История России. XX век. Как Россия шла к ХХ веку. От начала царствования Николая II до конца Гражданской войны (1894–1922). Том I
Шрифт:
Историческая справка
Кришьян (Христиан) Вальдемар родился в 1825 г. в Курляндии в крестьянской семье. После окончания школы в 1840 г. работал писарем в уездных учреждениях, исполнял обязанности учителя. Обратился с личной просьбой к Балтийскому генерал-губернатору графу Александру Аркадиевичу Суворову (внуку генералиссимуса) помочь ему поступить в гимназию, которую он по отсутствию средств и по возрасту не мог посещать. Получив разрешение и стипендию, он в 1854 г. окончил гимназию в Либаве (нын. Лиепая), после чего поступил в Дерптский университет, где изучал государственное право и народное хозяйство. После окончания университета (1858) работал в Петербурге чиновником Министерства финансов. Одновременно был сотрудником газеты „St. Petersburg Zeitung“ («Санкт-Петербургские
Балтийские партии тесно сотрудничают с партиями общерусскими, и, имея целью ограничить всевластие немецких помещиков, ни одна не выходит за пределы требований культурно-национальной автономии в составе Российской Империи. Типичной здесь может считаться поданная в июле 1905 г. от имени практически всех крупных эстонских общественных деятелей так наз. «петиция эстонцев», в которой вместе с жалобами на русификацию суда, школы и местной администрации подчеркивается необходимость сохранения эстонских земель в составе «единого Российского государства, представителем и общей нерушимой связью которого должен явиться Всероссийский парламент». Петиция требует преподавания в школах края как эстонского, так и русского и немецкого языков. Университет же в Юрьеве должен вести занятия на русском языке, «но необязательные лекции могут читаться на эстском и немецком языках». В университете должна быть учреждена кафедра эстонского языка. Эта петиция была полностью подтверждена резолюцией Всеэстонского съезда народных представителей, состоявшегося в Ревеле (Таллине) 27–29 ноября 1905 г.
Термин:
Культурно-национальная автономия предполагает право граждан объединяться в однонациональные объединения независимо от места жительства. За такими экстерриториальными национальными объединениями государство признает культурные и политические права, в том числе право устанавливать и собирать специальные налоги на нужды национального развития среди лиц, объявивших себя членами данного народа, и право на особое представительство в общенациональном и местных парламентах.
Литовский вопрос
Литва, когда-то освободившая от татарского ига всю западную половину древнерусских земель, сама была включена в состав Империи во время III раздела Польши в 1795 г. Небольшая часть населенных литовцами земель оставалась в германской Восточной Пруссии (Мемельский округ) и в Сувалкском воеводстве Польши, присоединенном к России в 1815 г.
После подавления II Польского восстания 1863–1864 гг., которое не было поддержано литовцами, правительство Александра II и генерал-губернатор польско-литовского края Михаил Николаевич Муравьев все же подвергли культурной репрессии и население Литвы. Депутат от Виленской губернии в IV Думе Мартын Ичас (куратор Виленского евангелического реформаторского синода, выпускник юридического фак. Томского университета, 1885 г. р.) говорил об этом времени в Думе в 1912 г.: «В 1864 г. по мудрому повелению Муравьева запрещается нам печатать, отбирается у нас печатное слово, и вот – запрещают нам даже молиться на нашем родном языке, – отбираются молитвенники, отбираются книжки самого невинного содержания и читатели их сажаются в тюрьмы и ссылаются в Сибирь. Разве это есть, господа, бережное отношение к культуре? В публичных местах и учреждениях у нас в Литве запрещалось разговаривать на литовском языке, стеснялось свободное отправление богослужения, замыкались и отбирались Божьи храмы. Вот в таком положении беззакония и недопустимого в современном государстве произвола нас держали целых сорок лет».
Свидетельство очевидца
Н. О. Лосский вспоминал о 1880-х гг.: «Литвины-католики, учащиеся в гимназии, обязаны были пользоваться молитвенниками, напечатанными не латиницею, а русским алфавитом (кириллицею). У одного моего товарища надзиратель вытащил из кармана пальто молитвенник; он оказался напечатанным латиницею; мальчик был наказан за это. Стеснения языка, к тому же в столь интимной области, как религиозная жизнь, производили впечатление вопиющей несправедливости». – Н. О. Лосский. Воспоминания. Жизнь и философский путь. М.: Викмо-М – Русский путь, 2008. – С. 40–41.
Поэтому литовские организации в первое десятилетие царствования Николая II выступали большей частью за восстановление независимости Литовского государства с широкой территориальной автономией в качестве переходного состояния. Об этом писали литовские газеты, выходившие в Германии, на этой позиции стояла Литовская демократическая партия, созданная в 1902 г. (газета – Varpas Ukinikas – Колокол), и леворадикальная Литовская социал-демократическая партия, созданная в 1895 г. Однако потрясения Первой русской революции сместили политические убеждения литовцев от независимости к автономии. Созванный Литовской демократической партией Съезд литовского народа высказался за автономию Литвы в составе России. Эта партия, которая блокировалась в первых Думах с КДП, была наиболее популярной и проводила в Думу большинство депутатов от литовских земель (в I Думе было 4 члена ЛДП и три сочувствующих). В 1905 г. на Виленском съезде духовенства Литвы был создан Союз литовских христианских демократов, также близкий к КДП и также выступавший за автономию для Литвы в составе единой России. Даже самые непримиримые националисты – литовские социал-демократы, решили весной 1907 г. объединиться на автономных началах с РСДРП и заменить принцип независимости на принцип автономии Литвы «в составе Российского демократического государства». Но все литовские партии, независимо от политической и религиозной ориентации, были единодушны в требованиях образования и делопроизводства в автономной Литве на литовском языке и отказа от всех исповедных ущемлений. Националистические литовские партии, особенно клерикальные, объединявшие зажиточных крестьян, были нетерпимы к полякам и евреям, которые во множестве населяли литовские земли.
Финляндия
Продолжая начатую при Александре III политику русификации, правительство Николая II попыталось распространить ее и на Великое княжество Финляндское, которое до тех пор с самого присоединения к России в 1809 г. пользовалось полным самоуправлением и имело собственную демократическую (в отличие от абсолютистской России) конституцию. Назначенному 17 августа 1898 г. новому финляндскому генерал-губернатору генералу Николаю Ивановичу Бобрикову Император предписывал добиться «теснейшего единения Финляндского края с общим для всех верноподданных отечеством». В феврале 1899 г. издается Манифест и «положения о порядке законодательства в Финляндии», ограничивавшие права Сейма и Сената. В 1900 г. издается Манифест о введении русского языка в делопроизводство правительственных учреждений Финляндии. В 1901 г. местная финская армия объявлена подлежащей ликвидации, и в Финляндии введена общеимперская воинская повинность. Финские стрелковые батальоны были расформированы в 1903 г., а 21 ноября 1905 г. прекратил существование элитный лейб-гвардии 3-й стрелковый Финский батальон.
В стране начались мирные протестные выступления, но в ответ последовали репрессии. В июне 1904 г. генерал Бобриков был смертельно ранен сыном финляндского сенатора тридцатилетним чиновником Эйгеном Вальдемаром Шауманом, который после покушения застрелился. Русская Революция 1905 г. приостановила эти русификаторские начинания. Манифестом от 22 октября 1905 г. автономия Финляндии была восстановлена, а все законы, изданные в 1899–1903 гг., – отменены. Но дело уже было сделано. До того вполне доверявший России финский народ стал искать пути к национальной независимости своей страны. Императорскую власть финны теперь не без оснований подозревали в коварстве.
Свидетельство очевидца
«С тех пор как русская власть нарушила прежнюю либеральную политику по отношению к Финляндии, она создала себе под боком, около самой столицы, настоящее осиное гнездо. Из лояльных подданных Великого князя Финляндского финны превратились в заядлых врагов русского Императора, да и русской Империи. Маленькое княжество стало плацдармом для революционеров и заговорщиков всех толков. В Финляндии прятались, там готовили бомбы, запасались фальшивыми документами, устраивали совещания и съезды, не допускавшиеся в самой России. На финляндской границе не спрашивали заграничных паспортов, а, переехав ее, мы уже уходили из ведения русской полиции. У полиции финской были свои инструкции, исходившие от финских властей. Благодаря всему этому Финляндия сыграла немалую роль в русской революции», – писала Ариадна Тыркова-Вильямс, сама не раз пользовавшаяся в 1903–1904 гг. нелегальным финским коридором и для ввоза в Россию газеты «Освобождение», и для бегства за границу. – «На путях к свободе». М., 2007. – С. 162–163.
Литература
Осмо Юссила. Великое княжество Финляндское 1809–1917. Хельсинки: Ruslania Books Oy, 2009.
Кавказ
Неспокойно было и на Юге России. Кавказский регион пережил в последней трети XIX в. еще более быстрый экономический подъем, чем вся Россия в целом. На Кавказе сформировался новый, европейски образованный культурный слой, состоящий из армян, грузин, осетин, кавказских мусульман – азербайджанцев (тогда их называли «кавказские татары») и горцев. Стала развиваться национальная школа, изучение родной истории и языка, книгопечатанье. Появилась национальная периодическая пресса.