II, Селим I, Сулейман I, мечети Шехзаде, которую Сулейман построил в честь своего покойного сына, принца Мехмеда, мечети Ахмеда I и, разумеется, Айя Софии. Инициатором проекта была мать Мехмеда III, Сафийе Султан, но она отказалась от этой идеи, когда ее сын умер, а ей самой пришлось уйти в тень. Мурад IV, несомненно, подумывал о продолжении строительства, но потом выбросил это из головы. Решение Турхан Султан вступить во владение этим участком земли (расположенным в торговом районе Стамбула) предоставило неожиданную возможность подчинить евреев.
Пожар 1660 года, который опустошил значительную часть города, собрал свою дань и с евреев, живших по соседству, в портовом районе Эминёню. Правящие
Евреи империи снова оказались в центре внимания в 1665 году, когда раввин Саббатай Цви, из космополитичного торгового порта Измир, объявил себя мессией. Поверившие ему евреи Измира и Стамбула забросили свою коммерческую деятельность и вступили в горячую полемику с теми их единоверцами, которые не разделяли надежды на «возвращение» в Иерусалим. Под влиянием Вани-эфенди правительство вмешалось в дискуссию, с тем, чтобы пресечь деятельность Цви. Сначала его посадили в тюрьму одной из крепостей, построенных на берегах пролива Дарданеллы, но когда шумные протесты его сторонников стали нарушать общественный порядок в округе, его перевезли в Эдирне для допроса, который проводили ближайшие советники султана, Мерзифонлу Кара Мустафа-паша, шейх-уль-ислам Минкаризаде Яхья-эфенди (который дал фетву, заключавшуюся в том, что и христиан и евреев можно в приказном порядке обращать в ислам), а также Вани-эфенди. Султан тайно наблюдал за допросами и за процедурой обращения Саббатая Цви, которому предложили сделать выбор между принятием ислама и смертью. Став «новообращенным мусульманином», Азизом Мехмедом-эфенди, и превратившись в получающего жалованье придворного, Саббатай Цви стал проповедовать в интересах принятой им веры, чем привел в полное замешательство своих бывших сторонников. Нежданно-негаданно он стал союзником Вани-эфенди в его непримиримой борьбе, направленной на сведение к минимуму роли немусульман в общественной жизни империи. В отличие от эпохи султана Сулеймана I, когда ненадлежащие религиозные убеждения могли привести на эшафот, теперь истэблишмент Османской империи мог впитывать в себя раскаявшихся религиозных смутьянов, делая это с такой же легкостью, с которой прежде он принимал в свои ряды раскаявшихся военных бунтовщиков Анатолии. Однако Саббатаю Цви не пришлось слишком долго отдавать свой мессианский пыл новой вере, которую он принял, в конце концов его выслали в Албанию, где он и умер в 1676 году. Движение, инициатором которого он стал, нашло отражение в Европе и на Ближнем Востоке и привело к обращению в ислам евреев и христиан во всех уголках империи. [38]
38
Потомки его последователей, которых называют «дёнме» — словом, производным от турецкого глагола, означающего «обращать», — и сегодня представляют собой вполне распознаваемую группу населения Турции.
Европейские наблюдатели не смогли найти объяснение той волне обращений в ислам, которая имела место в годы правления султана Мехмеда IV, и до, и в особенности после эпизода с Саббатаем Цви, когда многие христиане и евреи лично представали перед султаном в Эдирне, где находился его двор, а также во время его частых выездов на охоту. Их было так много, что в новый свод законов, составленный секретарем султана, Абдурахманом Абди-пашой в 1676–1677 годах, вошел «закон о новых мусульманах», который упорядочивал процедуру обращения, включив в нее обучение догматам ислама, денежное вознаграждение обращаемого и обеспечение его соответствующей одеждой, а также, если это был христианин, то и обрезание. Обращение в ислам позволяло евреям и христианам пользоваться теми же привилегиями, что и мусульманское большинство империи, и снимало с них те ограничения в сфере политической и финансовой деятельности, которыми они были обязаны своему «терпимому» положению. «Новые мусульмане» мужского пола, как и старые, обладали возможностью занимать государственные должности самого высокого ранга. Помимо прочих льгот, они могли вступить в брак с той женщиной, которую они выберут, тогда как мужчины немусульмане могли вступать в брак только с женщинами-немусульманками. Женщин и детей также обращали в ислам: среди тех преимуществ, которые получали женщины, было то, что после обращения они могли развестись с мужьями немусульманами, или если они были домашними рабынями немусульман, то со временем они получали свободу.
То, что двор проводил так много времени в Эдирне, где Мехмед IV мог удовлетворять свою страсть к охоте и проявлять нежелание вмешиваться в государственные дела, говорит о том, что Анатолия наконец-то успокоилась, что было положительным результатом деятельности покойного великого визиря Кёпрюлю Мехмед-паши, который жестоко подавлял возникавшие там беспорядки. Помимо этого, Кёпрюлю Мехмед заложил фундамент стабильного правления своего сына, Фазиля Ахмед-паши. Он искоренил борьбу между группировками и дворцовые интриги, которые раньше определяли политику. При Фазыл Ахмеде, который оставался великим визирем на протяжении пятнадцати лет, лица, занимавшие высшие государственные должности, продолжали оставаться у власти. После того как Фазыл Ахмед пришел к власти, Мерзифонлу Кара Мустафа-паша, который занимал высокую должность при Кёпрюлю Мехмеде, по-прежнему давал советы султану. То же самое можно сказать и о визире Мусахибе Мустафа-паше. Главный казначей Джебеджи («Оружейник») Ахмед-паша, которого назначили на эту должность в 1662 году, оставался на своем посту в течение четырнадцати лет. Шейх-уль-ислам Минкаризаде Яхья-эфенди, который вступил в должность после кончины Кёпрюлю Мехмед-паши, был снят с нее только в 1674 году, то есть после одиннадцати лет службы.
Фазылу Ахмед-паше был сорок один год, когда он умер от «от сильной водянки, вызванной пьянством», во время переезда из Стамбула в Эдирне 3 ноября 1676 года. Он был погребен в гробнице своего отца, находившейся неподалеку от Крытого базара в Стамбуле. Его брат, Фазыл Мустафа-паша, который был с ним, когда он умирал, отдал печать великого визиря султану, который возложил полномочия на Мерзифонлу Кара Мустафа-пашу, и тот стал новым великим визирем. Сначала Мерзифонлу Кара Мустафа-паша выдвинулся как протеже Кёпрюлю Мехмед-паши, а во время пребывания на этой должности его друга детства и зятя Мерзифонлу Кара Мустафа установил тесные отношения с султаном, что гарантировало ему продвижение по службе. Как доверенное лицо Фазыл Ахмеда, он редко покидал двор, и некоторые западные дипломаты подозревали его в том, что он интригует против Фазиля Ахмеда.
Став великим визирем, Мерзифонлу Кара Мустафа-паша первым делом вновь попытался защитить интересы Османской империи в Правобережной Украине от угрозы вторжения вооруженных сил Московии и Левобережной Украины. Жестокие репрессивные меры, которые он предпринял против народа Правобережной Украины после военной кампании 1674 года, и усиление контроля со стороны Османской империи способствовали массовому недовольству, во главе которого стоял сам гетман Петр Дорошенко, который стал испытывать разочарование султаном и тревогу в отношении своего уязвимого положения, обусловленного тем, что его окружали могучие соседи. В 1676 году он отправил царю символы власти, полученные им от султана, передал ему свою столицу, находившуюся в Чигирине, и получил убежище в Московии. Султан назначил нового казачьего вожака, сына Богдана Хмельницкого — героя поднятого казаками в 1648 году восстания против Речи Посполитой. Но он оказался лишь бледной тенью и своего отца, и своего предшественника, Дорошенко. Османская империя не могла смириться с присутствием московитов на территории, которую она считала своей, и вскоре эти два государства вступили в войну. После неудачной попытки отвоевать Чигирин во время осады 1677 года Мерзифонлу Кара Мустафа все же сумел в 1678 году выбить гарнизон из этого города. Получив очередную возможность подтвердить свой мандат воителя, Мехмед IV с большой помпой выехал из своей резиденции и совершил поездку в дунайскую крепость Силистра, где он и оставался на протяжении всей кампании.
Изолированный Чигирин было трудно защищать от новых атак московитов, и турки полностью его разрушили. Восточнее, на реках Днепр и Буг, ими были построены три новых крепости, которые в большей степени отвечали требованиям к обороне этого региона. Когда пришли известия о том, что Московия готовится к новому нападению, султан вновь настроился на то, чтобы возглавить свои войска, но посредничество татарского хана привело к тому, что Московия запросила о мире, и в 1681 году мирный договор, подписанный в столице крымского хана, Бахчисарае, положил конец продолжавшейся пять лет напряженности на Днепре. Этот первый официальный мирный договор между Московией и Османской империей давал двадцать лет мира и признание сюзеренитета Османской империи над всей Правобережной Украиной, за исключением города Киева (который наряду с Левобережной Украиной начиная с 1667 года находился в вассальной зависимости от Московии). Что касается политики Османской империи в отношении северного Причерноморья (делать там только то, что необходимо для защиты от нападений на основную территорию), то она, похоже, мало изменилась. Если оставить в стороне завоевание Подолии, то вмешательство турок в дела Украины стало необходимым по причине такого развития отношений между Московией и Речью Посполитой, которое вышло из-под контроля. К 1681 году турки испытывали чрезмерное напряжение и были рады передышке. Казалось, они решили те стратегические задачи, которые стояли перед ними на их северных рубежах.
После подписания Васварского мирного договора 1664 года на северо-западных рубежах Османской империи, там, где она граничила с владениями Габсбургов, стало спокойно, и в Центральной Европе установился мир. Фазыл Ахмед-паша был доволен условиями этого договора, согласно которым Османская империя получила провинцию Уйвар, находившуюся севернее Дуная. Однако венгерское дворянство чувствовало себя обманутым Монтекукколи и мнимостью стремления императора Леопольда заменить конституционное правительство «королевской Венгрии» на абсолютистское правление. Некоторых из них обвинили в попытке получить помощь от французов или турок, и в 1671 году они были казнены за измену. В различные периоды XVII столетия контрреформацию навязывали с большей или меньшей суровостью, но особая жестокость была отмечена во времена правления Леопольда I: хотя главной движущей силой заговора были националистические, а не религиозные идеи (в него были вовлечены и католики и протестанты), властями преследовались венгерские протестанты всех классов, а сама Венгрия все больше и больше рассматривалась как завоеванная территория, которой надо управлять прямо из Вены.
Многим венграм-протестантам, которые были недовольны существующим положением дел, терпимость турок казалась предпочтительнее узколобости Габсбургов, и они пытались найти убежище в Трансильвании, которая являлась вассальным Османской империи государством. Фазыл Ахмед-паша всегда старался не ввязываться в борьбу этих недовольных и приказал трансильванскому князю Михалу Апафи следовать такой же политике. Однако в 1678 году дворянин-кальвинист Имре Тёкёли, который играл заметную роль в борьбе венгров против гегемонии Габсбургов и господства католичества, был избран лидером недовольных протестантов, а благодаря своим успехам в нескольких столкновениях с силами Габсбургов он подчинил себе часть территории верхней Венгрии и еще больше укрепил свой авторитет. К этому времени Леопольд стал понимать, что его политика в Венгрии является контрпродуктивной, поэтому в 1680 году он заключает перемирие с Тёкёли, а в мае 1681 года собирает конгресс, на котором предлагает в определенной мере восстановить местную автономию и создать условия религиозной терпимости. Тёкёли отказался посещать эти заседания. Один летописец тех лет, Силахдар («Оруженосец») Финдиклили Мехмед-ага, который в то время служил пажом при дворе, сообщает о том, что в июле туда прибыли посланники Тёкёли и предъявили обращение с просьбой о совместных действиях с султаном. В начале 1682 года Тёкёли был вознагражден соглашением из четырнадцати пунктов, которое признавало его вассалом Османской империи. Мерзифонлу Кара Мустафа-паша видел в нем потенциальный инструмент осуществления своих планов, направленных против Габсбургов. Поэтому когда Леопольд направил своего посланника, с целью продлить Васварский договор, срок действия которого заканчивался в 1684 году, тот обнаружил, что согласившись поддерживать «короля центральной Венгрии», как они окрестили Тёкёли, в признание его нового статуса, турки больше не были готовы рассматривать данный вопрос. Зная о тех возможностях, которые предложил Тёкёли, и том одобрении, которое высказал французский посланник при Османском дворе (Франция, у которой были свои планы в отношении империи Габсбургов, дала знать, что она не будет вмешиваться в войну между Габсбургами и Османской империей), нет ничего удивительного в том, посланник Габсбурга не смог получить никакого удовлетворительного ответа на вопрос о возобновлении мирного договора.