История русского романа. Том 2
Шрифт:
В отличие от остальных романов Достоевского, написанных после закрытия «Эпохи», «Подросток» появился не в «Русском вестнике», а в «Отечественных записках» Некрасова и Салтыкова — Щедрина. Несмотря на Принципиальное, глубокое расхождение позиции Достоевского и программы «Отечественных записок», редакция журнала (и сам Достоевский) сочли возможным в условиях сложной исторической обстановки 70–х годов появление «Подростка» на страницах демократического журнала, тесно связанного с тогдашним народническим освободительным движением.
Как уже отмечалось выше, замысел «Подростка» (так же как и образ Ставрогина в «Бесах») генетически связан с набросками неосуществленного «Жития великого грешника». Уже в набросках «Жития» Достоевский высказал намерение изобразить умственное формирование типа современного молодого человека, «совершенно обратного» тому «отпрыску… благородного графского дома, которого изобразил Толстой в „Детстве“ и „Отрочестве“». [309] Эта
309
Ф. М. Достоевский. Записные тетради, стр. 107–108.
310
Там же, стр. 97, 105, 107.
Таким образом, герой «Подростка» мыслился Достоевским полемически противопоставленным центральному персонажу автобиографической трилогии Льва Толстого. Этого толстовского героя Достоевский, как видно из его писем и набросков, считал характерным представителем того «средне — высшего» дворянского круга, изображение которого занимало главное место в творчестве Гончарова, Тургенева и самого Толстого, — писателей, которых Достоевский относил к «помещичьей литературе» (Письма, II, 365). В противоположность названным трем великим русским романистам, которых он считал своими антиподами, Достоевский намеревался обрисовать в «Подростке» детство и отрочество, типичное для молодого русского человека, происходящего из недворянской, мещанско — разночинной среды, — молодого человека, выросшего в лишенном прочной материальной и моральной основы «случайном семействе», при отсутствии «родового предания» и «красивых», «законченных форм» (VIII, 474). Эта главная мысль романа отчетливо сформулирована самим автором в эпилоге «Подростка»: она составляет главное содержание помещенного здесь письма к герою бывшего его воспитателя Николая Семеновича, которого тот просил ознакомиться с его «записками», — письма, составляющего авторский философско — публицистический комментарий к роману.
Герой «Подростка» Аркадий Долгорукий — сын бывшей дворовой и барина аристократа Версилова, рано осознавший двусмысленность своего общественного положения и болезненно переживающий ее. Происхождение Аркадия поставило его между дворянством и простыми людьми. Учась в пансионе, а затем в гимиазни вместе с детьми родовитых и богатых родителей, герой романа стыдится своего незаконного рождения, мечтает о том, чтобы прочно занять место в мире «господ». Но объективные социальные условия не дают Аркадию возможности утвердиться в привилегированной среде, которой он остается чужд не только по происхождению, но и по своему беспокойному духу.
Выбор в качестве главного действующего лица романа незаконного сына дворянина и бывшей его крепостной крестьянки позволял Достоев скому столкнуть своего молодого героя и с людьми из господствующего класса, и с людьми из народа. Таким образом, выбор этот давал писателю возможность сделать «подростка» беспристрастным наблюдателем жизни и моральных идеалов различных слоев русского общества. Этой возможностью Достоевский воспользовался в романе. Опираясь (так же как в «Идиоте») на газетную хронику, разнородные факты которой в художественно переработанном и переосмысленном виде получили отражение на страницах романа, [311] Достоевский нарисовал в «Подростке» широкое полотно текущей русской действительности 70–х годов. Живя в Петербурге, герой сталкивается с революционно настроенной демократической молодежью. И в то же время он посещает аристократические дома, сближается с аферистом Ламбертом, участвует в крупной игре в рулетку. Перед его глазами разворачивается пестрая картина общества, охваченного жаждой богатства и власти. Наблюдения Аркадия над окружающим миром позволили Достоевскому развернуть перед читателем калейдоскоп лиц и событий, показать, что в русском обществе 70–х годов прежние сословные различия и идеалы уже отходили на второй план перед деньгами, ставшими самой могущественной социальной силой современности, в жертву которой приносятся аристократическое достоинство и княжеская честь (семьи Версиловых и Сокольских).
311
См. об этом в кн.: А. С. Долинин. В творческой лаборатории Достоевского. Изд. «Советский писатель», Л., 1947.
Однако подросток Аркадий выступает в романе не только как страстный и пытливый наблюдатель, стремящийся проникнуть в тайный смысл намерений и поступков окружающих людей. Подросток — сам плоть от плоти и кровь от крови русского общества своего времени, он заражен всеми его роковыми болезнями и предрассудками. В борьбе с враждебным ему внешним миром герой хочет воспользоваться оружием, выкованным самим же окружающим обществом. Он мечтает стать новым Ротшильдом, чтобы с помощью денег заставить людей покориться себе и признать свое превосходство. Избранная Достоевским форма записок героя позволила писателю объединить в «Подростке» анализ нравственных блужданий и исканий своего мечущегося и неустроенного героя с широкой картиной социальной жизни, раскрывающейся перед глазами Аркадия. На фоне этой картины сам герой, в своих размышлениях и жизненных исканиях, выступает перед читателем как типичное психологическое порождение ежедневно наблюдаемых и в тысяче разнообразных проявлений фиксируемых им в его записках социальных условий (хотя сам он и не осознает вполне отчетливо этой связи).
Группировка событий романа вокруг образа еще окончательно не сложившегося, но еще только слагающегося и формирующегося в ходе изображаемых событий героя — подростка выдвинула перед Достоевским задачу, которая не играла существенной роли в предшествующих его романах (если не считать незаконченной «Неточки Незвановой»), Задача эта впервые была отчетливо намечена им для себя лишь в «Житии великого грешника». В отличие от Толстого, который начиная с «Детства» и «Отрочества» постоянно ставил своей целью показать личность своего «интеллектуального» героя в процессе его воспитания жизнью, в процессе формирования, движения и развития, Достоевского в романах 60–х годов подобная задача почти не занимала. Раскольников, Алексей Иванович (в «Игроке»), князь Мышкин, Ставрогин при всем несходстве их натур выступают уже в начале романа людьми с определенной «идеей», с готовым, сложившимся в своих основах мировоззрением и отношением к жизни. Формирование их «идей» отнесено в предысторию романа и освещается автором в каждом из перечисленных произведений скупо. Читатгель узнает о прежних этапах духовного развития героя лишь из его собственного позднейшего рассказа или реплик других персонажей, которые освещают его прошлое постольку, поскольку знакомство с этим прошлым нужно для понимания уже сформировавшейся, сложившейся натуры и мировоззрения героя. Главное же место в самом романе занимает в каждом случае изображение не процесса умственного и нравственного формирования центрального персонажа, а катастрофа, являющаяся результатом его столкновения с жизнью, результатом практической проверки сложившихся у героя на определенном этапе его развития идеалов и стремлений, обнаруживающая их трагическую сторону и их бесперспективность.
В «Подростке», в отличие от предыдущих своих романов, Достоевский, по — видимому, поставил задачу осветить самый процесс духовного формирования личности героя — подростка. Этим обусловлено особое место, которое «Подросток» по своей композиционной структуре занимает в творчестве Достоевского. Ближе, чем в остальных своих романах, Достоевский подошел здесь к традиции европейского «воспитательного» романа, а вместе с тем приблизился к методу Толстого — романиста, для которого, особенно в 50–60–х годах, было характерно детализированное изображение самого процесса нравственного формирования личности.
Однако именно там, где Достоевский, казалось бы, намеревался решить задачу, наиболее сходную с задачами Толстого, особенно отчетливо сказалось глубочайшее, принципиальное различие романов Толстого и Достоевского с точки зрения их метода и структуры. Задуманный как полемическая параллель к «Детству» и «Отрочеству», «Подросток» сохранил характерные признаки, отличающие манеру Достоевского. Как и в других случаях, процесс формирования личности подростка занял в романе лишь подчиненное, второстепенное место. Основное же место в записках героя отведено не формированию занимающей его «идеи», а событиям, которые произошли позднее, в течение нескольких месяцев после переезда героя в Петербург, куда он является со своей уже созревшей и сложившейся «идеей» и с твердым намерением ее осуществить. В течение этого краткого отрезка времени герой, как и в других романах Достоевского, лихорадочно стремится реализовать свою «идею» и, потерпев неизбежное крушение, осознает ее гибельность. Лишь на последних страницах романа, так же как в эпилоге «Преступления и наказания», автор скороговоркой сообщает устами героя о начале его «новой жизни» после описанной катастрофы, откладывая рассказ о ней на неопределенное будущее (VIII, 466).
Как обычно у Достоевского, действие в «Подростке» развивается одновременно в двух планах — бытовом и идеологическом. В своем стремлении «тать новым Ротшильдом Аркадий готов вступить в беспощадную борьбу с обществом, не пренебрегая при этом темными махинациями, насилием и шантажом. Но Аркадий, подобно другим центральным героям романов Достоевского, — не обычный, заурядный «приобретатель», а мыслящий и чувствующий юноша, стремящийся решить для себя основные нравственные вопросы жизни, переживающий лихорадочный процесс внутренних исканий и сомнений. Под влиянием этих сомнений окружающие люди нередко представляются ему обманщиками и мерзавцами, а мир — ареной сильного. Но сразу после этого в нем каждый раз с новой силой вспыхивает вера в жизнь и в управляющие ею светлые моральные силы. Эта вера в добро, которую поддерживают в герое мать и сестра и которая особенно остро вспыхивает в нем после знакомства со своим названным отцом — смиренным крестьянином, странником Макаром Долгоруким, помогает герою после долгой и мучительной борьбы преодолеть яд своих разрушительных сомнений и начать новую жизнь.