История русской армии. Том второй
Шрифт:
Лисаневич взял из Карабага две роты егерей и, обойдя Кубу стороной, кинулся прямо на главное скопище Шейх-Али-хана. Мятежники защищались недолго и в страшном беспорядке бежали в Табасаранские горы. Освободив Кубу, Лисаневич двинулся вглубь Табасарани, где рассеял 5-тысячное скопище Шейх-Али-хана и возвратился обратно.
Во время описываемых событий приходилось вести также серьезную борьбу с Персией. Летом 1810 г. персы вторглись в карабагское ханство, но дважды разбитые полковником Котляревским при Мигри и на Араксе вынуждены были отступить. Также неудачна была их попытка проникнуть в Грузию через Бамбак, где стоял с войсками Портнягин. Убедившись в невозможности сломить наши войска на Араксе собственными силами, персы решили действовать совместно с турками. В августе месяце эриванский сардарь с 10-тысячным
Узнав об этом, Тормасов отдал такое краткое и категорическое приказание маркизу Паулуччи, генерал-квартирмейстеру Кавказской линии: «Приготовить к походу 2 егерских полка, 9 и 15 без артиллерии, дойти в три перехода до неприятельского лагеря, атаковать его ночью и кончить всю экспедицию не далее как в десять дней».
Паулуччи взял только 2 батальона егерей, но добавил 2 легкие полевые пушки и после 3-дневного марша по снежным горам в полночь с 4 на 5 сентября в глубокой тишине приблизился к занимаемой неприятелем позиции. Разделив отряд на две колонны, правую под начальством Лисаневича и левую — полковника Печерского, Паулуччи двинул их вперед. Колонны были замечены часовыми неприятеля тогда, когда они уже находились не более 100 шагов от лагеря. Нападение было так неожиданно, что неприятельские войска не успели даже схватиться за оружие. Многие бросились спасаться в Ахалкалак, но комендант при первой тревоге запер ворота, и беглецы, прижатые к крепости, завалили своими трупами ров. Резня и преследования в разные стороны продолжались более 2 часов, пока, наконец, канонада, открытая на рассвете из крепости, не заставила Паулуччи отвести войска из-под выстрелов. Трофеями этой славной победы были богатейший лагерь и 4 знамени, множество оружия, лошадей и драгоценностей.
Чтобы как-нибудь спасти остатки своих войск и дать им возможность пробраться к Эривани, Аббас-Мирза сам вторгся в Грузию, но в Шамшадыльской провинции был встречен преданными России конными татарами, поддержанными Небольсиным, и прогнан.
Поражение под Ахалкалаками поссорило между собою турок и персов, сваливавших причины неудачи один на другого. Тормасов решил воспользоваться недоразумениями и двинулся через Боржомское ущелье с большим отрядом к Ахалцыху, направив туда же из Грузии и Имеретии отряды Портнягина и Симоновича. 16 ноября 1810 г. войска обложили Ахалцых, но на 10-й день осады в войсках обнаружились чумные заболевания, занесенные из крепости, и Тормасов, опасаясь развития эпидемии, отступил в Грузию, устроив повсюду по границе карантины.
Это отступление снова породило надежды в мусульманском мире. Персы вторглись в Карабаг в феврале 1811 г., турки собирали значительные силы около Карса, Дагестан волновался, угрожая отторгнуть от нас Кубинскую провинцию. В самой Грузии шло сильное брожение. Между тем Россия, готовившаяся в это время к борьбе с Наполеоном, не только не могла усилить кавказские войска, но, напротив, часть их перебросила для борьбы на другом театре. Тормасов получил приказание отправить три полка с Кавказской линии и один из Грузии в Россию. Сам Тормасов по собственной просьбе был отозван с Кавказа и назначен главнокомандующим обсервационной [108] армией на Волыни.
108
Обсервационное войско — наблюдательное, или сторожевое. — Прим. ред.
В управление Грузией 22 сентября 1811 г. вступил маркиз Паулуччи в самый разгар военных действий с персами в Карабаге и с турками со стороны Карса. И первый удар он решил нанести Турции, завладев ахалкалакской крепостью. Это дело он поручил, известному своим боевым опытом, полковнику Котляревскому, который в ночь с 7 на 8 декабря 1811 г. штурмовал крепость двумя батальонами Грузинского гренадерского полка и овладел ею.
Покорение ахалкалакской крепости, закрывшее границы Грузии со стороны Ахалцыха, дало возможность Паулуччи сосредоточить свое внимание на Дагестане и Персии. Волнения, поднятые кубинским Шейх-Али-ханом среди казикумухцев, вскоре было подавлено энергичными действиями генерал-майора Хатунцева, овладевшего главным селением казикумухской провинции Кюри.
На персидской границе дела шли менее успешно. В январе 1812 г. персы нахлынули на карабагское ханство и в Султан-Бада-Керче окружили батальон Троицкого полка, который, потеряв старших начальников и оставшись под командою капитана Оловянишникова, сложил оружие. Вся кавказская армия была возмущена сдачей Оловянишникова, и главнокомандующий решил послать в Карабаг Котляревского, поручив ему «восстановить доверие жителей к русскому оружию и изгладить из их памяти позорное дело Оловянишникова». Бич персов, Котляревский, начал с того, что очистил весь Карабаг от разбойничьих шаек и двинулся против Аббас-Мирзы, но тот поспешно отошел за Аракс, уничтожив за собой переправы. В это самое время в Кахетии вспыхнуло народное восстание из-за сбора хлебных недоимок, и началось повсеместное избиение русских войск, расквартированных малыми командами по деревням и селам. Прибывший 21 февраля в Тифлис Паулуччи принял самые решительные меры, и восстание вскоре было подавлено.
Пользуясь затруднениями русских войск в Закавказье, ахалцыхский паша попытался отобрать от нас Ахалкалаки, но благодаря стойкости гарнизона попытка эта успеха не имела.
Среди деятельных усилий, направленных к умиротворению края, Паулуччи был отозван в Петербург и на его место назначен генерал-лейтенант Ртищев. Вступив в управление краем в чрезвычайно трудное и тревожное время, Ртищев не смог внести в него успокоения, а напротив, принял систему, которая еще ухудшила положение дел. Ртищев думал держать горцев в повиновении посредством подарков и денег. Собранные в Моздоке для мирных переговоров чеченские старшины были осыпаны подарками, но в ту же ночь, возвращаясь домой, напали за Тереком на обоз самого Ртищева и разграбили его почти на глазах генерала.
Будучи нерешительным, Ртищев вынужден был действовать в силу обстоятельств, так как опасность грозила отовсюду. С этою целью он поручил защищать Ахалкалакскую область генерал-майору князю Орбелиани. Котляревского оставил действовать против персов, причем для его поддержки были назначены небольшие отряды генералов Клодта и Лисаневича, стоявшие в Нухе и Бамбаке. Генералу Хатунцеву были поручены дела Дагестана, а Симонович был назначен управлять Грузией. К счастью, турки не тревожили кавказские границы, и вскоре был заключен Бухарестский мир, по которому туркам были возвращены Ахалкалаки, Поти и Анапа.
Против малочисленного отряда Котляревского стояла 30-тысячная персидская армия. Ртищев, старавшийся всеми силами избежать кровавых столкновений, предложил персам перемирие и для ускорения переговоров сам прибыл на границу. Но по мере того, как Ртищев делался уступчивее, персы становились надменнее и требовательнее и, наконец, потребовали перенесения русской границы на Терек. Дело могло окончиться плохо, но Котляревский, воспользовавшись временным отъездом Ртищева в Тифлис, перешел к наступательным действиям. 19 октября 1812 г. со своим 2-тысячным отрядом он перешел Аракс и при Асландузе в кровопролитном двухдневном сражении истребил главную персидскую армию, а затем, перейдя в талышинское ханство, взял штурмом Ленкорань. Персидская армия была рассеяна, а весною 30 апреля 1813 г. полковник Пестель с Тифлисским полком нанес поражение при Кара-Беюке эриванскому сардарю [109] .
109
Сардарь — главнокомандующий войсками в Турции, Персии, Египте. — Прим. ред.
Все эти победы русского оружия вынудили персов к заключению Гюлистанского мира, по которому карабагское, ганжинское, шекинское, ширванское, дербентское, кубинское, бакинское ханства и часть талышинского с крепостью Ленкоранью признаны на вечные времена принадлежащими России, и Персия отказалась от всяких притязаний на Дагестан и Грузию.
Окончание войн с Персией и Турцией заставило присмиреть и лезгин. В Кахетии также наступило спокойствие, нарушаемое лишь изредка набегами небольших хищнических шаек, которые, однако, всегда терпели поражение.