История православия
Шрифт:
Человек есть единственное существо, принадлежащее тварному миру и соединяющее в себе оба плана бытия – телесный и духовный. Это утверждение является следствием принципа «гармонии и лада», сформулированного в Ареопагитиках. Мир создан гармоничным, но до идеальной гармонии ему далеко, и назначение человека в том и заключается, чтобы привести мир ко всеобщей гармонии. Св. Максим часто говорил о человеке, который «в великом мире малый», т. е. как о микрокосме, как о живом образе и подобии Слова. В человеке мистически собраны творческие и сохраняющие мир силы и энергии Бога. Евангельские события есть не только наглядная демонстрация этой причастности человека двум мирам, но и центр всей богочеловеческой истории, где «неслиянно и нераздельно» действуют Провидение и свободная воля людей. Св. Максим подчеркивает, что в результате обожения человек обновляется, но не поглощается Богом, а лишь уподобляется Ему, и в этом состоянии богоподобия индивидуальные черты личности, очистившись от греха, сохраняются максимально полно.
В проблеме происхождения зла Максим следует
Наконец, о «временах последних»: эсхатология св. Максима решительно отрицает апокатастазис – всеобщее очищение и спасение. И хотя Бог желает добра всему, Им сотворенному, не все в одинаковой мере примут участие в Его радости и славе. И хотя зло не имеет самостоятельного существования, т. е. в некотором смысле призрачно, его плоды для людей и их действий реальны и потому подлежат Суду Божьему. Только люди доброй воли получат часть в мире Божием, высшее удовлетворение от богообщения. Не заслужившие этой благодати составят, по словам Евг. Трубецкого, «забытый мир», т. е. мир вне бытия. Никакого насилия при этом не будет. А для обоженных Бог будет «всем во всем». Этот вывод является одним из следствий учения св. Максима о двух волях.
Творения св. Максима Исповедника сыграли важную роль в деле распространения идей восточных Отцов и Учителей Церкви на Западе. В IX в. Иоанн Скот Эриугена по просьбе короля Карла Лысого перевел на латинский язык Корпус Дионисия Ареопагита с комментариями св. Максима. Ареопагитиками заинтересовались во Франции, отчасти потому, что там считали св. Дионисия Ареопагита тем же человеком, который в действительности жил на два столетия позже и был первым епископом Парижа, священномучеником Дионисием (Денисом). Перевод Эриугены быстро разошелся по всей Западной Европе и на многие века стал основой для трудов христианских мистиков.
Итоги святоотеческого богословия были подведены в VIII в. трудами св. Иоанна Дамаскина. И хотя его иногда включают в число творцов православного богословия за «Слова» против иконоборцев, однако надо признать, что самостоятельным богословом св. Иоанн не был при всех его литературных заслугах. Родился св. Иоанн в конце VII в. в Дамаске, в семье крупного чиновника при дворе халифа. Образование он получил под руководством домашнего учителя, широко образованного итальянца, пленного инока Косьмы, которого отец Иоанна выкупил. Заняв место отца при дворе, Иоанн серьезно увлекся православным богословием и стал посылать свои труды в Константинополь, но они очень не понравились императору-монофизиту Льву Исавру и его окружению. Оклеветав Иоанна перед халифом, они добились для него, согласно житийной легенде, жестокого наказания – отсечения правой руки, но рука чудесным образом тут же приросла к телу. Пораженный халиф уверовал в невиновность Иоанна и осыпал его подарками, но тот не захотел более служить царю земному, а «возжелал лучше страдать с людьми Божиими, нежели наслаждаться временною сладостью почестей». Раздав все свое имущество, Иоанн удалился в Иерусалимскую обитель св. Саввы. Вот гимн любви освободившегося Иоанна из замечательной поэмы А. К. Толстого «Иоанн Дамаскин»: «Благословляю вас, леса,/ Долины, нивы, горы, воды,/ Благословляю я свободу/ И голубые небеса!/ И посох мой благословляю, /И эту бедную суму,/ И степь от краю и до краю, /И солнца свет, и ночи тьму,/ И одинокую тропинку, /По коей, нищий, я иду,/ И в поле каждую былинку,/ И в небе каждую звезду!»
В монастыре св. Саввы долго не могли найти наставника столь знаменитому борцу за иконопочитание. Наконец, св. Иоанна взял к себе в послушники строгий старец-аскет, поставив ему условие: бросить все занятия, в том числе литературные (а поэтом Дамаскин был выдающимся), кроме постоянной молитвы и простого физического труда. Этот запрет угнетал преподобного, и, не выдержав, он однажды написал тропарь на смерть близкого ему монаха. А.К. Толстой в своей поэме передает этот антифон достаточно близко к оригиналу по смыслу и содержанию: «Какая сладость в жизни сей/ Земной печали не причастна?/ Чье ожиданье не напрасно,/ И где счастливый меж людей?/ Все пепел, призрак, тень и дым,/ Исчезнет все, как вихорь пыльный,/ И перед смертью мы стоим/ И безоружны и бессильны./… Как ярый витязь смерть нашла, /Меня как хищник низложила./ Свой зев разинула могила/ И все житейское взяла./ Спасайтесь, сродники и чада,/ Из гроба к вам взываю я,/ Спасайтесь, братья и друзья,/ Да не узрите пламень ада!/ Вся жизнь есть царство суеты,/
За ослушание Иоанн ждал сурового наказания, но тут его наставника во сне посетила Богородица с укором: «Почто гонишь Иоанна?» Ведь запрещать человеку заниматься благочестивым творчеством, радующим людей и помогающим им жить, – большой грех. С покаянием явился старец к Иоанну, и с тех пор преподобный мог свободное время уделять любимым занятиям. В 726 г. Иоанн был посвящен в сан пресвитера патриархом Иоанном V Иерусалимским, которого преподобный называет своим учителем и другом. Патриарх часто приглашал Дамаскина в Иерусалим для чтения проповедей и проведения литургий. После смерти патриарха св. Иоанн Дамаскин почти безвыездно живет в обители св. Саввы, совершая монашеский подвиг и занимаясь богословскими трудами и сочинением церковных песнопений. Скончался преподобный Иоанн Дамаскин, по-видимому, до иконоборческого собора 753 г.
Самыми известными полемическими сочинениями Дамаскина (носящими догматический характер) являются, несомненно, его «Три защитительных слова против порицающих святые иконы или изображения». Он впервые перевел давний спор об иконопочитании из обрядовой плоскости в глубокое богословие. Спор во времена преподобного затеяла светская власть, и причины его часто коренились в политике, в частности, в желании мирно сосуществовать с угрожавшим империи молодым и могучим движением ислама, который решительно боролся с почитанием каких-либо изображений человека, не говоря уж об изображении Бога. Церковь в этом споре тоже раскололась, и некоторые ее иерархи, вплоть до патриархов, были убежденными иконоборцами, поэтому богословское оправдание иконопочитания стало жизненно необходимым. Борьба приняла настолько серьезный характер, что VIII – начало IX века в истории Православия получили название иконоборческого периода.
Основная идея Дамаскина, подтвержденная текстами Св. Писания и творениями Отцов и Учителей Церкви, заключалась в том, что материя воплощенного Слова сопричастна Божеству по Своей Ипостаси, так что «тело Бога есть Бог». Это позволяет делать изображения «Того, Кто допустил, чтобы Его видели», и почитать «плоть, через которую совершено наше спасение».
Богословы восточные и западные на протяжении многих веков пользовались трудом под названием «Источник знания», написанным Дамаскиным в поздние годы его жизни. Сочинение состоит из трех частей: в первой, носящей название «Диалектика», изложены основы античной философии, преимущественно аристотелевской; вторая часть называется «Книги о ересях», в ней изложены очень подробные сведения об этом предмете, и, наконец, главная часть – «Точное изложение православной веры». Последняя часть систематически описывает развитие догматического богословия в единственный до сих пор период творческого раскрытия изложенных в Св. Писании истин откровения. Главным источником для Дамаскина послужили творения Афанасия Великого, «каппадокийцев», «великого Дионисия» и его комментатора св. Максима Исповедника. Все эти писатели были откровенными платониками, когда для богословских рассуждений требовался философский язык, поэтому называть, как это принято, св. Иоанна чистым аристотеликом неверно. В «Точном изложении веры» св. Иоанн проявил себя как эрудит-систематизатор и отличный стилист. Догматы Дамаскин описывает как коллективное творчество Отцов и Учителей Церкви. Он повторяет слова Григория Богослова о том, что одна ласточка не делает весны, точно так же «одно мнение не может ниспровергнуть предание Церкви». С другой стороны, «единичное мнение не есть закон для Церкви», однако «Отец Церкви не противоборствует другим Отцам, ибо все они от единого Духа Святого».
Кафедральный собор Светицховели (Животворящий Столп). 1010–1029 гг. Мцхета, Грузия.
Следуя Ареопагитикам, Дамаскин говорит о богословиях апофатическом и катафатическом. Последнее может быть основано лишь на действиях Бога, Его энергиях и всегда должно опираться на Св. Писание. Примером отрицательного, апофатическаго подхода к богопознанию могут служить слова: «Веруй, что Бог в трех Ипостасях. Но как? – выше всякого «как». Ибо Бог непостижим. Не рассуждай о триединстве Бога. Ибо Троица неисследима… Но есть Единица и Троица – и была, и есть, и будет во веки веков. Верою сие познается, но не исследованием, не доказательством. И чем более исследуется, тем более не познается, и чем более вызывает любопытство, тем более скрывается». Но это не значит, что разум здесь должен вовсе умолкнуть; противоречия естественной мысли снимаются откровением о Троице, в котором «из учения иудеев – единство естества, из эллинизма – различение по Ипостасям». И далее: «Ипостаси пребывают и утверждаются одна в другой без всякого уничтожения или смешения или слияния; все Божеское естество совершенным образом находится в каждой из Ипостасей: все в Отце, все в Сыне, все в Духе Святом».