История религий. Том 2
Шрифт:
Разобраться в этом вопросе можно лишь на основе общей характеристики переживаемой человечеством эпохи.
В Политическом докладе ЦК КПСС XXVII съезду партии «мир, в котором мы живем в преддверии третьего тысячелетия», характеризуется следующим образом: это «мир, полный надежд, ибо никогда прежде люди не были столь всесторонне оснащены для дальнейшего развития цивилизации». Но он же «и мир, перегруженный опасностями и противоречиями, побуждающими говорить о едва ли не самой тревожной полосе истории». Гонка ядерных вооружений и возможность ядерной войны угрожают самому существованию человечества. Известно, какое громадное количество ядерного оружия уже произведено в разных странах и какие колоссальные усилия употребляют наши партия и правительство для того, чтобы сократить его и по возможности уничтожить. И если уж не самому существованию человечества
Перед нами парадокс многотысячелетней давности. Если принимать вероучение любой религии, и прежде всего мировых, то получается, что под непогрешимым руководством высших сил (бога или богов) люди живут в обстановке непрекращающегося социального и биологического зла: классовой эксплуатации, мучительных болезней и т. д. И сами они под тем же благостным божественным руководством проливают моря крови и слез, мучая и истребляя «ближнего своего». Теперь же человечество вообще пришло к ситуации, когда ему грозит гибель!
И в этих-то условиях церкви и прочие религиозные институты вновь и вновь предлагают свои рецепты спасения, претендуют на роль руководителей человечества, чтобы не только вывести его из состояния кризиса, но и повести вперед по пути благоденствия и процветания. Особенно рьяно заявляет такие претензии католическая церковь, выступившая в 1988 г. с энцикликой «Sollicitudo rei sociali». Это, можно сказать, последнее слово «католической социологии», которое папа Иоанн Павел II приурочил к двадцатилетию энциклики Павла VI «Populorum progressio».
Через двадцать лет, прошедших между двумя опусами глав католицизма, новая энциклика продолжает твердить все те же старые формулы, призывать людей к тому же топтанию на благочестивых путях христианского вероучения, и прежде всего в ее католической разновидности.
Папа Иоанн Павел II в своем новом обращении к верующим повторяет констатации и оценки, которые были актуальны и двадцать лет назад: много на земле нищих, убогих, голодающих, а есть богатые, эксплуататоры, преуспевающие владельцы собственности. Есть «Север» и «Юг», т. е. имеются в виду, с одной стороны, промышленно развитые страны, а с другой — народы, отставшие в технико-экономическом отношении. При этом оставляется в тени то отнюдь немаловажное обстоятельство, что и «Север», и «Юг» включают в себя противоположные в социальном отношении миры, из которых один стремится к прогрессу как в технико-экономическом, так и в социальном отношении, для другого же важно лишь продолжать обогащаться за счет трудящихся и эксплуатируемых и сохранять, елико возможно, этот угодный богу порядок.
И пожалуй, лишь в одном вопросе энциклика «Sollicitudo…» расходится со своей предшественницей, на которую она опирается, — в вопросе о собственности. В «Populorum…» частная собственность не считается абсолютным и неотъемлемым правом, признается даже возможность ее отчуждения в некоторых случаях; в новой же энциклике нет даже никаких намеков на возможность такого поворота событий. По существу единственное направление социальной области, рекомендуемое Иоанном Павлом II человеку, — это любовь к нищим и убогим, помощь им, помощь бедным народам в их развитии, т. е. по существу благотворительность. При этом папа подчеркивает, что экономические проблемы, стоящие перед «нищими и убогими», далеко не охватывают всех трудностей их бытия, очень-де важны проблемы моральные, т. е. собственно религиозные. И тут он напоминает о «духовном наследстве Авраама» — о Ветхом завете, на основе которого должны объединиться исповедующие его народы, в том числе иудеи и мусульмане. Само собой разумеется, под главенством Ватикана…
В остальном же надо надеяться на бога, на второе пришествие Христа, который наведет наконец на земле полный порядок. Впрочем, надо, не дожидаясь его, самим людям продолжать свою деятельность в указанном выше направлении помощи убогим… Нельзя сказать, чтобы новая энциклика содержала в себе много нового!
Необходимо, впрочем, указать на то, что вполне консервативная позиция римского папы разделяется далеко не всем современным католическим духовенством. Есть среди него группировки, настаивающие на значительно более реакционных взглядах и соответствующей политике. Вспомним, например, пресловутого епископа Лефевра, оголтело реакционного защитника не только культовых традиций католицизма, но и экстремизма в социально-консервативном плане, в противодействии борьбе за мир и ядерное разоружение. Есть, с другой стороны, и противоположные по направлению многочисленные группы представителей духовенства, которые выступают за ядерное разоружение, за социальный прогресс. Совершенно очевидно, что с указанными группами прогрессивного духовенства, как и с массами верующих трудящихся, борющихся за мир и прогресс, мы находим общий язык и столь же общие позиции в борьбе за лучшее будущее человечества.
Особенно важно отметить ту политическую роль, которую играет в настоящее время православная церковь. Московская патриархия относится вполне лояльно к Советскому государству и его внешней и внутренней политике. Она полностью поддерживает те внешнеполитические акции, которые предпринимает наше государство в борьбе за разоружение и за предотвращение военной опасности, прежде всего ядерной. Патриархия активно поддерживает контакты со всеми миролюбивыми силами, в частности с иностранными церквами разных религий и вероисповеданий. В своей проповеднической деятельности среди советских православных верующих церковь активно пропагандирует тот дух борьбы за мир и разоружение, который господствует в нашем народе.
Нельзя в то же время не видеть той агрессивно-реакционной позиции, которую занимают православные зарубежные церкви, гнездящиеся за рубежом, в частности в Соединенных Штатах. Это прежде всего так называемая «православная церковь за границей»; исторически она объединяет тех белогвардейских церковников, которые после поражения белогвардейцев обосновались в Сремских Карловцах (Югославия). После второй мировой войны карловчане перебрались в Соединенные Штаты и продолжают там свою поджигательскую антисоветскую деятельность. Показательно то обстоятельство, что Московская патриархия не поддерживает никаких отношений с реакционерами-карловчанами.
Если говорить о других мировых религиях, то прежде всего следует отметить то сложное в политическом отношении положение, которое сложилось в лагере ислама. Большое количество государств именуют себя исламскими и стараются оправдать это свое наименование практически. Реальные и важнейшие проблемы сегодняшнего дня, связанные с борьбой за мир и за демократическое развитие общества, мусульманские деятели, будь то сунниты, шииты, друзы и иже с ними, подменяют давно потерявшими реальный человеческий смысл разногласиями по догматическим вопросам. При этом все эти разногласия фактически прикрывают реальные жизненные интересы разных групп населения, а иногда и отдельных личностей: диктатура аятоллы Хомейни находит свое «полное оправдание» в истинности шиитства, а пакистанский диктатор Зия уль-Хак творит суд и расправу над народом, оправдывая свои деяния волей суннитского Аллаха. Сколько уже лет идет кровавая война между Ираном и Ираком, а воля и покровительство Аллаха и Мухаммеда, как уверяют участники кровопролития, помогают каждой из сторон истреблять участников другой.
Что же касается исламского советского духовенства, то и оно, как в основном и действующие в нашей стране церкви других религий и вероисповеданий, использует существующую у нас свободу совести в соответствии со своими правами и задачами, сохраняя полную государственную лояльность.
Одна из особенностей, характеризующих современное идеологическое развитие, заключается в том, что постепенно, но неуклонно религия уходит в прошлое, становится историей в собственном смысле слова. Это происходит прежде всего в социалистических странах, где преодолеваются ее социальные корни, и — главное — гнет, испытываемый человеком в условиях антагонистического общественного строя, а также и там, где социализм еще не победил. Безысходный кризис религии констатируется сегодня не только атеистами, но и ее приверженцами и даже апологетами. Он принципиально отличен от тех в историческом плане эпизодических кризисов, которые неоднократно претерпевались различными религиями в разные эпохи и были связаны с поворотными пунктами социальной истории, на каждом из которых отдельные религиозные системы должны были перестраиваться. Закат капитализма влечет за собой и закат религии как идеологии и социального института.