История России. XX век. Деградация тоталитарного государства и движение к новой России (1953—2008). Том III
Шрифт:
19 сентября 1961 г. в «Литературной газете» была напечатана поэма Евтушенко «Бабий Яр» об истреблении евреев Киева нацистами в 1941 г. В журнале «Юность» появились повести В. Аксенова и А. Гладилина о «сердитой» молодежи, недовольной окружающим ее лицемерием. Журнал «Новый мир», вновь под руководством Твардовского, стал флагманом «искренней» литературы, где начали печататься Борис Можаев, Виктор Астафьев, Владимир Войнович, Георгий Владимов и др. Рязанский учитель и бывший «зэк» Александр Исаевич Солженицын направил в «Новый мир» свои первые рассказы. В кинематографе работали над фильмами о современниках Г. Чухрай, М. Хуциев, Михаил Ромм, вырастали новые таланты (Арсений Тарковский, Андрей Кончаловский, Георгий Данелия, Леонид Гайдай, Эльдар Рязанов). В живописи, скульптуре, музыке происходила проба новых форм и стилей, раздвигались границы «социалистического реализма». Начал распространяться самиздат – литература, публицистика, религиозные сочинения – в рукописных списках или перепечатанные «под копирку» на пишущих машинках.
СССР называли самой читающей страной в мире, ссылаясь на астрономические тиражи книг. Но советское книгоиздательство в большой мере работало на выпуск макулатуры: «классиков» марксизма, сборников партийных решений, «классиков» советской литературы – то есть писателей, чьи книги вышли тиражом более 1 млн. экземпляров.
Большинство людей стремилось достать произведения русской и мировой классики, интересных современных писателей, мыслителей. Такие книги были в дефиците. Поэтому еще в 1950-е гг. возникли книжные барахолки, где люди покупали или обменивали интересующие их книги. Там можно было купить и запрещенную литературу, в том числе изъятую при обысках. Показателем спроса была цена. В 1970 г. издававшийся НТС журнал «Посев», нелегально ввозимый в СССР, стоил 25 руб., книги издательства «Посев» от 30 до 50 руб., а Библия, которую нельзя было приобрести в храме, в начале 1980-х поднялась в цене до 65–70 руб. (0,7 средней месячной зарплаты). В магазине один том собрания сочинений Ленина стоил 55 коп. Но спросом он не пользовался.
Помимо книжных барахолок были и музыкальные, где продавались западные пластинки (с запрещенной рок-музыкой) или их копии, сделанные на рентгеновской пленке, а также магнитофонные ленты с записями отечественных бардов (Визбора, Галича, Городницкого, Высоцкого, Кима, Окуджавы). Магнитофонная кассета, очень дефицитный товар, стоила 4 рубля по госцене и 7–15 рублей у продавца-«фарцовщика». Милиционеры разгоняли такого рода частную торговлю, но барахолки неизменно возникали вновь.
Число людей, охваченных этим общественно-культурным подъемом, было невелико – прежде всего, столичные литературные круги, образованные слои крупных городов, университеты, основные научно-технические центры. Но ясно ощущались страшные последствия культурной катастрофы 1920–1940-х гг. – подавляющее большинство этих людей были преданы «социалистическому выбору», были воинствующими атеистами и искренне верили, что большевицкий переворот открыл новую светлую эпоху в жизни России и мира. Вместе с тем, можно говорить о появлении – впервые со времен войны – общественных и культурных сил, которые внутри России стремились освободиться от государственно-партийной диктатуры, изменить господствующий режим.
В стране говорили об утверждении «социалистической законности». В 1960 г. вступил в силу новый уголовный кодекс РСФСР, из которого исключались сталинские репрессивные статьи. В то же время в лагерях сидели тысячи политзаключенных, а в 1960–1961 гг. КГБ арестовал по политическим мотивам около 500 человек.
Хрущёвский режим строго преследовал «тунеядцев» (нигде не работающих людей), «фарцовщиков» (подпольных торговцев) и особенно «валютчиков» (торговцев иностранной валютой). В 1959 г. международным скандалом закончился процесс по делу Яна Рокотова и его сообщников. Рокотов – молодой подпольный финансист и предприниматель, организовал целую сеть по продаже валюты и «дефицитных» западных товаров. Он и его товарищи были арестованы. Им грозили большие сроки заключения – 10–15 лет. Тут вмешался Хрущёв: «Это что же, когда они выйдут на свободу, у нас уже будет коммунизм? Нельзя таких в коммунизм с большой ложкой и вилкой пускать». Был принят новый закон, о смертной казни за финансовые преступления в особо крупных размерах. Ему придали обратную силу – Рокотова и его товарищей осудили и убили по советскому суду. Правозащитники и юристы во всем мире были возмущены таким вопиющим нарушением норм юриспруденции. Но Хрущёву на это было наплевать.
Л. Поликовская. Мы предчувствие… предтеча… Площадь Маяковского 1958–1965. М.: Звенья, 1997.
У. Таубман. Хрущёв. М.: Молодая гвардия, 2005.
Э. Кулевиг. Народный протест в хрущёвскую эпоху. М.: АИРО-XXI, 2009.
5.1.19. Русская Православная Церковь при Хрущёве
Первое постановление, направленное против религии и Церкви в годы нахождения Н. С. Хрущёва у власти, увидело свет 7 июля 1954 г. и было посвящено анализу «крупных недостатков в научно-атеистической пропаганде и мерам по ее улучшению». Советский народ информировался о том, что с пассивностью в отношении религии необходимо покончить, что необходимо «с научных позиций» разоблачать сущность религии, в том числе православия. Подчеркивалось, что воспитательную работу среди учащихся необходимо вести в духе воинствующего материализма. Для советских педагогов, выросших и сформировавшихся в сталинские годы, слова о воинствующем материализме могли ассоциироваться только с декларациями воинствующих безбожников 1920–1930-х гг. Казалось, что прежняя терминология вновь становится востребованной коммунистическими идеологами.
Однако власти довольно скоро поняли, что поторопились. Некоторые сталинские соратники – Молотов, Маленков, Ворошилов – полагали, что новая конфронтация с Церковью, осуществлявшаяся под демагогическими лозунгами улучшения научно-атеистической работы, может повредить престижу Советского Союза за рубежом, а также вызвать нездоровую реакцию внутри страны. Их позиция – позиция прагматиков, заботившихся вовсе не о благе верующих, а о стабильности созданной Сталиным политической системы, в которой Православная Церковь занимала свое место и использовалась по мере надобности во внешнеполитических целях. В результате 10 ноября 1954 г. появилось новое постановление Центрального Комитета КПСС, пояснявшее, что борьба против религиозных предрассудков – это идеологическая борьба научного (материалистического) мировоззрения против антинаучного (религиозного), в которой нельзя допускать оскорбления религиозных чувств верующих и клириков. Тем самым косвенно доказывалось, что такого рода оскорбления допускались, и постановление от 7 июля лишь стимулировало их.
Уже то, что в течение нескольких месяцев коммунистическая партия дважды поднимала вопрос, связанный с атеистической пропагандой, показательно. В 1954 г. перспективы развития коммунистической системы были еще не ясны. Они прояснялись по мере укрепления позиций Н. С. Хрущёва, на что ушло несколько лет. Поэтому неслучайно, что период между 1954 и 1958 г. оказался самым благоприятным для Русской Православной Церкви после 1947 г. С 1954 по 1957 г. (включительно) число храмов и молитвенных домов Русской Православной Церкви не уменьшилось, оставаясь приблизительно на одном уровне: если в 1954 г. их было 13 422, то в 1957 г. – 13 430. То же самое можно сказать о состоянии монастырей и численности монашествующих – в 1954 г. было 59 монастырей с 4481 иноком и инокиней (монахинь было значительно больше, чем монахов), а в 1957-м – 57 с 4661 иноком и инокиней. Год от года росло число учащихся восьми духовных семинарий и двух духовных академий. Более того, с 1955 г. православные иерархи стали присутствовать на приемах в Верховном Совете СССР и в зарубежных посольствах. Тогда же впервые в СССР разрешили напечатать Библию и Евангелие тиражом 50 тысяч экземпляров. После разоблачения «культа личности» Сталина в 1956 г. из лагерей вернулись уцелевшие клирики, многие из них снова стали служить.
Для Русской Православной Церкви тяжелые времена наступили в 1958 г., после победы Хрущёва в 1957 г. над «антипартийной группой Молотова, Кагановича, Маленкова и примкнувшего к ним Шепилова». Давление на Церковь осуществлялось двумя способами: посредством финансового гнета и политически. 16 октября 1958 г. Совет Министров СССР выпустил два постановления – «О свечном налоге» и «О монастырях». Постановления были приняты в соответствии с требованием ЦК КПСС развернуть наступление на религию и связывались единой задачей: подорвать материальное положение Православной Церкви и максимально сократить численность монастырей. Вполне понятно, что уменьшение средств напрямую влияло на возможности Церкви содержать монастыри: постановление запрещало монастырям применять наемный труд и предусматривало сокращение арендуемой у государства земли. К тому же повышение налогов на землю делало нерентабельным труд насельников, «естественным» образом приводило обитель к экономическому упадку. К такому же упадку приводило приходы резкое повышение налога на свечи. До 1959 г. Церковь платила за свечи годовой налог в сумме чуть более 1 млн рублей, а в 1959 г. – 71 154 038 рублей.
Кроме того, советские власти активно боролись за сокращение сети духовных учебных заведений. С этой целью предпринимались всевозможные меры по уменьшению (и даже полному прекращению) приема в духовные школы. Под нажимом властей был ликвидирован заочный сектор в ленинградских духовных школах, прекращен прием лиц с высшим и средним светским образованием, выдвинуто требование принимать только тех, кто отслужил в Вооруженных силах СССР, и т. д. Принимались меры к закрытию трех из восьми духовных семинарий. И, действительно, в 1960 г. были закрыты Ставропольская и Киевская семинарии; затем – Саратовская. После 1963 г. прекратила свое существование Минская семинария. За период с 1958/59 по 1964/65 учебные годы число студентов духовных школ сократилось более, чем в 4 раза. С сентября 1959 г. стал выходить атеистический журнал «Наука и религия», на долгие годы превратившийся в идеологический рупор борцов с религий и Церковью. Возможности вести с атеистами полемику РПЦ не имела, хотя и продолжала издавать ежемесячный «Журнал Московской Патриархии», подвергавшийся строжайшей цензуре.
16 марта 1961 г. Совет Министров СССР принял закрытое постановление «Об усилении контроля за выполнением законодательства о культах», подключавшее к обеспечению «контроля» местные органы власти.
ДОКУМЕНТ
Журнал «Наука и религия» в апреле 1961 г. разъяснил своим читателям, что значит нарушение клириками советских законов о культах: «Церковники и сектантские проповедники злоупотребляют весьма чутким, деликатным отношением нашей партии к религиозным чувствам трудящихся верующих… С нарушениями советского законодательства о культах мириться дальше нельзя, их нужно пресекать. Это – одно из условий освобождения наших верующих из-под духовной опеки церковников, одно из условий полного и окончательного преодоления религиозных пережитков в нашей стране».