История России с древнейших времен до наших дней
Шрифт:
Боясь за жизнь малолетних сыновей (старшему Ивану было только 6 лет, а младшему, Фёдору, – три года), царь приказал построить для них в Кремле особый двор, доступ в который был разрешен только их воспитателям. Сам же решил вновь жениться с учетом интересов Русского государства. В это время царю было важно закрепить за собой Казанское и Астраханское ханства, а для этого следовало войти в родственный круг восточных правителей. Поэтому его выбор пал на молодую черкесскую княжну Марию Темрюковну, дочь кабардинского князя Темрюка, царского вассала с 1558 г. Ее сестра была женой ногайского хана, тетка являлась одной из жен крымского хана. Свадьба состоялась в августе 1561 г. После этого при русском дворе появилось много горцев, ставших видными полководцами. Их стали именовать князьями
Осенью 1562 г. царь Иван задумал поход против Литвы, союзницы Ливонии. По этому поводу он созвал Земский собор, на котором была намечена главная цель – Полоцк. Во главе армии Иван решил встать сам, поэтому на всякий случай составил завещание. Наследником он объявил старшего сына Ивана, Фёдору предстояло стать удельным князем Суздальским Брат Юрий и двоюродный брат Владимир Старицкий обязывались им верно служить.
30 ноября царское войско выступило в поход. Через два месяца оно подошло к Полоцку. Осада началась с артиллерийского обстрела. Затем был взят острог и разгромлены отряды, вышедшие из города. Ночью 14 февраля Полоцк был подожжен, а утром его жители сдались. Это было большой удачей царя Ивана. С триумфом вернулся он домой. Однако там его вновь стали преследовать несчастья. В один год (1568) умерли его малолетний сын Василий (от Марии Темрюковны), брат Юрий, всегда отличавшийся болезненностью, и митрополит Макарий, мудрый советчик и надежный помощник во всех делах. На этом фоне донесение дьяка С. Иванова о многих «неправдах» Владимира Старицкого и его матери показались очень подозрительными. Княгиню Ефросинию постригли в монахини, а за Владимиром усилили надзор.
Неудачи продолжали преследовать царя Ивана. В конце января 1564 г. пришло известие о том, что на реке Улла русское войско во главе с князем П. И. Шуйским разбито литовскими полками. Сам полководец был убит, а более 600 дворян попали в плен. Началось расследование для выяснения причины неудачи. На головы воевод обрушились репрессии. Некоторые из них задумали отъехать в Литву. Среди них оказался видный военачальник князь А. М. Курбский, к которому царь всегда благоволил. Весть об его измене расстроила Ивана IV, поскольку выяснялось, что никому нельзя доверять. Царю стало казаться, что ближнее окружение в любой момент может отдать его на поругание соседним монархам. Еще больше раздосадовали его дерзкие послания Курбского, в которых тот всячески чернил царя, желая оправдать свой неблаговидный поступок. Пришлось вступить с беглым князем в полемику и в ответных посланиях высказать свое мнение о сути царской власти и обязанностях подданных.
В июле 1564 г. царем был предпринят новый поход на Великое княжество Литовское, но и он не принес удачи. Правда, удалось отогнать Девлет-Гирея, грабившего Рязанские земли.
В этих условиях царь Иван сделал для себя вывод о том, что в столице его окружают недруги и жить там с семьей небезопасно. Местом нового пребывания была выбрана Александрова слобода, где находился загородный дворец его покойного отца. В декабре 1564 г. государевы кареты и подводы выехали из ворот Кремля. В них находились не только члены царской семьи, но и придворные, слуги с многочисленным имуществом. На обычную поездку по монастырям это было не похоже. 8 января оставшиеся в Москве бояре получили царскую грамоту, в которой тот заявлял, что не желает править в условиях, когда воеводы не обороняют страну от недругов, не желают подчиняться его приказам, а духовенство лишь печалуется за тех, кого следует сурово наказать.
Вряд ли царь Иван, действительно, хотел оставить престол. Своим посланием он лишь хотел добиться согласия подданных на новые непопулярные реформы – введение опричнины для искоренения крамолы, т. е. уничтожения всех настоящих и мнимых врагов царя. И он его получил. Уже 5 января в Слободу прибыла делегация от всех сословий. На коленях ее члены просили Ивана сменить гнев на милость, вернуться на царство и в дальнейшем править государством, «как ему, государю, годно» – изменников и лиходеев казнить и миловать по своему усмотрению. Всем становилось ясно, что отныне царствование будет грозным и кровавым.
Иван IV, уже ставший Грозным, торжественно объявил челобитчикам, что возвращается на государство, но создает свой особый опричный двор и для его содержания, «на свой обиход», забирает ряд городов и земли на западе, юге и в центре страны. Остальной территорией бояре и приказные люди будут управлять «по прежнему обычаю».
Созданием опричнины царь решал сразу несколько задач: сформировал вокруг себя круг верных людей, целиком зависящих от его воли и не затевающих местнических споров, и войско, служащее для охраны и искоренения крамолы. Кроме того, он увеличил размер государственной земли за счет наследственных владений князей и бояр, лишая их самостоятельности и материального благосостояния. В итоге он получал возможность нанимать на службу новых людей, раздавать им поместья и тем самым расширять государственный аппарат и увеличивать численность армии.
В начале февраля царь с семьей вернулся в столицу, и тут же начались казни. Первыми сложили головы те, кто подозревался в особой близости к Владимиру Старицкому: видный полководец князь А. Б. Горбатый, брат его жены П. П. Головин, несколько князей Оболенских. Лишены были родовых вотчин и отправлены в Поволжье ростовские, стародубские, суздальские и ярославские князья. Владимир же вместо Старицы получил близкий к столице Дмитров, чтобы находиться под бдительным надзором.
Иван понимал, что массовые расправы над известными людьми могут вызвать всеобщее недовольство. Поэтому решил отстроить несколько резиденций на тихом и спокойном Севере. Одной из них стал мощный Вологодский кремль, второй – один из островов Белого моря. Туда он решил перевести часть сокровищ, которые позволили бы его семье достойно жить за границей (царь не исключал и такого конца своего правления). Можно предположить, что Иван собирался бежать в Англию, с которой с 1553 г. установились тесные торговые контакты через северные моря.
Число опричников продолжало расти. Сначала это войско состояло лишь из 1000 лично преданных царю людей для его охраны. Затем оно возросло до 20 тыс. воинов, вооруженных пищалями, саблями, луками. В народе их стали называть «кромешниками», поскольку они одевались в черные рясы и вешали собачьи головы на шею лошадям. С шумом врываясь в города и села, эти воины наводили ужас на мирное население. Особенно прославился жестокостью царский любимец Малюта Скуратов-Бельский.
Опричные казни и репрессии вызвали глухой ропот среди боярства, духовенства и простолюдинов. В мае митрополит Афанасий в знак протеста сложил сан и отправился на покой в Чудов монастырь. Иван Грозный понял, что надо искать пути примирения с подданными.
К числу таких попыток следует отнести Земский собор 1566 г., на который было приглашено 374 человека от всех сословий (кроме крестьян). На нем обсуждался главный вопрос – продолжать ли Ливонскую войну до окончательной победы или ограничиться уже сделанными небольшими территориальными приобретениями. На заседании собора все выразили готовность поддержать царя в борьбе за свою «отчину». Но при этом несколько дворян попросили отменить кровавую опричнину и не делить государство на части. По этому вопросу царь ни на какие уступки не пошел, полагая, что с главными врагами, т. е. с Владимиром Старицким и сепаратистским Новгородом, он еще не расправился.
Опричниной были недовольны и представители духовенства. Новый митрополит Филипп Колычев (до этого был хорошо известен как игумен Соловецкого монастыря) начал открытую борьбу с царским нововведением. В своих публичных проповедях в Успенском соборе он начал критиковать Ивана Грозного за то, что тот проливал кровь невинных христиан. Один раз Филипп смело обратился к царю и заявил, что Бог раз поднял его выше всех, то и взыщет суровее за всех напрасно убиенных.
Естественно, что обличения православного пастыря не могли не возмутить Ивана, считавшего себя вправе казнить или миловать подданых по собственному усмотрению. Поэтому он потребовал отставки Филиппа. В ноябре 1568 г. Освященный собор свел митрополита с кафедры и сослал в Отроч-Успенский монастырь в Твери. Там приблизительно через год Филипп был задушен Малютой Скуратовым.