История Российская. Часть 2

Татищев Василий Никитич

579а. Полстница, явно, кибитка, ибо они из полстей делаются. И сие имя настоящее славянское, кибитка же калмыцкое, татары зовут кошь. А полсть, кошма и окошь означает у них и стан или обиталище.

32. ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ В МАЛОЙ РУСИ ВСЕВОЛОД III, ЧЕРМНЫЙ ИМЕНОВАННЫЙ, СЫН СВЯТОСЛАВА III

Война Всеволода белорусского на Чермного. Всеволод Чермный, придя в Киев, сел на престоле русского великого княжения и послал по всем градам своих управителей. Братьям же и половцам воздал честь довольную и, одарив, отпустил.

Константин с новгородцами. Глеб Владимирович рязанский. Клевета на рязанских. Всеволода слабость. Мстислав Романович рязанский. Ростислав Романович рязанский. Ингорь Ингоревич рязанский. Юрий Ингоревич рязанский. Умер Всеволод Глебович пронский. Кир Михаил пронский. Всеволода III робость. Всеволода III порок. Константина доброе рассуждение. Рязанские пленены. Всеволод Димитрий, великий князь Белой Руси, слыша, что черниговские и северские землею Русскою всею овладели, а племя Владимирово изгнали, весьма оскорбился, а кроме того за изгнание сына его из Переяславля, которое себе почитал за великую обиду и бесчестие, велел немедленно все свои войска собрать. Также послал звать с собою князей рязанских и муромских, объявил им тяжкую свою обиду и неправду Олеговичей. Оные же охотно с их войсками идти и помогать обещали. Послал же и к сыну Константину в Новгород, чтоб, собрав войска, немедленно к Москве шел. Константин же и посадник новгородский Мирошка, собрав войско великое, пошли ко Всеволоду в Москву и тут, придя, его ожидали. Князь великий, получив известие, что Константин с новгородцами Твердь миновал, сам пошел из Владимира августа 19 дня с сынами своими Юрием, Ярославом и Владимиром, а Святослава оставил во Владимире для управления. И придя в Москву, Всеволод тут

совокупился с сыном своим Константином, обняв его, целовал, и весьма радовались о свидании сем. Также посадника новгородского и бояр, милостиво приняв, похвалил их за послушание и почтение к Константину, и что они на войну сию довольно изрядно подготовились, и учинил для них пир великий. Тут же пришли рязанские князи, два брата, Глеб и Олег Владимировичи. И как они прежде жаловались на стрыев своих Романа и Святослава, что обидели их уделами, начали клеветать на них Всеволоду, сказывая ему тайно, якобы они идут окольными путями со Всеволодом, согласясь с черниговскими, и чтоб он весьма от них остерегался и не верил. Всеволод пришел от сей безумной клеветы в великий страх и, не разведав через посторонних, как надлежало, поверив оным клеветникам, хотел назад возвратиться, но объявил о том советникам своим. Те, слыша, удивились слабости Всеволода и говорили: «Великий бы то был стыд вам, если вы отсюда без всякой причины поворотились, поверив только словам сих юношей, которые вражду имеют со стрыями. И как можно знать, правда ли то? Да хотя бы совершенно правда, то возвратиться неприлично, но лучше идти к Оке и там, сошедшись ближе с рязанскими, разведать внятно, и тогда уже можем правильнее рассудить и советовать. А до того времени содержать сие тайно». Всеволод, взяв сына Константина с новгородцами и со всеми войсками, пошел к реке Оке. И когда пришел на берег, увидел на другом берегу пришедших князей рязанских с их войсками, которые ожидали его пришествия: Роман Глебович и с ним 2 сына, Мстислав и Ростислав, Ингорь и Юрий Ингоревичи, Глеб и Олег Владимировичи, Давид муромский. А брат Романов Всеволод пронский умер прежде незадолго пред тем; сын же его Кир Михаил, зять Всеволода Чермного, не пошел, а прислал ко Всеволоду посла, извинялся, что ему против тестя своего, без причины нарушив клятву, воевать невозможно, но и ему против Всеволода Юриевича никаким образом помогать не будет, поскольку он Всеволода почитает себе за отца. Глеб же и Олег клеветники сие праведное Кира Михаила отрицание употребили во утверждение клеветы своей и сказывали великому князю, якобы Всеволод Чермный недавно присылал ко стрыям их человека, который, с ними учинив договор, возвратился в Чернигов. Сие подлинно было, что Всеволод Чермный присылал рязанских просить к себе в союз, но они отказались, объявив, что против Всеволода Юриевича помогать никому против данной ему клятвы не могут. Потом он просил их, чтоб постарались о мире. И о том они ему обещались и Всеволоду Юриевичу немедля о том объявили. Но Всеволод все оное принял во утверждение той злостной клеветы и сам пришел в великий страх. Но созвав некоторых своих надежных в совет, объявил им все то, как ему в мысли вкоренилось, и спрашивал их, что делать, а кроме того намерен был от страха возвратиться. Советники, слыша то, представляли ему по его склонности, говоря: «Если с войсками далее идти, а рязанские учинят коварство, то можешь войско свое погубить. Если же их не взять, то, право или неправо на них было сказано, они примут уже сие за оскорбление, и опасно, чтоб подлинно с черниговскими в согласие не вошли и твоих областей не разорили. Не объявив же подлинной причины, возвратиться стыд будет немалый». Так вот много рассуждая, положили на том, что их, как клятвопреступников, призвав с любовию на пир и обличив их в злодеянии, поймать. Наутро пришел Всеволод на самый берег реки против стана Романова и послал его с детьми и племянниками звать к себе на обед. Они же, не ведая о том ничего и не имея никакого опасения, приехали с охотою. И войдя в шатер, сели, ожидая Всеволода, который в страхе превеликом сидел в полстнице, или кибитке (579а), и не выйдя к ним сам, послал князя Давида муромского и тысяцкого своего Михаила Борисовича, велел им коварство их обличить. Оные, услышав, приносили оправдание, сколько могли, утверждая свою невинность тяжкою клятвою, что никогда о том не мыслили и никакой причины к тому не имели, и просили, чтоб им объявлены были те клеветники, чтобы оные точно показали, от кого и как они о том уверены. Всеволод же послал к ним племянников их Глеба и Олега на обличение и велел им, не боясь, истинною обличать. Те бесстыдные клеветники, придя, стали стрыю своему и племянникам говорить, возлагая на них разные вины и обстоятельства, якобы против Всеволода умышляемые. Те же, не могши ничем более, как клятвою, оправдаться, поскольку никакого ясного доказательства и свидетельства от оных клеветников не было показано, просили у Всеволода со слезами, чтоб то по правости рассудил и их без вины не обидел. Константин хотя млад был, но весьма благоразумен и любитель правости, видя, что на рязанских зло умышлено неправо, пошел к отцу и говорил ему: «Отец дорогой, весьма сие есть дивно, что ты поверил таким, которые, забыв должность родства и клятвы к стрыям своим, поссорясь из-за областей владения, клевещут на них, ища своей корысти, хотят их погубить или сами скорее, помогая Всеволоду Чермному, хотят твое предприятие сим остановить и со стыдом нашим ему воспрепятствовать, чтобы ты, поссорясь с сими, не мог черниговским свою обиду и стыд отмстить. И если с сими не будешь в любви и союзе, не можешь оным ничего учинить и со стыдом принужден будешь возвратиться, чрез что оный Всеволод Чермный еще более племя Владимирово будет изгонять. Ты же, как старейший и сильнейший во всем племени, если не будешь их защищать, то какое ты почтение и благодарение от них ожидать хочешь? Если сии Владимировичи правду на стрыев своих сказали, то непристойно нам, рязанских боясь, свое так нужное предприятие оставить и на себя стыд, а всему племени Владимирову вред нанести. Мой совет если вам угоден, пускай рязанские учинят клятву, что они зла никоего тебе не учинить. И пошли их наперед в Вятичи, область черниговских, а сам пойди не близко за ними. Тут усмотришь из их поступков, какое их намерение. И если они будут Всеволоду доброжелательствовать, то мы будем у них за хребтом, а их область под ногами нашими, и тогда что нам Бог даст. С ними не будет уже тебе ни греха, ни стыда. Если же они право к тебе поступят, то ты с честию и пользою можешь против северских и черниговских дело свое продолжать». Но Всеволод, поощряем боярами своими, не хотящими от жен отлучиться и труд понести, не принял совета Константинова и новгородского посадника. Ища Рязанскою областию овладеть, велел князей рязанских и бояр, бывших с ними, взяв, оковать, и послал их во Владимир сентября 22-го дня.

Война Всеволода на Рязань. Война бессовестная, или разбойничество. Изяслав Владимирович рязанский в Пронске. Пронск в осаде. Пронян храбрость. Петрово. Олегов. Рязанцы побеждены. Вера, княгиня Кира Михаила. Добрый Сот. Арсения еп. поучение. Увещание Всеволоду. Клеветников вымыслы. За грех царя казнит Бог землю. Сие учинив, Всеволод на следующий день пошел с Давидом и Владимировичами, оклеветавшими стрыев своих, к Рязани. Сам, перейдя Оку, пошел по той стороне, а другие войска с воеводами послал водою и начал область Рязанскую разорять, села жечь и пленить непротивящихся, что снова Константину и благорассудным людям видеть было прискорбно, рассуждая, если хочет Всеволод Рязанскою областию обладать, то не кому иному, как себе, вред чинит. Но он никого в том не слушал, о чем после жалел и стыдился, и пришел к Пронску, где был Кир Михаил, сын Всеволодов. Сей, слыша о поимке стрыя и племянников, весьма оскорбился, что они и он оклеветаны Всеволоду неповинно, созвав бояр своих, со слезами великими им то объявил и требовал их совета, что ему делать. И рассудив, что он никак Всеволода ублажить и в невинности своей уверить не может, оставив град, до прихода Всеволодова уехал к тестю своему в Киев. А проняне призвали к себе Изяслава Владимировича, брата оных клеветников, ведая, что сей князь был любитель чести и правости, а притом и храбростию не оскудевал. Сей, войдя в Пронск, приуготовился к осаде, ожидая оный удержать. Всеволод же, придя к Пронску, стал оный крепко доставать, учинив жестокие приступы. И послал к пронянам говорить, чтоб, не подвергая себя погибели, город отворили. Но они, надеясь на твердость града и на князя своего Изяслава, и слышать о том не хотели. И было с обоих сторон кровопролитие великое, много людей побивали. Рязанцы, уведав, что суздальцы и новгородцы стоят на Петрове и у Олегова, учинив совет с князем их Романом Игоревичем, внуком Глебовым, нарядили пехоту водою, а сами с князем хотели идти на конях. И так как они сие не скоро и не тайно умышляли, уведал о том Всеволод и послал Олега Владимировича с полком своим в помощь к пехоте, бывшей на судах. Сей, немедля придя, стал у Олегова на берегу Оки и тотчас, услышав, что Роман бьется с пехотою у судов, немедля пошел к оным в помощь. Рязанцы же, видя Олега, отступили. Глеб стал против них, устроясь, а с другую сторону от судов пехота на них наступила. И победили рязанцев. Роман Игоревич, потеряв немало людей, возвратился в Рязань, а Олег с победою пришел снова к Пронску. И стояв еще около Пронска 17 дней, отняли воду у граждан. Проняне, видя несносную трудность от безводия, учинили совет. И послал Изяслав ко Всеволоду просить о мире. Который учинив, вышел Изяслав с вельможами из града октября 18 дня и просили у Всеволода прощения. Он же, взяв от пронян клятву, посадил во оном Олега Владимировича. А княгиню Веру князя Кир

Михаила, дочь Всеволода Чермного, и бояр пронских со многим имением взяв, послал во Владимир, князя Изяслава отпустил, а по городам разослал своих управителей и пошел к Рязани. Пришедши же к Доброму Соту, хотел наутро перейти реку Проню. Тут встретили его рязанцы с просьбою, чтоб не ходил к городу их, о чем прежде епископ Арсений, посылая к нему, просил. И Всеволод, послушав просьбы епископа и рязанцев, возвратился и пошел к Коломне. Тут догнал его епископ Арсений с благодарением и просьбою от всех рязанцев и говорил великому князю: «Господин князь великий, я не пришел к тебе понуждать, ни льстить тебе, но послужить словом Господним. Ведомо мне, господин князь великий, что Бог поставил тебя владеть на земле, судить людям в правду; обидимых оборонять, немощным помогать, невинных оправдывать, винных наказывать тебе надлежит и Бог вам повелевает. Но при том должно и милость хранить и не всегда в ярости наказывать, ибо в ярости ум и мудрейшего помрачается. Так и апостол Павел учит послаблять рабам наказания, ведая, что вам и оным самим Господь есть на небесах. Особенно же нужно вам блюстись от клеветников, снедающих души человеческие, ибо они, приходя, клевещут ласкательными словами и притворною верностию, не вам, но себе только добра желая, и не радеют о душе вашей, ни даже не знают, что такое грех, или мыслят о том, что сами вскоре погибнут, только о том прилежат, как складно солгать и людей невинных погубить. Так что князь иногда, не исследовав беспристрастно вины, в ярости невинно губит. И снова, за иных князей Бог, разгневавшись за неправды и грехи государя, наказывает государство. Так ныне видим оклеветанных пред тобою князей рязанских, насколько я по совести знаю, неповинно, и никогда зла на тебя не говорили, но как отца и старейшину себе тебя почитали и всегда в твоей воле ходили. А племянники их, желая себе владение взять, тебе на них солгали. Ты же, поверив им, тех неповинно в темницы заключил и подданных, которые верны своим князям по данной ими клятве, невинно побиваешь и разоряешь, что, конечно, Бог взыщет в день судный от руки винного. Я же поставлен от него пасти церковь, учением словес его просвещать и на путь спасения наставлять. Ныне же, умолен будучи, послан от всех людей рязанских к вашей честности. Почему и пришел не властию повелевать, чего нам от Бога не дано, но властям повиноваться, и я же, с кротостью, смирением и слезами припадая к ногам вашим, прошу и молю принять слово мое. Воспомяни, князь, словеса Господа Иисуса Христа: „Всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду Божию, пред ним же не оправдается никто из живущих“. Если хочешь владение их взять, то говорит Господь: „Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? Какой выкуп даст человек за душу свою? ибо если Бога любишь, а брата ненавидишь, ложь есть пред Богом“. Того ради, хотя бы князи оные пред тобою виновны были или бы в чем не исправились, о чем я подлинно не знаю и не сужу, но прошу, оставь гнев твой на них и прими их в любовь, да и всевышний Бог тебе твои пред ним вины отпустит. Отврати ухо твое от клеветников, как царь Давид наставляет, укроти сердце твое от ярости, не погуби людей невинных и дай им мир в силе и власти твоей, да и Бог даст мир земле твоей, умножит лета твои и блага земли твоей».

Увещание укротило. Рязанское покорение. Рязанские князи остальные взяты. Князь великий, прослезясь сам, видя епископа и вельмож рязанских со многими слезами просящих, устыдился людей или убоявшись греха сего тяжкого, ведая неправость свою, сказал им, людям рязанским: «Отныне даю мир, а о князях буду советоваться, только б рязанцы учинили мне клятву с крестным целованием, что им не быть мне противными и князей остальных привести во Владимир, чтобы оные не учинили в людях мятежа». Оные же принуждены были то повеление бесспорно исполнить, учинили клятву на всей воле Всеволодовой. А Всеволод, собрав войска, оставив Рязанскую область в мире, возвратился во Владимир ноября 21-го дня. Рязанцы же остальных своих князей послали ко Всеволоду во Владимир. Тогда Всеволод, одарив всех, новгородцев и псковичей отпустил по домам, наказав им наикрепчайше, чтоб суд право по законам судили, любовь между собою имели, (смердам) простому люду своевольствовать не допускали. И так их с любовию отпустил. Сына же Константина и посадника Дмитрия, который был тяжко прострелен, оставил у себя, и с ними 7 человек лучших новгородцев, раненых у Пронска.

Мятеж новгородцев. Новгородцы, возвратясь в Новгород, учинили мятеж. Созвав на вече, жаловались на посадника Дмитрия и его братию, якобы оные грабили народ и купцов. И после того, рассвирепев, пошли на дворы их. Вначале двор посадника Дмитрия разграбили и, разломав, сожгли, потом братьев его дома разграбили, и все имение их, собрав, и села распродали, и разделили по всему граду на всякого мужа по 3 гривны, а что (на досках) (580) в лавках, то оставили князю. Потом привезли посадника Дмитрия, Мирошкина сына, мертвого и других, которые от ран померли. Народ же хотели Дмитрия сжечь, другие с моста в реку бросить. Но архиепископ Митрофан с великим пресечением возбранил им и погреб, поскольку у новгородцев с моста кого сбросить было великим поруганием ему и его наследникам (581).

Княжение ростовское. Белоозеро. Углич. Ярославль. Кострома. Галич. Доски или лавки купецкие. Вскоре после того Всеволод, князь великий, послал в Новгород сына Святослава. А старшего Константина оставил у себя и дал ему Ростов с пятью другими городами: Белоозеро, Угличе Поле, Ярославль, Кострому, Галич Меряжский. Святослав пришел в Новгород в субботу мясопустную, новгородцы приняли его с честию и дали ему доски посадника Дмитрия, на которых было богатство многое, и говорили: «Поскольку все на то согласились, что рода Мирошкина здесь не иметь, того ради даем их вам в вашу волю». Он же, взяв их всех с женами и детьми, послал к отцу своему. А другие откупились у князя серебром многим. И посажал их Святослав по другим градам области Новгородской.

Рюрика предприятие. Всеволод Чермный изгнан. Рюрик Киев взял. Рюрик Ростиславич, слыша, что Всеволод воюет Рязань, а готовится на черниговских, начал войско помалу собирать, послал половцев звать. И оные с довольным войском пришли. Сие так тайно он делал, что никто не ведал. Но как уведал, что половцы уже близко, выступил из Овруча и, совокупясь с сынами своими, пошел набегом к Киеву. Всеволод Чермный, так как готовился против Всеволода белорусского, все свои войска отправил к Чернигову, при себе же весьма мало имел, ибо не имел причины никого опасаться. Но уведав о сем, взяв княгиню с детьми, ушел из Киева. Рюрик, придя в Киев, захватил все имение Всеволодово и его вельмож. И оное раздав половцам, отпустил их от Киева.

РЮРИК СЕДЬМОЙ РАЗ НА КИЕВЕ

Всеволод Чермный, придя в Чернигов, созвал всех братьев и племянников, пошел с войсками к Киеву в марте месяце. Но, стояв 14 дней, не могши ничего учинить, февраля 1 возвратился в Чернигов.

Затмение луны. В тот же день февраля 1 было затмение луны, и осталось ее так мало, как одного дня. И сие было до зари утренней.

6717 (1209). Ярослав II в Рязани. Всеволод Юриевич, князь великий, послал сына своего Ярослава в Рязань на княжение. И рязанские все города дали ему в верности клятву с крестным целованием. А Ярослав послал по всем градам от себя управителей. Но рязанцы не долго были в покое.

Рязанцев мятеж. Всеволод к Рязани. Изменники казнены. Рязань разорена. Глеб Владимирович, недоволен будучи, что только Пронск от Всеволода в награждение своей душевредной клеветы получил, хотел и Рязанью сам с братьями всей обладать. Да видя, что Всеволод оное все отдал сыну Ярославу, согласясь с братом Изяславом и обменявшись известиями с (Олеговичами) черниговскими и северскими князями, тайно просил их о помощи, обнадеживая лукаво, якобы стрыев и племянников хочет высвободить. Чему оные поверив, обещали ему помощь учинить. Они же, понадеясь на их помощь, послали по городам возмущать рязанцев против Ярослава, которые многих Ярослава управителей побрали под стражу, некоторых в тяжкие темницы заключили и поморили, а некоторые, малая часть, бегом спаслись. И хотели рязанцы Ярослава поймать и отдать черниговским. Но Ярослав, уведав о том, собрав всех своих людей к себе, начал осторожно себя хранить, а к отцу послал наскоро с известием, объявив ему весь тот тайный умысел. Всеволод, как только о том уведал, немедленно собрав войска, пошел со всеми детьми к Рязани. И придя, стал у самого града. Тогда Ярослав, умножив во граде стражу свою, выехал к отцу, и многие бояре и прочие рязанцы с поклоном, якобы ничего о том не ведали. Всеволод же немедля исследовал о том умысле и, обличив, многих оковал, и велел всем рязанцам с женами и детьми выйти из града. И когда оные то учинили, тогда винных бояр многих казнил смертию, других послал в заточение, взяв все их имение. Потом войску велел оставшееся во граде пограбить и весь град сжечь, а людей всех по своим градам развести. И землю Рязанскую всю пустой сделав, возвратился во Владимир, а епископа Арсения и некоторых бояр привез с собою.

Брак Всеволода III. Любовь, вел. княгиня. Всеволод, великий князь, совокупился второй раз браком, взял Любовь, дочь Василька витебского.

Владимир Игоревич из Галича. Роман Игоревич в Галич. В том же году король венгерский прислал войска к Галичу и выгнал Владимира Игоревича, и посадили снова брата его Романа.

Война болгар на Рязань. Кадом. Победа над болгарами. Болгары, придя на Рязанскую область, делали разорение. О чем уведав, князь великий Всеволод велел рязанскому тысяцкому Матфею Андреевичу, собрав войска сколько можно, идти на них. Он же, немедля собравшись, догнал их в Кадоме, и был между ними жестокий бой. И едва болгар победили, но тысяцкий рязанский сам убит.