История России. XX век. Как Россия шла к ХХ веку. От начала царствования Николая II до конца Гражданской войны (1894–1922). Том I

Зубов Андрей Борисович

К лету 1923 г. сведения о смерти от голода прекратились. В пострадавших губерниях недосчитались 5,1 млн. человек. Произошла крупнейшая в Европе со времен Средневековья демографическая катастрофа. Вызвана она была не стихией, а более чем на 9/10 действиями ленинского правительства. От подобной «засухи» в 1891–1892 гг. погибло 375 тысяч человек.

Узнав, что советское правительство предлагает зерно на экспорт и активно вывозит золото и драгоценности на поддержку мировой революции и, в частности, на покупку оружия для большевицкой революции в Германии, американцы прекратили помощь. Если бы большевики желали не допустить голода, они вполне могли бы в десятки раз снизить потери от него, особенно опираясь на помощь русской и мировой общественности, которая протянула щедрую руку голодающим людям, не

обращая внимания на сущность воцарившегося в России режима. Очень вероятно, рачительная экономическая политика вообще могла не допустить голода в таких крайних формах. Но большевикам был нужен именно голод, выморачивание народа и подавление всех возможных источников сопротивления их режиму, для чего голодомор был исключительно удобен. И большевики дали чудовищный голод русскому обществу, еще так недавно ждавшему получить из рук большевиков «немедленный рай».

Если бы умирающие от голода крестьяне, расстреливаемые бойцы Тамбовского и Западно-Сибирского восстаний, матросы Кронштадта поддержали за полтора года до того Колчака, Деникина, Юденича в решительный момент их наступления, они не лишились бы ни хлеба, ни урожая, ни иного своего имущества. Погибшие стали бы героями, выжившие – гражданами свободной России. Но тогда, в 1919 г. крестьяне и матросы искали не пользы России, а своей выгоды, и не пришли на помощь Белым воинам, ведшим бой за общерусское дело. В 1920–1922 гг. пришла расплата.

Находясь в Галлиполи в тяжелейших экономических и моральных условиях, Белые солдаты и офицеры собрали деньги и отправили советскому консулу во Франции в помощь голодающим в советской России. О судьбе этих денег можно только догадываться.

Голод был использован и для решительной атаки на Церковь. Несмотря на активное и разностороннее участие духовенства в помощи голодающим (послание св. Патриарха Тихона главам христианских Церквей с призывом помочь голодающему русскому народу летом 1921 г., воззвание св. Патриарха Тихона 19 февраля 1922 г., «благословлявшее церковно-приходские советы жертвовать в пользу голодающих драгоценные предметы, не имевшие богослужебного пользования», и собирать пожертвования голодающим), Русская Православная Церковь была обвинена в отказе употребить свои материальные ценности на борьбу с голодом. Цель большевицкой власти была проста – полностью уничтожить Церковь и сделать общество безбожным («атеистическим»). Этими действиями руководили Лев Троцкий, Феликс Дзержинский, А. И. Шпицберг. В начале декабря 1921 г. Дзержинский пишет: «Церковную политику развала должен вести ВЧК, а не кто-либо другой. Официальные или полуофициальные сношения с попами – недопустимы. Наша ставка на коммунизм, а не на религию».

В добровольном сотрудничестве с Помголом Церкви было отказано, и 23 февраля 1922 г. вышел декрет ВЦИК о насильственном изъятии церковных ценностей – якобы в помощь голодающим. Декрет предписывал местным совдепам в месячный срок «изъять из церковных имуществ… все драгоценные предметы из золота, серебра и камней, изъятие которых не может существенно затронуть интересы самого культа». При этом в стране была развёрнута пропагандистская кампания, в ходе которой священноначалие Русской Православной Церкви и прежде всего св. Патриарх Тихон объявлялись активными контрреволюционерами, стремившимися «костлявой рукой голода задушить Советскую Республику».

Рассматривая организованный ими в России голод как благоприятное условие для скорейшего разрушения и уничтожения Церкви, большевицкий режим создал на всей территории страны сеть секретных комиссий, идейным и организационным руководителем которых являлся нарком по военным и морским делам, Председатель Реввоенсовета Республики Троцкий. Статус секретности, характерный для этих комиссий, был обусловлен прежде всего тем, что основной целью их деятельности являлась отнюдь не гуманитарная помощь голодающим, а тщательно скрывавшаяся, предполагавшая несколько этапов политика, направленная на раскол, деморализацию и уничтожение православного духовенства и церковно активных мирян, а также на пополнение партийной кассы большевиков.

Документ

Важнейшие цели и конкретные способы проведения этой новой пропагандистско-репрессивной антицерковной акции были сформулированы Лениным в секретном письме членам Политбюро ЦК РКП (б) 19 марта 1922 г. «Для нас именно данный момент представляет из себя не только исключительно

благоприятный, но и вообще единственный момент, когда мы можем с 99-ю из ста шансов на полный успех разбить неприятеля наголову и обеспечить за собой необходимые для нас позиции на много десятилетий. Именно теперь и только теперь, когда в голодных местах едят людей, и на дорогах валяются сотни, если не тысячи трупов, мы можем и поэтому должны провести изъятие церковных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией, не останавливаясь перед подавлением какого угодно сопротивления… Все соображения указывают на то, что позже нам сделать этого не удастся, ибо никакой иной момент, кроме отчаянного голода, не даст нам такого настроения широких крестьянских масс, который бы либо обеспечивал нам сочувствие этой массы, либо, по крайней мере, обеспечил бы нам нейтрализовывание этих масс… Мы должны именно теперь дать самое решительное и беспощадное сражение черносотенному духовенству и подавить его сопротивление с такой жестокостью, чтобы они не забыли об этом в течение нескольких десятилетий… Чем большее число представителей реакционной буржуазии и реакционного духовенства удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше… Для наблюдения за быстрейшим и успешнейшим проведением этих мер назначить… секретную комиссию при обязательном участии товарищей Троцкого и Калинина, без всякой публикации об этой комиссии, с тем, чтобы проведение всей операции было обеспечено и проводилось не от имени комиссии, а в общесоветском и общепартийном порядке». – Архивы Кремля. В 2-х кн. Кн. 1. Политбюро и церковь. 1922–1925 гг. М.; Новосибирск, 1997. С. 140–144.

19 марта Ленин писал членам Политбюро: «Нам во что бы то ни стало необходимо провести изъятие церковных ценностей самым решительным и самым быстрым образом, чем мы можем обеспечить себе фонд в несколько сотен миллионов золотых рублей (надо вспомнить гигантские богатства некоторых монастырей и лавр). Без этого фонда никакая государственная работа вообще, никакое хозяйственное строительство в частности, и никакое отстаивание своей позиции в Генуе в особенности, совершенно немыслимо. Взять в свои руки этот фонд в несколько сотен миллионов золотых рублей (а может быть и в несколько миллиардов) мы должны во что бы то ни стало… Если необходимо для осуществления известной политической цели пойти на ряд жестокостей, то надо осуществлять их самым энергичным образом и в самый краткий срок…»

Именно в это время в качестве центра разработки стратегии всей дальнейшей антицерковной политики большевицкого режима при ЦК РКП (б) была создана Антирелигиозная комиссия, председателем которой стал бывший секретарь ЦК Емельян Ярославский (Губельман), а бессменным секретарём – начальник 6-го отделения секретно-оперативного отдела ГПУ Е. А. Тучков.

Верующие сопротивлялись изъятию церковного имущества, ГПУ сообщало о 1414 «кровавых эксцессах» в 1922 г. В частности, в городе Шуе Владимирской губернии верующие оказали вооруженное сопротивление грабителям, было много убитых.

В ответ в марте 1922 г. по приказу Ленина начались групповые аресты, показательные процессы и расстрелы духовенства и активных мирян. Церковным гонениям, усилившимся в 1922 г. и продолжившимся в 1923-м, большевицкий режим пытался придать видимость «революционной законности», инсценируя судебные процессы. После наиболее громких из этих процессов, петроградского и московского, летом 1922 г. были убиты митрополит Петроградский Вениамин (Казанский), горячо любимый своей паствой, избравшей его в 1917 г. на митрополичью кафедру, архимандрит Сергий (Шеин), миряне Юрий Новицкий и Иоанн Ковшаров; глубоко почитавшиеся православными москвичами протоиереи Александр Заозерский, Христофор Надеждин, Василий Соколов, иеромонах Макарий (Телегин) и мирянин Сергий Тихомиров.

Всего в результате террора ГПУ в 1922–1923 гг. было убито 2690 священников, 5410 монахов и монахинь, закрыто 637 монастырей. Конфискованное у Церкви имущество оценивалась в 2,5 млрд. золотых рублей, а на помощь голодающим из них было истрачено всего около 1 млн. При этом бесценные художественные сокровища, находившиеся в храмах и монастырях, как правило, разрушались – изделия из драгоценных металлов отдавались в переплавку, драгоценные камни выковыривались. Вместе с другими драгоценностями, накопленными старой Россией, церковное имущество было продано для закупки оборудования и оружия за рубежом, для обеспечения «генуэзской дипломатии», для поддержки неудавшейся немецкой революции 1923 г., для содействия иным акциям Коминтерна.