История России XX век. Эпоха сталинизма (1923–1953). Том II
Шрифт:
В марте 1948 г. в обстановке строжайшей секретности была организована полярная экспедиция под кодовым названием «Север-2». В ней участвовала большая группа самолетов, в том числе и скоростные ЛА-11. Были отобраны высококлассные пилоты, имеющие опыт работы в высоких широтах. Полетами руководил летчик Михаил Водопьянов – Герой Советского Союза, получивший это звание в 1934 г. за спасение челюскинцев. Перед экспедицией всех участников собрал Главком ВВС маршал Вершинин, огласив основную ее цель – проверить возможность создания баз дозаправки прямо на дрейфующем льду для доставки пока еще разрабатываемой атомной бомбы на территорию США для нанесения ядерного удара. От летчиков требовалось хладнокровие, мужество и выдающееся мастерство, т. к. полеты и посадка на дрейфующие льдины с торосами осуществлялись практически вслепую: компас в тех широтах не работал. Капитан Василий Андреевич Попов дважды посадил самолет Ла-11 на дрейфующий лед, впервые в истории авиации. Закрытым указом Президиума Верховного Совета СССР в декабре 1949 г. ему
В августе 1950 г. военные доложили руководству о том, что им потребуется 1 тысяча ракет малой дальности (600 км) и 2 тысячи ракет средней дальности (3000 км). Усиленными темпами строился первый советский стратегический бомбардировщик Ту-16, способный достичь территории США. В то же время, с 1946 по 1953 г. удельный вес отраслей промышленности, работающих на гражданские нужды, сократился с 34 до 30 %. В начале 1950-х гг. расходы на военно-промышленное производство в СССР удвоились и достигли 92 % всех капиталовложений. Жилищное строительство сводилось к строительству немногих домов для номенклатуры. Было заморожено на минимуме производство легковых автомобилей, холодильников и других товаров длительного потребления, хозяйственных и бытовых товаров, одежды и обуви. Страна имела атомные бомбы и ракеты, но была вынуждена пользоваться дореволюционными швейными машинками «Зингер».
Сталинская милитаризация распространилась и на страны Восточной и Центральной Европы. В январе 1949 г. возник Совет Экономической Взаимопомощи (СЭВ) – ответ Сталина на «план Маршалла». В документах СЭВ ставилась задача наладить производство промышленной и иной продукции, которая раньше покупалась на Западе. Целью Сталина было привязать экономику Польши, Чехословакии, Венгрии, Румынии и Болгарии (а позже и Восточной Германии) к советской экономике. С началом Корейской войны европейские сателлиты СССР начали, по приказу Сталина, подготовку к войне. Советские планы войны в Европе в это время все еще не рассекречены. Но дипломат Анатолий Добрынин написал в своих воспоминаниях о разговоре с заместителем начальника Генерального штаба Сергеем Федоровичем Ахромеевым в 1983 г. По словам Ахромеева, советская военная доктрина в начале 1950-х гг. «сводилась к следующему: создать в центре Европы мощный кулак из танковых дивизий для ответного молниеносного удара по европейским союзникам США и полной оккупации их территории вплоть до Ла-Манша и Атлантического побережья Западной Европы». В первых рядах, расчищая путь, должны были идти армии восточноевропейских сателлитов. В январе 1951 г. Сталин инструктировал лидеров стран СЭВ создать за два-три года мощные вооруженные силы. Летом 1952 г. Сталин подключил к военным приготовлениям ГДР: восточные немцы должны были сформировать армию, вооруженную танками и авиацией. В Восточной Европе развернулось строительство гигантских военно-промышленных комбинатов.
Одновременно продолжали падать уровень и качество жизни народа, как в СССР, так и в странах-сателлитах. Профессор МГУ С.С. Дмитриев записывал в дневнике в сентябре 1950 г.: «За последнее время снова оживились военные всех мастей. Одно время, примерно 1946–1947 гг. отчасти, они повяли, народ был в доброй и наивной вере в то, что усилиями, кровавыми потерями 1939–1945 гг. он приобрел себе право на мир хотя бы на 15–20 лет. Но кто считается с народом? И теперь каждый опять ждет не сегодня-завтра войны. Мы сами ищем повода к войне, конечно, стараясь изобразить дело так, чтобы ее нам объявили, чтоб опять убедить народ в том, что на нас напали и мы обороняемся… В магазинах расхватывают сахар, сахарный песок и всё, что может лежать: явно, делать начинают запасы. Пахнет предвоенной тревогой».
Е.Ю. Зубкова. Общество и реформы, 1945–1964. М.: Россия молодая, 1993
Политбюро ЦК ВКП(б) и Совет Министров СССР, 1945–1953 / Сост. О.В. Хлевнюк, Й. Горлицкий и др. М.: РОССПЭН, 2002.
С. Монтефиоре. Сталин: двор красного монарха. М.: Олма-пресс, 2006.
А. Добрынин. Сугубо доверительно. М., 1997.
C. Cristescu. Ianuarie 1951: Stalin decide inarmarea Romanei.: Magazin Istoric. Bucharest. 119. № 10. С. 15–23.
И.В. Быстрова. «Развитие военно-промышленного комплекса».
4.3.13. Война в Корее
В Корее, бывшей японской колонии, попытки создать единое государство и провести свободные выборы встретили отпор СССР. В результате Корея была разделена на Северную и Южную между советскими и американскими войсками в августе 1945 г. по 38-й параллели. Было создано два государства: Северная Корея провозгласила себя 16 февраля 1948 г. Корейской Народно-Демократической Республикой (КНДР) со столицей в Пхеньяне, а в Сеуле 15 августа была провозглашена антикоммунистическая Республика Корея.
К началу 1950 г. войска СССР и США покинули полуостров. Южане возражали против ухода американцев, так как коммунисты с севера грозились страну «объединить». Корея оказалась на грани войны между коммунистическим режимом, созданным под советским протекторатом на Севере, и националистическим правительством на Юге.
В коммунистическом
Вооруженные силы Северной Кореи существенно превосходили армию южнокорейского президента Ли Сын Мана: по численности сухопутных войск и количеству артиллерийских орудий – в два раза, по количеству пулеметов – в семь раз, автоматов – в тринадцать, танков – в шесть с половиной, самолетов – в шесть. Советские генералы разработали план сокрушительного удара. Сталин настаивал на том, чтобы агрессия была замаскирована «пограничным конфликтом», но в последний момент этот замысел сорвался.
Ранним дождливым утром 25 июня 1950 г. вооруженные и обученные Советским Союзом северокорейские войска перешли разделявшую страну 38-ю параллель. Через три дня северокорейцы взяли Сеул и начали быстро продвигаться на юг.
Без одобрения кремлевского диктатора северокорейский вождь никогда не пересек бы 38-ю параллель. Сталин совершенно сознательно провоцировал США, стремясь втянуть «страны империализма» в новый конфликт, который в итоге мог привести к Третьей мировой войне. Накануне решающего голосования по поводу северокорейской агрессии в Совете Безопасности (СБ) 25 июня 1950 г. он приказал своему представителю Якову Александровичу Малику проигнорировать заседание под предлогом, что СБ отказывался признать законные права КНР на членство в этой организации. (СССР бойкотировал заседания СБ по этой причине с января 1950 года). Тем самым Сталин уклонился от возможности использовать право «вето» на решения, принимаемые СБ. Именно это и позволило США и их союзникам осудить северокорейцев и провести резолюцию, требовавшую отразить агрессию Северной Кореи против Южной. Только одна страна воздержалась – ненавидимая Сталиным Югославия, против же не голосовал никто. Через два дня Совет Безопасности санкционировал использование международных вооруженных сил против Корейской народной армии (КНА), и вскоре 15 стран приняли участие в отпоре агрессору (применение силы одобрили 53 государства). 16 сентября Соединенные Штаты под флагом ООН высадили в тылу коммунистов у Инчхона свои и союзные войска. Запад оказался вовлечен в кровопролитную бойню.
Документ
Из телеграммы Филиппова [И. В. Сталина] советскому послу в Чехословакии [Михаилу Александровичу Силину] для [Президента Чехословацкой Республики] Клемента Готвальда от 27 Августа 1950 года:
«Мы ушли временно из Совета Безопасности с четверной целью: во-первых, с целью продемонстрировать солидарность Советского Союза с новым Китаем; во-вторых, с целью подчеркнуть глупость и идиотство политики США, признающей гоминьдановское чучело в Совете Безопасности представителем Китая, но не желающей допустить подлинного представителя Китая в Совет Безопасности; в-третьих, с целью сделать незаконными решения Совета Безопасности в силу отсутствия представителей двух великих держав (кроме СССР Сталин имел в виду КНР. – Отв. ред.); в-четвертых, с целью развязать руки американскому правительству и дать ему возможность, используя большинство в Совете Безопасности, совершить новые глупости с тем, чтобы общественное мнение могло разглядеть подлинное лицо американского правительства.
Я думаю, что нам удалось добиться осуществления всех этих целей. После нашего ухода из Совета Безопасности Америка впуталась в военную интервенцию в Корее и тем растрачивает теперь свой военный престиж и свой моральный авторитет. Едва ли теперь может кто-либо из честных людей сомневаться в том, что в военном отношении она не так уж сильна, как рекламирует себя. Кроме того, ясно, что Соединенные Штаты Америки отвлечены теперь от Европы на Дальний Восток. Дает ли все это нам плюс с точки зрения баланса мировых сил? Безусловно дает.
Допустим, что американское правительство будет и дальше увязать на Дальнем Востоке и втянет Китай в борьбу за свободу Кореи и за свою собственную независимость. Что из этого может получиться? Во-первых, Америка, как и любое другое государство, не может справиться с Китаем, имеющим наготове большие вооруженные силы. Стало быть, Америка должна надорваться в этой борьбе. Во-вторых, надорвавшись на этом деле, Америка будет не способна в ближайшее время на третью мировую войну. Стало быть, третья мировая война будет отложена на неопределенный срок, что обеспечит необходимое время для укрепления социализма в Европе. Я уже не говорю о том, что борьба Америки с Китаем должна революционизировать всю Дальневосточную Азию. Дает ли все это нам плюс с точки зрения мировых сил? Безусловно, дает.
Как видите, дело об участии или не участии Советского Союза в Совете Безопасности не такой уже простой вопрос, как это может показаться на первый взгляд». – А.В. Панцов. «Великий кормчий» и его эпоха. М.: Рубежи XXI века, 2008. Т. 2. С. 272. Оригинал письма. – РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 62. Л. 71–72.