История России. XX век. Как Россия шла к ХХ веку. От начала царствования Николая II до конца Гражданской войны (1894–1922). Том I
Шрифт:
2.2.47. Гуманитарные и экономические итоги Гражданской войны
Разруха и Гражданская война, вызванные Октябрьским переворотом и попыткой прямого перехода к коммунизму, привели к катастрофическим потерям. Лига Наций по советским данным определила «дефицит населения» России 1914–1922 гг. «из-за войны и революции» в 26 млн. человек. Рассмотрев, из чего состоит эта цифра, выделим из нее последствия Октября 1917 года.
В Мировой войне в 1914–1917 гг. Русская армия потеряла убитыми и умершими от ран и в плену около 2,25 млн. человек. Смертность гражданского населения во время войны почти не изменилась, но из-за призыва мужчин в армию резко сократилось число рождений – примерно на 6 млн. за 3 года. В следующие 5 лет дефицит рождений был меньше, около 4 млн., но число преждевременных смертей – намного больше.
Вычитая из 26 млн. «дефицита населения» 10 млн. неродившихся, 2,3 млн. погибших в Мировой войне, 1,2 млн. белых эмигрантов и 0,5 млн. погибших и эмигрировавших в связи с восстаниями в Средней Азии, получаем 12 млн. погибших в 1918–1922 гг. Эту цифру можно условно распределить так (в тыс.):
1. Умершие от голода 5200
2. Жертвы эпидемий (тифа, холеры, дизентерии…) 3920
3. Боевые потери Красной армии 260
4. Боевые потери Белых 170
5. Красный и прочий революционный террор 2310
ИТОГО 11 860
1-я строка учитывает более 5 млн. погибших в 37 губерниях от голода 1921–1922 гг. и около 100 тыс. ранее в Петрограде. 2-я строка распространяет медицинские данные по Европейской России (3326 тыс. умерших) на Сибирь и Кавказ. 3-я и 4-я строки включают только убитых и умерших от ран на фронте. Жертвы эпидемий (616 тыс. чинов РККА и 150 тыс. Белых) учтены во 2-й строке. 5-я строка – средняя между максимальной и минимальной оценкой в Rummel, J. Rudolph. Lethal Politics: Soviet Genocide and Mass Murder since 1917. New Brunswick & London. 1996. Р. 47.
Исследователи согласны в том, что боевые потери Белых и Красных составили малую долю общих потерь населения. Больше всего людей погибло от голода и эпидемий. В Красной армии число умерших от эпидемий было вдвое больше убитых на фронте. Спорным остается число жертв Красного террора, включающее убитых при подавлении восстаний и расказачивании. Число жертв так называемого «Белого террора» примерно в 200 раз меньше, чем Красного, и на итог не влияет. Особо стоят жертвы анархических и националистических отрядов, насчитывавшие, вероятно, более 100 тысяч и включенные здесь в общую сумму жертв революционного террора.
Число жителей бывшей Российской Империи (без Финляндии) за годы Мировой войны, вероятно, увеличилось на 4 млн., и на январь 1918 г. его можно оценить в 170,5 млн. Из них 28 млн. отошло к соседним государствам, но добавилось 2,5 млн. в Хиве и Бухаре, не входивших в царскую статистику. На территории будущего СССР осталось 145 млн. на начало 1918 г., но только 137 млн. на начало 1923-го. За вычетом 1,2 млн. эмигрантов чистая убыль за 5 лет составила почти 7 млн. В те же годы родилось около 25 млн. детей и около 20 млн. человек умерло естественной смертью, так что естественный прирост должен был составить 5 млн., но он не состоялся. Прибавив его к 7 млн. чистой убыли, получаем те же 12 млн. – приблизительное число безвременно погибших в 1918–1922 гг. Это непредставимо большая цифра, но к ней приводят и расчет Лиги Наций, и сумма независимо полученных слагаемых, и расчет по рождаемости и смертности.
Мнение ученого
«В 1917–1922 годах Россию завоевала фанатическая политическая секта, обращавшаяся со своей родной страной, как с оккупированной вражеской территорией… Россию постигла страшная и почти непостижимая катастрофа, и результаты той деструктивной политики, которую Ленин и его товарищи навязали беззащитному населению, очевидны и сегодня». – Бент Енсен. Среди цареубийц. М., 2001. – С. 7–8.
Если людские потери в результате Гражданской войны можно определить только приблизительно, то последствия крушения народного хозяйства показаны во множестве советских справочников. Например, по сравнению с уровнем 1913 г. уровень производства в 1920 г. составлял: по стали – 4,4 %, по бумаге – 11,1 %, по углю – 28,8 %. В целом промышленное производство составляло в 1920 г. лишь 13,2 % от уровня 1913 г. на той же территории, какую в 1920 г. контролировали большевики. Потребление сахара на душу населения в 1913 г. составляло в денежном эквиваленте 4,87 золотых рубля в год. В 1920 г. в тех же ценах – 24 копейки в год. И так практически по всем основным потребительским товарам.
Основной обвал произошел уже в 1918 г. Но спад продолжался и тогда, когда конфискация предприятий завершилась, а разделявших страну фронтов Гражданской войны уже не было. Наряду с народными восстаниями этот спад и стал причиной перехода к НЭПу – новой экономической политике.
Мнение ученого
Знаменитый социолог Питирим Сорокин, высланный в 1922 г. из советской России на «философском пароходе», почти сразу же написал работу «Социология революции», в которой он в частности указывал:
«Не разрушение нашего хозяйства, не количественная убыль населения (21 миллион), не расстройство духовной жизни и даже не общее «одичание и озверение» народа являются главным ущербом, причиненным нам войной и революцией (все это поправимо и возместимо), а указанное истощение нашего «биологического фонда», в форме убийства его лучших носителей.
Дело в следующем. Любая длительная и тяжелая война, в особенности же гражданская, всегда уносит с поля жизни «лучших» – биологически, психически и социально – людей; наиболее здоровых, наиболее трудоспособных; наиболее моральных, волевых, энергичных и наиболее одаренных умственно. Она – орудие отбора шиворот-навыворот. Процент гибели таких «лучших» в эпохи войн и революций всегда гораздо выше, чем процент гибели «рядовых» людей, и тем выше, чем длительнее и опустошительнее война, чем глубже и кровавее революция. Они пожирают, прежде всего, наиболее выдающихся людей, каковых не много среди населения. Если население России с 1914 по 1920 г. уменьшилось на 13,6 %, то наиболее здоровые и трудоспособные слои от 16 до 50 лет потеряли 20 %, а мужчины – 28 %.
Если Азиатская Россия и население ее инородцев потеряло 1/30 часть, то население Великороссии – создатель, центр и опора государства – потеряло 1/7 часть. Если общая смертность населения в Петрограде и Москве поднялась в 3 раза по сравнению с нормальным временем, то смертность ученых поднялась в 5–6 раз. Если у нас лиц с университетским образованием приходилось едва ли не более 200–300 на 1 миллион населения, то погибло их не 200х21= 4200, а в пять-шесть раз больше. «Уникумов» же нации, выдающихся ученых, поэтов, мыслителей, мы потеряли в громадном масштабе (А. С. Лаппо-Данилевский, Шахматов, Тураев, Ковалевский, Овсянико-Куликовский, Блок, Л. Андреев, Туган-Барановский, Марков, Хвостов, Иностранцев, Е. Трубецкой и т. д., и т. д.). Словом, данные годы «обескровили» нас самым кардинальным образом в отношении наших «лучших» людей.
Это было бы еще полбеды. Но беда в том, что, унесши преимущественно лучшие элементы, война и революция унесли в их лице «лучших производителей», носителей «лучших расовых свойств народа», его положительного «биологического фонда», «лучшие семена». Они погибли безвозвратно. Место их, в качестве «производителей», займут «второсортные люди, худшие семена, которые, в общем, могут дать и худшую жатву». Это – большая беда. Она была бедой всей нашей истории. Мы были и остаемся милитарным народом, постоянно воюющим и мотовски тратящим наших лучших людей…
Что же остается делать? Прекратить дальнейшую массовую трату положительного нашего «биологического фонда», прекратить массовый военный отбор шиворот-навыворот, непрерывно шедший в нашей истории Мир, длительный мир, – внешний и внутренний – вот одно из самых серьезных и сильнодействующих средств улучшения нашего населения и увеличения положительного «биологического фонда».
Длительный мир означает прекращение селекции шиворот-навыворот, сохранение «лучших» и их размножение, вытеснение ими с «передовых» постов общества «второсортных» людей, а их потомством – потомства последних, словом, мир ведет к сохранению и обогащению нашего «биологического фонда» – этой альфы и омеги прогресса и расцвета любого народа». – Питирим Сорокин. Социология революции. – М.: Астрель, 2008. – С. 410–412.
Аналогия. Мнение мыслителя
Хотя и не дано глазам человеческим это заметить, но как бы возникает искушение думать, что Франция неким великим преступлением навлекла на себя Божественное мщение, и что вследствие какого-то великого наказания подчинена она подлой и унижающей власти. – Edmund Burke. R'eflexions sur la R'evolution de France. Sec. 'ed. Paris, 1790. – P. 421.
Литература
Lorimer Frank. The Population of the Soviet Union. Geneva, 1946.
Литература к главе 2:
В. П. Булдаков. Красная смута. Природа и последствия революционного насилия. М.: РОССПЭН, 2010.
С. В. Волков. Трагедия русского офицерства. М, 1999.
Гражданская война и военная интервенция в СССР. Энциклопедия. М., 1987.
С. П. Петров. Упущенные возможности. М., 2006 (перевод с англ.) Remembering a Forgotting War. Civil War in Eastern European Russia and Siberia. 1918–1920. 2000.
А. И. Деникин. Очерки русской смуты. Берлин. Т. 1–5. 1922–1927. Переизд. в Москве.
В. Ж. Цветков. Белое дело в России. 1917–1918 гг. М.: Посев, 2008.
В. Ж. Цветков. Белое дело в России. 1919 г., М.: Посев, 2009.
Н. Е. Какурин. Как сражалась революция. Изд 2-е. М., 1990.
Э. Карр. История советской России. Кн. 1. Большевистская революция. 1917–1923. Т. 1. М., 1990.