История отмороженных в контексте глобального потепления
Шрифт:
Родина исчезает, потому что исчезает национальное государство, а именно оно в первую очередь ассоциируется у нас с Родиной. О грядущей смерти государства говорят давно, и это одна из самых очевидных вещей. И в самом деле, о каком национальном государстве можно говорить в условиях глобального экономического пространства, стянутого в ВТО, где миграция рабочей силы, капиталов и товаров идет беспрепятственно? Местное самоуправление – да, местные шерифы – да, местная пожарная команда – непременно… Но национальному государству в этой глобальной «империи» просто нечего делать! И мирового правительства тоже никакого не нужно, ибо некому противостоять. Общие базовые принципы общежития заданы. Местные налоги собираются. Техносфера функционирует и самоподдерживается.
Ну и наконец, в мире будущего умирает демократия. И дело даже не в том, что демократия отмирает сама по себе, естественным образом. За последний век отмечена устойчивая тенденция – все меньше и меньше людей ходят на выборы, потому что экономического интереса нет: кого бы ни выбрали, по большому счету ничего не изменится, поскольку система и так стабильно защищает интересы среднего класса, то есть потребителей. Но дело не только в этом! Демократия – это власть большинства. А о какой власти большинства может идти речь в атомизированном мире человеческих индивидуальностей, каждый из которых представляет собой абсолютное и предельное меньшинство? Система и без того прекрасно защищает интересы меньшинств! И добавка демократии только ухудшит их положение, потому что большинство всегда голосует против меньшинства.
А кто же будет рулить миром стратегически? Кто будет принимать решения о строительстве сети термоядерных станций и туннеля под Беринговым проливом? Кто будет аккумулировать на это средства? И каким образом?
С одной стороны, в децентрализованном и атомизированном мире делать это некому. С другой, если есть нужда осуществить глобальный проект, отсутствие демократии до определенной степени облегчает возможность сделать это: никого спрашивать не надо. Важно только перенаправить в нужную сторону финансовые потоки, циркулирующие на биржах. А деньги уже решат все вопросы с местной властью и производством.
Мир и сейчас слишком сложен, чтобы доверять его судьбу домохозяйкам или любым другим голосующим потребителям, а лет через сто сложность и взаимозапутанность мира возрастут еще на порядок. Поэтому решать стратегические вопросы развития можно доверить только экспертным сообществам. Именно они – саморегулируемые, влиятельные экспертные сообщества станут диктовать капиталу, в какие проекты вкладывать деньги. Упомянутые выше Седерквист и Бард видят эти сетевые сообщества, как недоступные виртуальные клубы, ограждающие себя от мусорного мнения лохов паролями и регистрациями. Их мнение, их компетентность, их гений и есть главный властный ресурс эпохи постиндустриализма. А вовсе не капитал, как при «старом режиме». Именно этих людей, которых никто не выбирает, которые сами вольны принимать или не принимать кого-то в свои закрытые клубы, шведские футурологи называют нетократами, то есть сетевыми властителями. А я – неформальной управляющей элитой. Именно эти люди сменят нынешний главный класс общества – капиталистов, точно так же, как когда-то капиталисты сменили прежний главный класс – землевладельцев-аристократов.
А чем же будут заниматься остальные, так называемый просто народ?
О, для них это будет счастливая эра! Простые люди будут не очень напряженно работать, прилично получать и развлекаться по полной программе. Это будут образцовые, здоровые потребители!
Пусть потребляют и не суют свой нос в высшие сферы. Пусть летают на толстенных аэробусах в двухмесячный отпуск в мега-парки развлечений. Пусть радуются жизни, глядя по телевизору политическую клоунаду местечковых выборов, на которых пиар-менеджеры предлагают «избирателю» на выбор сразу несколько красивых политических кукол. Потому что плюрализм… И потому что в подавляющем большинстве мест живой человек в качестве управляющего в технополисе станет уже не нужен – так же, как не нужен машинист в современном метро, он просто атавизм, сидящий в своей кабинке для успокоения публики. Живой символ бывшего царя природы.
Главное – чтобы в этом Золотом Раю был социальный механизм, перераспределяющий ресурсы общества в сторону фундаментальной науки, которая есть будущее цивилизации.
Впрочем, образ жизни и психология людей нового мира – мира, который начинается уже сегодня, – это тема для отдельной книги.