История Русской армии
Шрифт:
Внешняя политика Петра безупречна{44} (кроме отклонения турецких предложений в Прутском походе). Выгода России — вот единственный критерий, руководивший первым русским Императором в его сношениях с иностранными Державами. Петр выказывает себя на протяжении всей войны лояльным союзником. Он не любит связывать себя заранее обещаниями и договорами, но раз дав слово, сдерживает его свято. Союзники не раз выручались русскими в различные периоды войны… Однако лишь только Царь увидел, что они совершенно не платят взаимностью и стремятся в действительности лишь эксплуатировать Россию, загребать жар русскими руками — он немедленно порвал с ними все отношения и в дальнейшем вел войну совершенно отдельно.
Впоследствии эта мудрая петровская традиция была позабыта. Сколько
Но где гений Петра сказался полностью — это в военном деле: в устройстве вооруженной силы и в предводительствовании ею. Гениальный организатор и крупный полководец, он значительно опередил во всех отношениях свою эпоху.
* * *
Основное положение Петра Великого, как организатора, выражено полностью его знаменитым изречением: Не множеством побеждают{45}.
Глава 8-я его Устава Воинского (о армии) начинается знаменательно: В старине у римлян зело великия войска бывали, но Юлиус Цезарь в одном корпусе никогда не выше 50 тысяч имел, причем в таком порядке примерном обучении были, что ими мог надежнее великия дела творити…
Элементу качества отводится главное место. Как этого добиться? Очевидно, путем наибольшего привлечения в армию того сословия, которое наиболее хранило воинские традиции и издревле предназначалось к отправлению ратной службы. И Петр издает указ, вводящий обязательную, личную и пожизненную службу дворян. По достижении известного возраста (16 лет) недорослей, так называемых новиков, экзаменовали особыми комиссиями (грамота, цыфирь и прочая несложная премудрость). Невыдержавшие этого экзамена писались солдатами без выслуги, а выдержавшие брались на государственную службу: две трети в военную, треть в гражданскую. От службы не освобождался никто. Таким образом, наиболее ценное в военном отношении сословие было использовано полностью.
Установив для дворянства личную воинскую повинность, Петр I придал рекрутской повинности других сословий общинный характер. Каждая община, сельская или мещанская, обязывались поставить по рекруту с определенного числа дворов (впоследствии — с числа душ), решив своим приговором, кому идти на службу. Рекруту должно было иметь от 20 до 35 лет, ничего другого от него не требовалось: военные приемщики должны были принимать кого отдатчики в отдачу объявят и поставят. Община собирала поставленному рекруту деньги, обычно 150 200 рублей, что по тем временам представляло крупную сумму, раз в пять больше премии западно-европейским наемникам. Служба избавляла от рабства, и при Петре являлось много охотников из беглых крепостных. При Елизавете беглых перестали принимать, являвшихся секли и отсылали обратно к помещикам, чем совершалась громадная психологическая ошибка.
Итак, Петр сохранил основной принцип устройства русской вооруженной силы принудительный характер обязательной воинской повинности, резко отличавшийся во все времена от наемно-вербовочной системы западных стран. Более того, принцип этот был еще ярче оттенен Петром: повинность эта объявлена пожизненной и постоянной (тогда как в Московской России она носила лишь временный характер).
Система комплектования носила определенно территориальный характер. В 1711 году полки были расписаны по губерниям и содержались за счет этих губерний. Каждый полк имел свой определенный круг комплектования — провинцию, дававшую полку свое имя. В Псковском полку служили псковичи, в Бутырском — солдатские дети Бутырской слободы, в Ингерманландском — жители северных новгородских пятин… Великий Царь оценил все значение столь развитого в русском народе чувства землячества (первая ступень патриотизма). К сожалению, после Петра на сохранение территориальной системы не было обращено надлежащего внимания, полки непрестанно меняли свои квартиры и свои округа комплектования, переходя из одного конца России в другой. К половине XVIII века система эта совершенно заглохла, и в результате Россия — единственная страна, имевшая в начале XVIII века территориальную систему, к началу XX века является единственной страной, системы этой не имевшей…
Сухопутные вооруженные силы разделялись на действующую армию и местные войска — гарнизонные и ланд-милицию, и казаков. Ландмилиция была образована из остатков прежних войсковых сословий (пушкарей, солдат, рейтар) в 1709 году и поселена на Украине для защиты южных границ. Губернии Архангелогородская и Астраханская содержали и комплектовали флот.
После булавинского бунта Петр не особенно доверял казакам, но, понимая большое значение казачества в жизни Российского Государства, селил казаков на окраинах. Неудачный поход Бухгольца в Среднюю Азию имел следствием учреждение Сибирского казачьего войска, а результатом персидского похода явилось переселение части донских казаков на Терек, чем положено начало Терскому войску (названному сначала Астраханским).
Вся тяжесть рекрутской повинности легла на десять тогдашних великороссийских губерний (на юге и по сие время москаль является синонимом солдата). Малороссийское население служило в войсках милиционных, иррегулярных — ландмилиции и казачьих. Такой порядок — великороссы в солдатах, малороссы в казаках, продержался до Екатерининских времен.
* * *
Перейдем теперь к полководчеству Петра. По определению генерала Леера, это был великий полководец, который умел все делать, мог все делать и хотел все делать.
Полководческое дарование явилось у него лишь одной из сторон его могучего и сложного гения. Сила, яркость и гениальность его выявляются в полной мере при сравнении с дарованиями, тоже не малыми, его главного противника Карла XII.
У Петра ум государственный. Царь совмещает в себе политика, стратега и тактика — большого политика, большого стратега, большого тактика. Это редкое в истории сочетание встречалось после него лишь у двух великих полководцев Фридриха II и Наполеона{46}. Гармония между этими тремя основными элементами военного искусства у Царя соблюдена в полной степени и его стратегия всецело подчинена политике.
Карл XII являет собой в этом отношении полную противоположность своему царственному противнику. Это блестящий тактик, вождь, увлекающий за собой подчиненных. Но это не стратег, а тем паче не политик… Шведский король ведет войну из любви к войне, и эта физическая любовь к войне, в связи с полным отсутствием государственного ума, привела в конце концов его армию к гибели, а его страну к упадку. В 1706 году он имел полную возможность кончить войну почетным для Швеции миром, но не захотел ею воспользоваться, а восемь лет спустя, уже после Полтавы, когда положение Швеции сделалось отчаянным, своим необузданным упрямством восстановил против себя нового врага — Пруссию. В этих двух случаях, взятых для примера из целого ряда им подобных, мы видим полное отсутствие у Карла политического глазомера, первого качества полководца, особенно венценосного.
Нет у него и глазомера стратегического. Четыре года подряд он блуждает в Польше, гоняя Августа II с места на место (и давая ценный отдых русской армии, учившейся тем временем воевать за счет злополучного Шлиппенбаха), вместо того чтобы ударом по Саксонии сразу обезоружить своего противника. Организаторских способностей у молодого короля не наблюдается, понятие организованной базы у него отсутствует, он не умеет сохранить за собой завоеванной местности и поэтому все его победы бесплодны. Едва лишь он покидает какую-либо местность в Польше — ее тотчас же занимает противник, вернее, она снова погружается в анархию, стихия которой начинается сейчас же за рогатками шведского лагеря. Получив от отца небольшое, но замечательно организованное и обученное войско ветеранов, он блестяще употребляет, но совершенно не щадит его. Зимой 1707 1708 годов, с плохо одетой и плохо снабженной армией он бросается в глухие литовские леса и затевает совершенно бессмысленную партизанскую войну с населением исключительно для удовлетворения своей жажды к приключениям и совершенно не жалея войск… Он упускает возможность сосредоточить свои силы в 1708 году — перед тем, чтобы идти на Россию и в русском своем походе делает второй шаг раньше первого…