История Русской армии
Шрифт:
Эволюция нашего плана войны
Когда в результате франко-германской войны на нашей границе создалась — не без нашего просвещеннейшего содействия — могущественная Германская Империя, правительство Императора Александра II увидело, что в своем германофильстве зашло слишком далеко. Начиная с 1873 года, под руководством сперва графа Милютина, затем генерала Обручева началась работа по составлению плана войны с западными нашими соседями. В 1879 году был заключен Тройственный союз, направленный определенно против России, а в 1880 году генералом Обручевым был составлен первый план войны с обеими немецкими державами. План этот подвергся изменениям в 1883 и 1887 годах, но основная его идея оставалась незыблемой: используя выгодное географическое положение вдававшегося в глубь вражеских земель Царства Польского (Передовой
Главные силы направлялись против Австро-Венгрии. Несмотря на то что с Францией не имелось никакого соглашения, генерал Обручев полагал, что она не останется безучастной зрительницей и поспешит воспользоваться случаем для реванша, связав немцам руки. Особенно четко была выражена идея удара по австрийцам в плане 1887 года. Обручев направлял против Австро-Венгрии 405 батальонов, 378 эскадронов и 1318 орудий, тогда как против Германии противника более высококачественного — 461 батальон, 276 эскадронов, 1254 орудий. Стратегические резервы направлялись на австрийский фронт.
В последующие годы активная в общем идея плана войны понемногу стала утрачивать свою четкость. По плану 1890 года силы австрийского фронта оставлены в общем без изменений (396 батальонов, 405 эскадронов, 1324 орудия), тогда как германский фронт был доведен до 531 батальона, 322 эскадронов и 1304 орудий. В дальнейшем этот последний был еще усилен: согласно заключенной 17 августа 1892 года франко-русской военной конвенции, Россия обязалась выставить против Германии 800000 бойцов.
В 1900 году военный министр генерал Куропаткин составил новое — 18-е расписание, согласно которому против Австро-Венгрии развертывалось 540 батальонов, 459 эскадронов и 2064 орудия, а против Германии — 618 батальонов, 450 эскадронов и 1944 орудия (мы знаем, что в 1898 году вооруженные силы России увеличились). Всего развертывалось шесть армий: три против Германии 1-я на Немане, 2-я на Нареве, 6-я в резерве у Вильно, три против Австро-Венгрии — 3-я у Люблина, 4-я у Холма, 5-я у Ровно. Расписание корпусов по армиям в общих чертах осталось неизменным с 1900 по 1914 год: 1-я армия из корпусов Виленского округа, 2-я — Варшавского, 3-я — Московского, 4-я Киевского, 5-я — Одесского, 6-я — Санкт-Петербургского.
Генерал Куропаткин считал, что Германия двинет свои главные силы против России. Основная идея осталась прежней — главный удар по австрийцам (и эту выдержку следует поставить Куропаткину в заслугу, как редкий у него случай проявления воли). Генерал Куропаткин просил высказаться по существу плана М. И. Драгомирова. Герой Зимницы был категоричен: главный удар надлежало нанести Германии как наиболее опасному врагу; удар повести из Передового театра прямо на Берлин; для этого решительного удара сосредоточить подавляющие силы, жертвуя второстепенными направлениями в пользу главного. Цельность и решительность этого взгляда испугали робкую и половинчатую натуру генерала Куропаткина. Записка М. И. Драгомирова, указывавшая на большой стратегический глазомер автора, на плане так и не отразилась. Характерно, что к ноябрю 1914 года обстоятельства на левом берегу Вислы совершенно стихийно сложились в духе предложения М. И. Драгомирова: там столпилась большая часть наших корпусов, но ослабленных уже и действовавших на совершенно необорудованном театре. Поход на Берлин, задуманный Ставкой, мог быть — и стал — при таких обстоятельствах лишь покушением с негодными средствами.
В 1902 году было санкционировано деление вооруженной силы на фронты, названные сперва — по противникам — Германским и Австрийским, затем географически — Северо-Западным и Юго-Западным. Во главе первого был поставлен великий князь Николай Николаевич при начальнике штаба генерале Палицыне, во главе второго — генерал Куропаткин с начальником штаба генералом Сухомлиновым. Превосходный кавалерист, великий князь объехал со своим начальником штаба верхом весь свой фронт от Вислы до Курляндского побережья. Главнокомандующим должен был быть Государь.
Августейший главнокомандующий Северо-Западным фронтом был сторонником оттягивания нашего стратегического развертывания
* * *
Японская война, нанесшая такой ущерб морали наших военных кругов, немедленно же отразилась на плане войны с Центральными державами. Идеи Милютина и Обручева единогласно были признаны слишком рискованными. В Передовом театре был усмотрен только опасный польский мешок, где наши армии могли быть взяты в тиски двойным ударом австрийцев на Люблин и немцев на Ломжу.
Уныние, пессимизм, переоценка противника, стремление предугадать заранее все мелочи и предвидеть только худшее были в этот печальный период всеобщими и разделялись даже лучшими представителями русской стратегической мысли. Записка генерала Алексеева от начала 1908 года об инженерной подготовке театра военных действий считает Передовой театр самым слабым местом и вся проникнута идеей пассивной обороны. Чувства эти всецело разделил тогдашний начальник Генерального штаба генерал Палицын{107}.
К этому же времени относится знаменитая записка полковника Ю. Данилова тогда 1-го квартирмейстера Главного управления Генерального штаба — легшая затем в основу всех последовавших наших планов. Чудовищный этот документ был основан на предположении, что Франция останется нейтральной, а Россия будет атакована Швецией, Германией, Австро-Венгрией, Румынией, Турцией, Китаем и Японией одновременно. Не предусмотрено было лишь нашествие марсиан. Абсурдная политическая предпосылка повлекла за собой и абсурднейший план стратегического развертывания. Не имея к тому никаких данных, Юрий Данилов принялся тем не менее гадать за противника — из каких портов и на каких пароходах поплывут шведы отбирать у нас Петербург и тому подобное. Германия, направив все свои армии на Россию, выберет для этого район к северу от Полесья и притянет туда же и австрийцев. Под этот воображаемый им самим план неприятеля Данилов подогнал и весь русский план войны.
Управления обоих фронтов упразднялись. Почти что всю Действующую армию Данилов втиснул в район Свенцяны — Барановичи, сосредоточив здесь — буквально на пятачке — 50 дивизий: за 1-й и 2-й армиями в затылок им стояли 4-я и 5-я. Вся Польша — 10 губерний — отдавалась врагу без выстрела, только в Новогеоргиевске зачем-то запиралось 4 дивизии, обреченные на верную гибель.
Никакой задачи армиям не ставилось, никакого маневра не указывалось. Им предписывалось действовать по обстоятельствам, то есть их отдавали в подчинение неприятельскому главнокомандующему…
На отлете от всей этой столпившейся неподвижно, наподобие римлян под Каннами, массы к югу от Полесья действовала 3-я армия, подставлявшаяся под отдельное поражение. Все же это удивительное развертывание прикрывалось одним XIV армейским корпусом, которому указан был фронт Люблин — Ко ведь — 150 верст по воздушной линии. Эта паутина должна была сдерживать две австрийские армии!
Таков был план, вошедший в силу в сентябре 1910 года. В штабах округов он вызвал единодушные протесты: будущие выполнители не желали расхлебывать столь круто заваренную кашу. На съезде начальников штабов округов в феврале 1912 года он был признан невозможным. С особенной силой и авторитетностью восстал против плана 1910 г. тогдашний начальник штаба Киевского военного округа генерал Алексеев. Он считал, что в 1912 году русская армия достаточно усилилась для того, чтобы действовать наступательно. Против Германии надлежало оставить не свыше 6 корпусов, а все остальные силы двинуть на Австро-Венгрию. Развивая мысль генерала Алексеева, начальник штаба Варшавского округа генерал Клюев указал на бесполезность наступления 2-й армией в Восточную Пруссию (словно предчувствуя ее и свою судьбу) и советовал направить эту армию, в составе трех корпусов, на Юго-Западный фронт. Главному управлению Генерального штаба скрепя сердце пришлось уступить — и выработка новых основ плана развертывания была поручена комиссии генерал-квартирмейстеров окружных штабов во главе с генералом Постовским{108}.