История России от Рюрика до Путина. Люди. События. Даты
Шрифт:
Императрица Александра Федоровна и ее дети
В 1817 г. Николай женился на 19-летней дочери прусского короля Фридриха Вильгельма III, Фредерике Луизе Шарлотте Вильгельмине, принявшей в православии имя Александры Федоровны. Молодые люди понравились друг другу с первого взгляда. Александра Федоровна была доброй, богобоязненной женщиной, много занималась благотворительностью, жертвуя из своих денег. Все, кто знал императрицу, восхищались ее внешностью и нравом. Людей поражала ее хрупкая, светящаяся красота, изящество ее нарядов и прически, кроткий взгляд ее глаз. Хотя некоторым она напоминала беззаботную птичку в золоченой клетке, которую император «кормил нектаром и амброзией, убаюкивал мелодиями и ароматами», императрица не была лишена настоящих, глубоких чувств. Известно, что Александру потрясла кровавая трагедия 1825 г. Узнав о намерении жен декабристов (не
Всю жизнь императрица оставалась изрядной кокеткой, не задумываясь сорила деньгами в модных магазинах Европы и на курортах, любила блистать в обществе. Александра обожала праздники и особенно балы, на которых она всегда оказывалась первой красавицей независимо от своего титула: никто лучше ее в России не танцевал и не одевался.
Семейное счастье омрачали ее расстроенное здоровье (она родила 8 детей и так и не привыкла к климату Петербурга), а также измены мужа, кавалера необыкновенно привлекательного и неуемного в любовных утехах. Из семи детей императора особо выделялись своими данными первенец цесаревич Александр (будущий император Александр II), великая княжна, а потом королева Вюртемберга Ольга Николаевна (1822—1892), а также великая княжна Александра Николаевна (1825—1844), редкая красавица и талантливая певица, умершая от чахотки через несколько месяцев после своей свадьбы с наследником датского престола Фридрихом-Вильгельмом.
Человеком незаурядным был и младший сын Николая, великий князь, генерал-адмирал Николай Николаевич (1827—1892). Профессиональный моряк, он обладал умом государственного деятеля и реформатора и во многом помогал брату Александру в эпоху Великих реформ.
1830-1831 – Восстание в Польше
Сильным ударом по престижу Николая I стало восстание в Варшаве в ноябре 1830 г. Царь был особенно оскорблен «неблагодарностью» поляков, которые имели больше привилегий, чем другие его подданные, но тем не менее «посмели» на сейме 13 января 1831 г. официально лишить Николая I польского престола. Между тем восстание началось как прямое следствие нарушений конституции 1815 г., дарованной полякам Александром I. Посланный в Польшу фельдмаршал И. И. Дибич не справился с подавлением мятежа. Его заменили более решительным фельдмаршалом И. Ф. Паскевичем, ранее воевавшим на Кавказе. Кровопролитные сражения под Гроховым и при Остроленке завершились победой русских войск, и в августе Паскевич взял Варшаву. Война вскоре закончилась, многие поляки бежали на Запад, военные суды приговаривали тысячи мятежников к казням и ссылкам в Сибирь.
Польское восстание стало подлинной трагедией для старшего брата Николая, цесаревича Константина Павловича. Он больше других братьев напоминал императора Павла I как внешностью, так и вспыльчивым характером. Недаром Константина Павловича называли «деспотическим вихрем».
Константин, назначенный после войн с Наполеоном командовать польской армией, давно поселился в Варшаве. Здесь у него завязался роман с графиней Иоанной Грудзинской, которую Константин страстно полюбил. После развода с женой Анной Федоровной (они жили раздельно более 20 лет) он женился на Грудзинской, получившей от императора Александра I титул княгини Лович. Константин искренне полюбил Польшу, ее культуру и народ, странным образом сочетая любовь к полякам с репрессивными идеями русского самодержавия. Так, по поводу разделов Польши, проведенных его бабкой Екатериной II, Константин писал: «Душой и сердцем я был, есть и буду, пока буду, русским, но не одним из тех слепых и глупых русских, которые держатся правила, что им все позволено, а другим – ничего. „Матушка наша Россия берет добровольно, наступив на горло“ – эта поговорка в очень большом ходу между нами и постоянно возбуждала во мне отвращение… Каждый поляк убежден, что его отечество было захвачено, а не завоевано Екатериной… в мирное время и без объявления войны, прибегнув при этом ко всем наиболее постыдным средствам, которыми побрезгал бы каждый честный человек».
Впрочем, считая законным желание поляков восстановить Польское государство, Константин полагал, что это… невозможно: «Полякам желать все, что содействует их восстановлению, можно и сие желание их признать должно естественным, но действовать им не позволительно, ибо такое действие есть преступление». Он не возражал против созыва польского сейма и польской конституции, но как только мог насмехался над этими институтами. Провинившимся офицерам говорил, что вот сейчас «задаст им конституцию», держал при себе шута гоф-курьера Беляева,
Когда же в ноябре 1830 г. внезапно началось Варшавское восстание и Константину пришлось бежать из своей резиденции наместника, дворца Бельведер, он был вне себя от горя и отчаяния, чувствовал себя… изгнанником, лишенным своей родины. С одной стороны, Константин, возглавив русский карательный корпус, хотел, чтобы восстание было подавлено, но, с другой стороны, видя, как на его корпус лихо идут в атаку польские уланы, каждого из которых он знал лично, Константин кричал: «Браво! Ай да молодцы!»
В Витебске, куда цесаревичу пришлось все-таки уехать из действующей армии, он заболел холерой и умер в 1831 г. До самого конца возле него была княгиня Лович. Накануне погребения она срезала свои роскошные волосы и положила их под голову Константина. Лович поселили в Царском Селе, и она пережила своего мужа всего на пять месяцев, скончавшись в ноябре 1831 г.
Петр Чаадаев и его «сумасшествие»
В 1830-1850-е гг. центр интеллектуальной жизни России переместился в Москву. Здесь, вдали от «застегнутого на все пуговицы» Петербурга, легче дышалось. Здесь был знаменитый университет с давними традициями вольнодумства. В салонах известных людей собирались писатели, художники, профессора университета. Возникали студенческие кружки для обсуждения далеких от политики трудов Гегеля, Шеллинга, Канта. Некоторой вольностью дышали страницы частных журналов – «Телескопа», «Москвитянина», «Московского телеграфа».
Как раз в «Телескопе» в 1836 г. отставной офицер П. Я. Чаадаев опубликовал свои «Философические письма», которые многим показались антипатриотичными и спорными по общей направленности размышлений о судьбах России. Иначе думала власть. Высочайшим указом Чаадаева объявили сумасшедшим, что вынудило его к написанию ответа на критику в виде «Апологии сумасшедшего» (1837). Из «Апологии» следовало, что Чаадаев остался при своем мнении: «Прекрасная вещь – любовь к отечеству, но есть нечто еще более прекрасное – это любовь к истине. Любовь к отечеству рождает героев, любовь к истине создает мудрецов, благодетелей человечества. Любовь к родине разделяет народы, воспитывает национальную ненависть и подчас облекает землю в траур; любовь к истине распространяет свет знаний, создает духовные наслаждения, приближает людей к Божеству». Острые сочинения Чаадаева породили грандиозную полемику в литературе, способствовали размежеванию русского мыслящего общества на западников и славянофилов. Сам Чаадаев, официальный «сумасшедший», неприкаянный и разочарованный жизнью завсегдатай московских салонов, стал прообразом Чацкого, Онегина, Печорина и других «лишних людей» русской жизни, не нашедших себе места в николаевскую эпоху.
Войны на Востоке
Если верховенство России в Европе после 1814 г. было общепризнанным, то на Востоке так не считали, и политика России на Кавказе очень не нравилась соседям России – Персии и Турции. Первая не могла смириться с потерей Дагестана и Северного Азербайджана, происшедшей в 1812 г. В 1826 г. огромная персидская армия Аббас-Мирзы начала войну против России, но русские войска довольно легко разбили персов в нескольких сражениях. Отбив нападение противника на крепость Шуша, армия И. Ф. Паскевича в сентябре 1827 г. взяла Ереван (Эривань), а в феврале 1828 г. в деревне Туркманчай был подписан мир, по которому к России отошла Восточная Армения. И хотя персы были недовольны миром и в 1829 г. уничтожили русское посольство в Тегеране, убив русского посланника А. С. Грибоедова, сопротивляться натиску России Персия уже не могла.
Тем временем на юге созрел новый конфликт. Россия ввязалась в борьбу Англии и Франции против Турции, устроившей резню христианского населения в Греции. Победа союзных флотов России, Англии и Франции над турками при мысе Наварин в 1828 г. стала прологом русско-турецкой войны на суше. Эта война, начатая в 1828 г., оказалась весьма успешной для России. Ее армия форсировала Дунай, осадила и принудила к сдаче крепости Варну, Шумлу и Силистрию, а затем двинулась к Адрианополю. Командиры передовых частей рапортовали, что видят Константинополь. Казалось, вековая мечта, отлитая в формуле «Крест на Святую Софию!», вот-вот исполнится, однако Николай I не решился на последний шаг и приказал войскам остановиться. Захват Стамбула мог бы в корне изменить международную обстановку, и Россия оказалась бы один на один с враждебной коалицией европейских держав, не заинтересованных в полном разгроме Османской империи и гегемонии России в этом районе мира.