История пятая. Гарри и Орден Молчальников
Шрифт:
В бейсбол играть тоже не выходило: в такую погоду лишний раз высовывать нос на улицу вовсе не хотелось, так что мы решили подождать с этим делом. И без того было, чем заняться! А вот Луна, к слову, регулярно переписывалась с Крамом и показывала кое-что из его писем: Виктор сообщал, что наша идея заинтересовала тамошних спортсменов. Ну и, само собой, представитель спонсоров, мистер Фокс мигом устремился покорять Европу!
А время летело! Вот и февраль уж наступил, а вместе с ним - клятый Валентинов день… Хотя почему клятый? Я, по крайней мере, не страдал муками выбора, у меня Гермиона имелась,
Еще мы решили, наконец, использовать медийный ресурс в лице отца Луны Лавгуд, и я настрочил длиннющее интервью с самим собой. Гермиона помогала придумывать вопросы, разумеется, поэтому читатели ознакомились со многими любопытнейшими аспектами моей жизни, обучения в школе и моим мнением по поводу происходящего. В смысле, не происходящего: Волдеморта если и ловили, то как-то вяло, без огонька, да и вообще чуть ли не объявили произошедшее во время Турнира массовой галлюцинацией. Ничего себе галлюцинация!
Интервью вскоре вышло, и на меня в буквальном смысле посыпались письма: совы с крыльев сбились, таская эту корреспонденцию. Ну, многие писали, что я чокнутый, кто-то, пребывая в сомнениях, задавал уйму вопросов (видимо, хотел подловить меня на какой-нибудь мелочи или нестыковке), а некоторые - ура!
– поверили моей истории. И это было здорово!
– Кто это прислал вам столько писем, мистер Эванс?
– поинтересовалась Амбридж, подкравшись ко мне во время завтрака.
– Поклонники, - ответил я, распечатывая очередной конверт.
– А вы что, не читаете «Придиру», мэм? У меня там интервью вышло на три разворота!
– Интервью?
– повторила Амбридж ещё более тонким и мерзким голосом, чем обычно.
– Что вы имеете в виду?
– А вы что, слова такого не знаете, профессор Амбридж?
– удивилась Гермиона.
– Посмотрите в словаре, на букву «И», на всякий случай уточняю. А то некоторые умудряются писать «энторвью», представляешь, Гарри?
Я заржал, вынул из сумки номер «Придиры», размашисто подписал свою фотку на обложке и протянул Амбридж, пояснив:
– Лично для вас, с автографом! В словаре - на букву «А», а то некоторые респонденты просят у меня «овтограв»…
Она побагровела и наказала нас с Гермионой двадцаточкой баллов, но на отработки опять-таки вызвать не рискнула. Правда, загнала к Филчу, доспехи полировать, но это разве наказание?
Ну и еще очередным декретом Амбридж запретила читать и хранить «Придиру» в школе под угрозой исключения, и теперь шныряла по школе и устраивала обыски. Ну да народ у нас не лыком шит, так что все успевали замаскировать журнал под какую-нибудь тетрадку (Гермиона охотно учила этому фокусу, если кто сам не умел).
Преподаватели тоже ознакомились с этим интервью, судя по тому, как они норовили накинуть Гриффиндору баллов за сущую ерунду. Не мне лично, это было бы слишком заметно, но факультет заметно воспрянул духом: из-за штрафов Амбридж и неудач в квиддиче Гриффиндор уверенно держался на последнем месте. Надо ли говорить, что меня зауважали
А уж как взлетели продажи у отца Лавгуд! Запретный плод сладок, как сказала Гермиона. Кажется, это цитата, но я не уверен. Во всяком случае, он несколько раз допечатывал тираж, и «Придиру» расхватали мгновенно. Луна пошушукалась с Невиллом, и они отправили коробку с журналами на континент, чтобы наши иностранные товарищи тоже были в курсе дела. Худо-бедно они на английском читать могли, а для французов Гермиона перевела, она на этом языке бойко трещала, я уж как-то говорил.
– Надо тебе автобиографию написать, - авторитетно сказала Гермиона, когда мы возвращались в гостиную после ужина.
– Не надо, - испугался я.
– Тогда все узнают, что я на самом деле Поттер!
– А думаешь, еще никто не догадался?
– Если и догадался, то помалкивает, - буркнул я.
– И мне вовсе не надо, чтоб во мне все подряд признали легендарного мальчика-который-выжил! Не понимаешь, что ли?
– Не вполне, - призналась она и остановилась.
– Объясни.
– Пока я - обычный пацан, который случайно столкнулся с Волдемортом, - ответил я.
– Никто не знает, зачем ему понадобился именно победитель Турнира! Им же мог оказаться и Седрик, и Виктор…
– Но ему нужен был ты.
– Это мы знаем, - помотал я головой, - а не широкая общественность. Так вот, теперь эта самая общественность видит, что я - еще раз повторяю, обычный пацан, - встретился с Волдемортом и не просто выжил, а ухитрился притащить его с собой! И не помер. Мораль?
– Не так страшен Волдеморт, как его малюют, - кивнула Гермиона.
– Ну, мы это уже не раз обсуждали. Хм… ну, если люди поймут, что сами себя запугивают, это уже неплохо.
– Кстати, - вспомнил я, - Симусу матушка написала, что в их квартале кто-то попытался напасть на пожилую парочку. Там муж волшебник, а жена нет. Предположительно, это были Пожиратели либо какие-то местные дебилы, которые ими прикинулись: бабка склочная, да и дедок тоже, вот эти козлы и решили проучить старикашек…
– И как?
– заинтересовалась Гермиона, поскольку помнила, как Симус попытался подловить меня на вранье: его матушка верила «Пророку», а там о пришествии Волдеморта так и не написали. Дескать, общее помрачение у людей случилось, а я просто бредил, наверно, от перенапряжения на Турнире.
Правда, способности мои Финниган видел сам (и на себе испытал), поэтому колебался - матушка была для него непререкаемым авторитетом, прямо как бабушка для Невилла. Словом, после выхода интервью он нашел в себе силы передо мной извиниться. Хотя я и не обижался, какой смысл?
– Ну… дедка живо скрутили, он волшебник слабенький, да и старый уже.
– А жена?
– А жена достала пистолет-пулемет времен Второй мировой и наделала в нападавших дырок, - ухмыльнулся я.
– Она, видишь ли, родом с континента, француженка или итальянка, Симус точно не знает. В общем, в партизанском отряде воевала и стреляет отменно.
– Любопытно, где она с мужем познакомилась?
– произнесла Гермиона.
– Да какая разница?
– пожал я плечами.
– Ты главное-то уловила?