История России. XX век. Как Россия шла к ХХ веку. От начала царствования Николая II до конца Гражданской войны (1894–1922). Том I
Шрифт:
По возвращении в Петербург за участие в собрании, посвященном памяти П. Л. Лаврова, ученый был вновь арестован и полгода провел в тюрьме. Проживал в окрестностях Петербурга, так как ему было запрещено жить в столице. В этот период Милюков стал одним из основателей журнала «Освобождение» и политической организации российских либералов «Союз освобождения». В 1902–1904 гг. неоднократно выезжал в Англию, затем в США, где читал лекции в Чикагском и Гарвардском университетах, в Бостонском институте имени Лоуэлла. Прочитанный курс был оформлен в книгу «Россия и ее кризис» (1905 г.). Милюков – убежденный сторонник европейского пути для России, основанного на развитом парламентаризме.
Первую русскую революцию ученый встретил за границей. В апреле 1905 г. вернулся в Россию и в середине октября возглавил Конституционно-демократическую (кадетскую) партию. Хотя Милюков не был избран в состав Государственной Думы первых двух созывов, он являлся фактическим
«В нём было упорство, была собранность около одной цели, была деловитая политическая напряженность, опиравшаяся на широкую образованность. Он поставил себе задачей в корне изменить политический строй России, превратить ее из неограниченной самодержавной монархии в конституционную, в государство правовое. Он был глубоко убежден в исторической необходимости такой перемены… Его личное честолюбие было построено на принципах, на очень определенных политических убеждениях. Если бы ему предложили власть с тем, чтобы он от них отказался, он, конечно, отказался бы от власти… В наружности Милюкова не было ничего яркого. Так, мешковатый городской интеллигент. Широкое, скорее дряблое лицо с чертами неопределенными… Из-под золотых очков равнодушно смотрели небольшие серые глаза. В его взгляде не было того неуловимого веса, который чувствуется во взглядах властных сердцеведов… Его дело было ясно излагать сложные вопросы политики, в особенности иностранной. Память у него была чёткая, ясная… Начитанность у него была очень большая… Разносторонность его знаний и умение ими пользоваться были одной из причин его популярности… Обычно он давал синтез того, что накопила русская и чужеземная либеральная доктрина. В ней не было связи с глубинами своеобразной русской народной жизни. Может быть, потому, что Милюков был совершенно лишён религиозного чувства, как есть люди, лишенные чувства музыкального». – А. Тыркова-Вильямс. На путях к свободе. – С. 373—74.
После Февральской революции Милюков вошел во Временный комитет членов Государственной Думы, а затем 2 марта 1917 г. в качестве министра иностранных дел – в состав Временного правительства во главе с князем Г. Е. Львовым. Внешнеполитический курс лидера кадетов был направлен на единение с союзниками по Антанте и войну с Германией, невзирая ни на какие жертвы (младший сын самого министра добровольцем ушел на фронт и погиб), до победного конца. За свое стремление добыть России Константинополь и Черноморские проливы получил в левой прессе прозвище «Дарданелльский». Нарастание антивоенных настроений в стране заставило Милюкова в дни апрельского кризиса подать в отставку. Свою политическую деятельность он продолжал в качестве председателя ЦК кадетской партии. Участвовал в Совещании пяти крупнейших партий (кадетов, радикально-демократической, трудовиков, социал-демократов, эсеров), Временного комитета членов Государственной Думы и исполкомов Совета рабочих и солдатских и Совета крестьянских депутатов, где заявил, что «Советы должны сойти с политической арены, если они не могут творить государственное дело». Поддержал, вместе с другими руководителями кадетской партии, выступление генерала Л. Г. Корнилова. Октябрьский переворот Милюков воспринял враждебно. Все его усилия были направлены на создание единого фронта в борьбе против большевиков. Милюков стал активным участником создания Добровольческой армии (программная декларация армии принадлежала его перу). Важной частью политической деятельности Милюкова стало написание «Истории второй русской революции» (1918–1921 гг.).
Осенью 1918 г. Милюков покинул Россию, выехав сначала в Румынию, затем во Францию и Англию. С 1921 г. проживал в Париже. Его главным делом стала разработка «новой тактики» борьбы с большевиками. Объединяя «левый» сектор эмиграции в противовес сторонникам вооруженной борьбы с советской властью, Милюков признал отдельные завоевания этой власти (республика, федерация отдельных частей государства, ликвидация помещичьего землевладения), рассчитывал на ее перерождение в рамках новой экономической политики и последующий крах. Во Франции Милюков стал редактором газеты «Последние новости». Был учредителем и председателем Общества русских писателей и журналистов, Клуба русских писателей и ученых, Комитета помощи голодающим в России (1921), одним из организаторов Русского народного университета. Читал лекции в Сорбонне, в Коллеже социальных наук, во Франко-Русском институте. Милюков выпустил двухтомный труд «Россия на переломе» (1927 г.) о событиях Гражданской войны, подготовил к публикации дополненное и переработанное издание «Очерков по истории русской культуры» (вышло в 1930–1937 гг.) и др. В последней своей статье «Правда о большевизме» (1942–1943 гг.), написанной, вероятно, после получения известия о разгроме немцев под Сталинградом, он открыто заявил о солидарности с русским народом, борющимся с захватчиками. Скончался 31 марта 1943 г. в Экс-ле-Бен (Франция). Позднее его прах был перезахоронен в семейном склепе на кладбище Батиньоль в Париже.
В конце апреля 1905 г., несмотря на чинимые властями препятствия, в Москве состоялся очередной общеземский съезд; сразу за ним – специальное земское совещание, посвященное аграрному вопросу. В либеральных кругах получили развитие проекты государственного преобразования России. Чтобы возглавить и удержать под контролем массовое крестьянское движение, радикальная часть земцев взяла на вооружение лозунг принудительного выкупа помещичьих земель. Инициатором создания новой Конституции, развивавшей идеи «освобожденческого» проекта 1904 г., стал С. А. Муромцев. По его приглашению группа авторитетных юристов (Ф. Ф. Кокошкин, Н. Н. Щепкин, Н. Н. Львов) собралась на муромцевской даче в подмосковном Царицыне и разработала конституционный проект, способный вписаться в действующий «Свод законов» и подробно расписывающий компетенцию будущего народного представительства. В начале июля «муромцевский проект» был опубликован в газете «Русские ведомости».
Свидетельство очевидца
В брошюре «Земская и городская Россия о народном представительстве», изданной летом 1905 г., ее автор Н. Н. Щепкин, полемизируя с противниками всеобщего и равного избирательного права, в частности, писал: «Возражения о неподготовленности делаются всегда и при всех преобразованиях. Делались они и при освобождении крестьян, и при введении земских учреждений, и при введении суда присяжных… Так как объективных признаков подготовленности или неподготовленности установить никогда нельзя, то, в действительности, в такую форму возражений обычно облекалось нежелание выпускать из своих рук привилегии и власть».
Либеральные инициативы городской и земской интеллигенции были активно поддержаны торгово-промышленными кругами. Еще в январе они направили телеграмму Николаю II с протестом против расстрела рабочих. Весной-летом 1905 г. на собраниях представителей делового мира активно обсуждались вопросы о введении в стране «конституционного строя». 26 июля, по инициативе миллионера Сергея Ивановича Четверикова (1850–1929), в «Русских ведомостях» было опубликовано коллективное письмо крупных московских предпринимателей с требованием созыва Государственной Думы с законодательными полномочиями.
Литература:
Либеральное движение в России 1902–1905 гг. / Ред. Д. Б. Павлов. М., 2001.
Российский либерализм: идеи и люди / Ред. А. А. Кара-Мурза. М., 2004.
1.2.5. Манифест 17 октября 1905 г.
Законом от 27 августа была дарована широкая автономия университетам. Внутренний распорядок и выборы ректоров отныне полностью зависели от коллегии профессоров. Однако очень быстро студенческие сходки, под влиянием революционной пропаганды, стали превращаться в политические митинги с самыми радикальными требованиями. В конце сентября 1905 г. вновь начался рост забастовочного движения на фоне все разрастающихся крестьянских волнений. Интеллигенция, организовавшаяся к этому времени в «Союз (профессиональных) союзов», была всецело на стороне взбунтовавшегося простонародья.
Во второй декаде октября вся Россия объявила забастовку. Остановились железные дороги, бездействовал телеграф, прекратилась торговля. Забастовкой в городах, восстаниями в армии и погромами усадеб руководили профессиональные революционеры, антироссийски, антигосударственно настроенные люди, но они бы не получили никакого авторитета в крестьянской и рабочей массе, если бы сохранялось среди народа доверие к Царю и страх Божий. Но оба эти величайших устоя общественной жизни были разрушены самой Императорской властью. И не за месяцы, а за 200 лет абсолютизма. Разрушение их только проявилось и завершилось после 9 января, Цусимы и Портсмутского мира.
В середине октября 1905 г. вся Россия выдвинула Царю политические требования – «свободы и конституции». Забастовка сделала жизнь страны совершенно невозможной. Министры не могли прибыть на доклад к Государю из Петербурга в Петергоф иначе как на боевом миноносце, а на Английской набережной, где ждал их «Дозорный» или «Разведчик», разъяренная толпа била окна дворцовых карет и грозила министрам судом Линча. «Сплошной мятеж в пяти уездах. Почти ни одной уцелевшей усадьбы. Поезда переполнены бегущими, почти раздетыми помещиками… Пугачевщина!.. До чего мы дошли. Убытки – десятки миллионов. Сгорела масса исторических усадеб. Шайки вполне организованы… Всё будет уничтожено. Вчера в селе Малиновке осквернен был храм, в котором зарезали корову и испражнялись на Николая Чудотворца», – пишет жене в конце октября саратовский губернатор, вскоре ставший премьер-министром России Петр Столыпин.