Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

История Русской Церкви. Том 2. История Русской Церкви в период совершенной зависимости ее от константинопольского патриарха (988-1240)
Шрифт:

Где находилась кафедра первых наших митрополитов? Некоторые летописи и списки церковного устава Владимирова ясно выражаются, что святой князь принял из Царьграда митрополита Киеву, между тем второй наш митрополит Леонтий назван в надписи его сочинения митрополитом Переяславля Русского и сам преподобный Нестор под 1089 г. замечает, что действительно «бе прежде в Переяславли митрополья». Что же это значит? Всего вероятнее, дело было так: митрополиты наши как главные иерархи Русской Церкви естественно предназначались для столицы (митрополии) Русского царства и присылаемы были из Царьграда в Киев. Но так как с самого начала не нашлось им в Киеве приличного помещения, а в Переяславле неподалеку от Киева (в 82 верстах) существовал уже готовый дом, и, может быть, весьма удобный для такой цели, то великий князь и отдал им этот дом для жительства. Оттого, по словам Никоновой летописи, «живяху множае тамо (в Переяславле) митрополиты Киевские и всея России, и епископы поставляху тамо», посещая, разумеется, Киев всякий раз, что по близости было весьма легко, как только требовали обязанности архипастырского служения. И это продолжалось до тех пор, пока великий князь Ярослав не построил в Киеве Софийского кафедрального собора и при нем митрополитского дома, куда и переселились наши первосвятители. В сем-то смысле Ярослав действительно, как выражаются некоторые летописи, митрополию устави, т. е. уставил в Киеве, тогда как прежде она находилась в Переяславле.

На сколько епархий разделена была Церковь Русская с самого начала? Обыкновенно отвечают: на шесть – и ссылаются на свидетельство Никоновой летописи и Степенной книги, что не совсем справедливо. Обе эти летописи действительно говорят, что в 992 г. второй митрополит Киевский Леонтий поставил епископов прежде всего в Новгород, потом в Чернигов, Ростов, Владимир на Волыни, наконец в Белгород, находившийся близ Киева, и, следовательно, насчитывают по имени со включением Киевской точно шесть епархий, но непосредственно же присовокупляют, что вместе с тем митрополит Леонтий «и по иным многим градом

епископы постави». На каком же основании мы будем принимать одну половину свидетельства и отвергать другую? Скажем ли, что первая половина свидетельства этих поздних летописей подтверждается летописью древнейшею, а последняя нет? Но мы знаем, что они обе равно не подтверждаются древнею летописью. Или сошлемся на то, что имена епископов не названных здесь епархий вовсе нам не известны, а названных известны? Но по древней летописи так же неизвестны имена епископов и этих последних епархии, за исключением Новгородской. Если так и мы, однако ж, решаемся довольствоваться в своих известиях о первых наших епархиях показаниями одних поздних летописей, Никоновой и Степенной, то по справедливости мы должны принимать эти показания сполна и, следовательно, обязаны согласиться, что не в шести только поименованных, но и в некоторых других городах основаны тогда у нас епархии. В каких же именно? Автор Степенной книги отчасти объясняет это дело. Он говорит, что разделение Русской Церкви на епархии происходило совместно с разделением Русского государства между сынами Владимира, рассказывает, что равноапостольный князь «совещал предварительно благий совет с митрополитом Леонтием, еже бы разделити ему землю Русскую в наследие сыновом своим и устроити во градех епископы во исполнение благочестия», и что потом, посылая каждого из сынов своих в назначенный ему удел, заповедал им более всего заботиться об утверждении христианской веры и в этом деле «советовати со епископы». Итак, не в каждом ли уделе у нас открыта была тогда епархия? По крайней мере, о трех уделах: Новгороде, Ростове и Владимире Волынском, как мы видели, ясно говорится, что в них учреждены епископские кафедры. Касательно трех других уделов: Тмутаракани, Полоцка и Турова – можем заключать то же самое с вероятностию, ибо в Тмутаракани упоминается как уже существующая епархия в последней четверти XI в., в Полоцке – в 1105 г., в Турове – в 1114 г. и, вероятно, даже в начале XI в. при самом великом князе Владимире. Да и возможно ли допустить, чтобы такие князья, каковы, например, Мстислав тмутараканский, Изяслав и потом Брячислав полоцкие, не имели в своих резиденциях епископов, когда какой-нибудь Белгород и Чернигов имели их?.. В остальных уделах предполагавшиеся епископские кафедры могли не утвердиться по разным обстоятельствам: в одних – вследствие сопротивления жителей принять христианство, как в Муроме; в других – вследствие соединения известного удела в церковном отношении с соседственным, как Пскова с Новгородом; в третьих – вследствие вскоре последовавшей кончины князей и уничтожения самых уделов, как в Смоленске, Луцке и земле древлянской. С другой стороны, если обратим внимание и на географическое положение известных нам по имени епархий, открытых при святом Владимире, то опять придем к мысли, что тогда, наверно, основаны были и другие епархии, по крайней мере во дни Ярослава, который действительно повсюду умножал духовенство, стараясь, чтобы в земле Русской более и более святая вера умножалась и расширялась. Вокруг Киева на небольшом пространстве видим четыре епархии: Киевскую, Черниговскую, Белгородскую и Владимирскую на Волыни, а на всем севере России одну – Новгородскую, на всем востоке – тоже одну – Ростовскую и в такой обширной стране, какова Русь Червонная, или Галицкая, не видим даже ни одной. Вероятно ли это? Скажем ли, что вблизи Киева основано столько епархий с целию особенною, именно с тою, чтобы епископам их удобнее было собираться в Киев по воле митрополита или великого князя ? Могло быть. Но если для подобной цели учреждено тогда у нас на известном пространстве более епархий, нежели сколько требовалось, то могли ли не учредить их для цели более важной и существенной: для того, чтобы не оставить целой какой-либо страны, только что просвещенной верою, без верховного пастыря? Потому естественно согласиться с преданием, что если не во дни Владимира, то во дни Ярослава основаны были и в Руси Червонной две епархии: Галицкая и Перемышльская, хотя известия о них наши летописи не сообщают. Правда, все сказанное нами не более, как одни догадки, но догадки, не чуждые оснований, и то, по крайней мере, достоверно, что не в шести только, прямо названных летописями, но и в других городах поставлены были у нас вначале епископы.

Что касается, наконец, собственно до лиц наших первых иерархов, то сведения об них самые скудные. Из митрополитов Михаил священноначальствовал в Русской Церкви четыре года, хотя при нем она только что устроялась (988–992); Леонтий – шестнадцать лет (992–1008); Иоанн – двадцать восемь (1008–1035); Феопемпт – около пятнадцати (1035–1049). Первый был родом сирианин, а по другим – грек, отличался мудростию и высоким благочестием; второй – грек и также пастырь образованный и мудрый, как показывает его сочинение, написанное по-гречески; о третьем и четвертом ничего не известно из летописей, хотя и выдаются они обыкновенно за греков. Михаил и Леонтий присланы были к нам, судя по современности, от Константинопольского патриарха Николая Хрисоверга; Иоанн – от патриарха Сергия; Феопемпт – от патриарха Алексия Студита. Из числа епископов наших того времени немногие известны даже по имени. Новгородские известны оба: Иоаким Корсунянин (992–1030) и Лука Жидята (1035–1059); из Ростовских – только два: Феодор (поставленный в 992 г.) и Иларион, бывший его преемником еще при святом Владимире и вскоре оставивший свою паству; из Черниговских – только один: Неофит (992); из Владимирских на Волыни – также один: Стефан (992) и из Белгородских – один: Никита (992). Кто были родом все эти архипастыри? О первых епископах, присланных к нам при святом Владимире, в так называемой Иоакимовской летописи замечено, будто они были из славян болгарских – дело очень возможное! Прислать к нам таких епископов для первоначального насаждения веры требовало христианское благоразумие; найти для этого способных людей между болгарами было нетрудно, потому что в Болгарии значительно процветали уже тогда и христианская вера, и христианское просвещение. Но признать за достоверное сказание летописи сомнительной не можем. Ростовский епископ Иларион избран был из цареградского клира и вскоре возвратился в Царьград, следовательно, по всей вероятности, был грек. Новгородский Лука Жидята – вот первый русский, удостоившийся святительского сана по воле великого князя Ярослава!

Прочие духовные: священники, диаконы и причетники – были у нас с самого начала из греков и, вероятно, из болгар, и одни назывались царицыными, потому что пришли с царевною Анною из Греции, другие – корсунскими, как прибывшие из Корсуня. Но чрез несколько лет, без сомнения, начали появляться на этих церковных степенях и русские: особенно умножились пресвитеры и попы при великом князе Ярославе. При некоторых церквах было по нескольку священников под настоятельством старейшего: Десятинную церковь, бывшую сначала самою главною в Киеве, святой Владимир поручил Анастасу Корсунянину, который называется иногда в летописях протоиереем, и «попы корсунские пристави служити в ней». В Вышгороде при деревянной церкви святых мучеников Бориса и Глеба митрополит Иоанн «постави попы и диаконы» и, повелев им ежедневно совершать все церковные службы, «постави им старейшину». Даже в селе Берестове при церкви святых апостолов были «попы многи» и между ними пресвитер ( – старейший) Иларион. При вышгородской церкви во имя святого Василия, где первоначально погребен был святой мученик Борис, упоминается пономарь, по оплошности которого она и сгорела.

Глава II. Первые храмы в России и состояние богослужения

Как только крестились киевляне, великий князь повелел рубить в Киеве церкви и ставить их по местам, где прежде стояли кумиры – мера истинно благоразумная! Язычники, без сомнения, привыкли считать эти места для себя священными, привыкли собираться на них для поклонения своим истуканам; теперь, приходя на те же места по прежней привычке, киевляне должны были встречать уже христианские храмы и естественно научались, забывая прежних богов, поклоняться Богу истинному. Вслед за распространением святой веры из Киева по всей России русский равноапостол спешил устроять храмы Божии и по другим градам и селам. Из числа этих созданных тогда в нашем отечестве храмов древнейшие сказания упоминают по имени только о четырех.

Первая церковь, построенная святым Владимиром тотчас после крещения киевлян, была церковь святого Василия. Она замечательна уже и потому, что построена была самим великим князем и во имя его ангела; построена на том самом холме, где прежде во дни своего язычества тот же великий князь поставил Перуна и других богатых истуканов и куда приходил вместе со своими подданными для совершения идольских треб. Она находилась близ двора теремного великокняжеского к востоку и, следовательно, по всей вероятности, служила вначале церковию придворною, в которой молился сам русский равноапостол, а может быть, считалась потому между церквами Киева и главною, или соборною, пока для этой цели не был построен особый храм. Судя по обстоятельствам времени и образу речи преподобного летописца, можно полагать, что церковь святого Василия была первоначально деревянная, но вскоре, как не без основания догадываются, и едва ли не самим же Владимиром построена из камня, потому что сохранившиеся остатки этой последней свидетельствуют, что она и по материалам, и по способу построения своего совершенно сходна с другими каменными церквами, воздвигнутыми Владимиром и Ярославом. По объему своему церковь святого Василия была очень невелика (25 аршин в длину и 16 аршин с 10 вершками в ширину). Ныне на древнем остатке ее существует церковь Трехсвятительская, в которой кроме основания и нижней части стен сохранилось от первоначальной церкви одно только узкое окно к северу в алтарном притворе.

Другую, и уже не деревянную, а каменную и великолепную церковь воздвиг Владимир во имя Пресвятой Богородицы. Место для новой церкви он избрал также вблизи своего двора теремного к юго-западу и именно место, орошенное кровию первых двух христианских мучеников на Руси – варягов Феодора и Иоанна, вкусивших смерть во дни Владимирова язычества. Основанная в 989 г. с благословения митрополита Михаила, церковь эта строилась в продолжение семи лет мастерами, нарочно вызванными из Греции, которые, вероятно, тогда же перестроили, по воле великого князя, и церковь Васильевскую. В 996 г., когда храм Пресвятой Богородицы был окончен и освящен, царственный храмоздатель торжественно вознес в нем, подобно Соломону (3 Цар. 8. 22 и след.), молитву к Богу, сказав: «Господи Боже! Призри с небеси и виждь, и посети виноград свой, и утверди то, что насадила десница Твоя, – этих новых людей, которых сердца обратил Ты к познанию Тебя, Бога истиннаго. Призри и на церковь Твою сию, которую создал я, недостойный раб Твой, во имя родшия Тя Матери, Приснодевы Богородицы, и, если кто помолится в церкви сей, услышь молитву его, молитвы ради Пречистой Богородицы». Вслед за тем Владимир в присутствии митрополита Леонтия, епископов греческих и всех русских, в присутствии бояр и бесчисленного народа изрек: «Даю церкви сей святой Богородицы от именья моего и от град моих десятую часть» – и, написав клятву, положил свое завещание в самой церкви, которая и начала называться Десятинною– по десятине, определенной на содержание ее. Для служения в церкви, сделавшейся соборною в Киеве и как бы кафедральною для митрополита, приставил князь знатнейшее тогда духовенство – корсунское, а смотрение за самою церковию и за десятиною поручил Анастасу Корсунянину, подчинив его митрополиту. В тот же достопамятный день – день освящения Десятинного храма – Владимир сотворил великий праздник для митрополита с епископами, бояр и старцев людских и раздал много имения убогим. Этот великолепный храм – красноречивый памятник веры и благочестия нашего равноапостола, доселе сохранившийся в своих развалинах, далеко превосходил по величине и богатству церковь святого Василия. Длина храма простиралась до 24 сажен, а ширина была в 16 сажен. Его своды и полати, или хоры, по местам поддерживались толстыми мраморными колоннами, как можно заключать из остатков самих колонн, баз и капителей. Пол в церкви был выстлан красным шифером в виде больших осьмиугольников, в которых помещались квадраты; пред алтарем и в алтаре вокруг престола пол был мозаический, расположенный четвероугольниками изящной работы из разноцветных мраморов, яшм и стекол; в боковых притворах алтаря – жертвеннике и диаконнике, или ризничей палате, пол состоял из плит муравленых наподобие кафеля. Престол был, вероятно, один. Место престола было устлано тесаными плитами. Стены храма были расписаны, как догадываются, стенною живописью по сырой штукатуре (ал-фреско), а в алтаре украшены мозаическими изображениями. Кроме того, эту церковь святой Богородицы великий князь Владимир, по выражению древнего жития его, удивил, или украсил, серебром и золотом. В память светлого торжества, бывшего по случаю освящения Десятинного храма, установлено тогда церковною властию, конечно по желанию великого князя, праздновать этот день ежегодно 11 или 12 мая, подобно тому как праздновались дни освящения знаменитейших храмов в Греции, и это был, сколько известно, первый праздник собственно в Русской Церкви.

Третий храм, построенный Владимиром, замечателен только по случаю самого построения. Вскоре после того, как великий князь отпраздновал освящение Десятинной церкви, он услышал о внезапном набеге печенегов на город Василев, находившийся неподалеку от Киева, и поспешил с малою дружиною для защиты города. Но при столкновении со врагами не в силах был устоять против них и, спасаясь бегством, едва укрылся от преследовавших под мостом. Среди такой опасности Владимир дал Богу обет, если опасность минует, создать в Василеве церковь. Молитва благочестивого князя была услышана, и он в чувствах радости и признательности к Господу тогда же исполнил свой обет, поставил в Василеве церковь во имя Преображения Господня, так как в тот самый праздник и произошла неудачная сеча с печенегами и избавление от них. Эта церковь представляет собою первый опыт построения церквей так называемых обыденных, умножившихся у нас впоследствии: она несомненно воздвигнута была в один день или в самое короткое время, потому что по сооружении ее, говорит летописец, князь праздновал в Василеве восемь дней со своими боярами, посадниками, старейшинами из всех окрестных городов и множеством народа, раздав и убогим 300 гривен, а на день Успения возвратился уже в Киев, где также сотворил великий праздник для бесчисленного множества народа. Но с Преображения до Успения, т. е. с 6-го по 15-е августа, всего девять дней. Если так, то церковь, построенная Владимиром в Василеве, была первоначально деревянная и весьма небольшая. Потом на месте этой деревянной церкви, воздвигнутой по обстоятельствам наскоро, Владимир мог в память столь близкого для него события соорудить и каменный храм Преображения Господня, как свидетельствуют позднейшие сказания.

Наконец, преподобный Нестор и мних Иаков, повествуя о мученической кончине двух братьев – страстотерпцев Бориса и Глеба, мимоходом говорят, что тела их были первоначально (1015–1019) погребены в Вышгороде у церкви святого Василия. Эта церковь, по преданию, подобно киевской Васильевской была поставлена самим равноапостольным князем во имя его ангела и около 1020 г. сгорела.

Писатели последующего времени упоминают и о некоторых других храмах, воздвигнутых или самим Владимиром, или, по крайней мере, при Владимире. Так, самому Владимиру усвояют: а) церковь святого Георгия Победоносца в Киеве, построенную вслед за Васильевской и в том же году, и называют эту Георгиевскую церковь первою, без сомнения в отличие от второй церкви святого Георгия, сооруженной Ярославом; б) церковь во имя Преображения Господня, каменную, в селе Берестове, любимом местопребывании Владимира, которая действительно, судя по остаткам ее, и по материалу, и по способу сооружения, совершенно сходна с церквами Васильевскою и Десятинною; от Спасской берестовской церкви, разрушенной во время нашествия татарского и возобновленной около 1638 г., сохранилась доныне, как полагают, середина во всю ширину с приделами; расположение ее крестообразное, величина в длину без паперти – 6 сажен 2 аршина; в) церковь во имя Преображения Господня в Белгороде, другом любимом месте Владимира; г) церковь во имя Рождества Пресвятой Богородицы в Суздале. В тот же период времени митрополит Иоанн воздвиг (1008) две каменные церкви: одну в Киеве – во имя святых апостолов Петра и Павла на Берестове, а другую – в Переяславле, где имели тогда местопребывание наши митрополиты, во имя Воздвижения Честного Креста Господня. Первый Новгородский епископ Иоаким построил также две церкви в Новгороде (989): деревянную дубовую во имя святой Софии, имевшую 13 верхов, или глав (сгорела в 1045 г.), и каменную во имя Богоотец Иоакима и Анны, служившую долгое время кафедральною для местных архипастырей. Первый Ростовский епископ Феодор соорудил деревянную дубовую церковь в Ростове – соборную, во имя Успения Пресвятой Богородицы (992 или 995), простоявшую около 165 лет (до 1160 г.), – церковь дивную и великую, о которой говорили, что и прежде не было такой церкви, и после не будет. Не можем пройти молчанием вопроса о церкви, которая поставлена была на самом месте крещения киевлян, по мнению некоторых, будто бы еще во дни Владимира. Показания об имени этой церкви различны, но они не исключают одно другого и в точности не определяют времени ее построения. В Степенной книге читаем: «На месте же, идеже снидостася киевстии людие креститися, и ту поставлена бысть церковь во имя св. мученика Турова, и оттоле наречеся место оно святое место». Но когда и кем поставлена, вдруг ли после крещения киевлян или впоследствии, ясно не сказано. Впрочем, касательно действительности и древности этой церкви, хотя имени святого мученика Турова мы не знаем, нет причины сомневаться, потому что и древнейшая летопись, еще под 1146 г., случайно упоминает в Киеве о Туровой божнице, или церкви. А если справедливо предположение, что она так названа в просторечии по имени истукана Тура, стоявшего прежде на том самом месте, где она построена, то очень вероятным представляется сооружение ее еще во дни святого Владимира вдруг же, как только этот истукан был ниспровергнут, хотя нельзя отвергать, что церковь могла быть названа Туровою или по урочищу Тур, как действительно иногда назывались у нас урочища, или по мирскому имени строителя своего, какого-нибудь Тура, также употреблявшемуся у нас в то время. Другое показание находится в рукописном Прологе XIV в., в житии святого Владимира, следующее: «И оттоле наречеся место то (где крестились киевляне) святое, идеже и ныне церкы Петрова». Но словом и ныне, очевидно, выражается только, какая церковь стояла на означенном месте во дни составителя или списателя жития (в XIV в.), и прямо даже предполагается, что на святом месте существовала церковь и прежде. Наконец, в печатном Прологе, где с небольшими изменениями помещено то же житие Владимирове, говорится: «И оттоле наречеся место то свято, идеже ныне церковь есть св. мучеников Бориса и Глеба». Ныне, т. е. когда или переписан был с древнего список жития, напечатанный в Прологе, или печатался самый Пролог. А этим также не отвергается существование на означенном месте церквей прежних.

Как бы то ни было, впрочем, хотя мы не имеем возможности определить с точностию и поименовать храмов, построенных во дни благоверного князя Владимира, но то несомненно, что их построено тогда у нас весьма много. Иларион говорит о равноапостоле, что он «по всей этой (Русской) земле воздвиг церкви Христу и поставил Ему служителей». Мних Иаков также пишет: «Всю землю Русскую и грады вся украси святыми церквами». А современник Владимиров Дитмар, писавший, впрочем, о России только по рассказам других, свидетельствует, что тогда в одном Киеве существовало уже более четырехсот храмов, – известие, конечно, или преувеличенное, подобно известиям о том же польского историка Меховиты, возводящего число церквей до трехсот с лишком, и нашей Никоновой летописи, простирающей это число до семисот, или искаженное переписчиками. Чтобы понять возможность такого множества церквей в Киеве (положим даже вместо 400 только 40), надобно помнить, что Киев, по свидетельству Дитмара, был тогда весьма велик и имел восемь торговых площадей, что эти церкви большею частик), если не все, были деревянные и весьма небольшие, может быть подобные той, какую в один день поставил Владимир в Василеве, что тогда не возбранялось и частным знатнейшим лицам иметь свои, т. е. домовые, церкви, как видно из примера курского властелина, наконец, что обычай к построению и умножению церквей был тогда господствующим на всем Востоке.

Поделиться:
Популярные книги

Путь (2 книга - 6 книга)

Игнатов Михаил Павлович
Путь
Фантастика:
фэнтези
6.40
рейтинг книги
Путь (2 книга - 6 книга)

Эфир. Терра 13. #2

Скабер Артемий
2. Совет Видящих
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Эфир. Терра 13. #2

70 Рублей

Кожевников Павел
1. 70 Рублей
Фантастика:
фэнтези
боевая фантастика
попаданцы
постапокалипсис
6.00
рейтинг книги
70 Рублей

Последняя Арена 7

Греков Сергей
7. Последняя Арена
Фантастика:
рпг
постапокалипсис
5.00
рейтинг книги
Последняя Арена 7

Корпулентные достоинства, или Знатный переполох. Дилогия

Цвик Катерина Александровна
Фантастика:
юмористическая фантастика
7.53
рейтинг книги
Корпулентные достоинства, или Знатный переполох. Дилогия

Маршал Советского Союза. Трилогия

Ланцов Михаил Алексеевич
Маршал Советского Союза
Фантастика:
альтернативная история
8.37
рейтинг книги
Маршал Советского Союза. Трилогия

Проклятый Лекарь IV

Скабер Артемий
4. Каратель
Фантастика:
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Проклятый Лекарь IV

Теневой путь. Шаг в тень

Мазуров Дмитрий
1. Теневой путь
Фантастика:
фэнтези
6.71
рейтинг книги
Теневой путь. Шаг в тень

Третий. Том 2

INDIGO
2. Отпуск
Фантастика:
космическая фантастика
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Третий. Том 2

Правила Барби

Аллен Селина
4. Элита Нью-Йорка
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Правила Барби

Приручитель женщин-монстров. Том 3

Дорничев Дмитрий
3. Покемоны? Какие покемоны?
Фантастика:
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Приручитель женщин-монстров. Том 3

Законы Рода. Том 6

Flow Ascold
6. Граф Берестьев
Фантастика:
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Законы Рода. Том 6

Мимик нового Мира 13

Северный Лис
12. Мимик!
Фантастика:
боевая фантастика
юмористическая фантастика
рпг
5.00
рейтинг книги
Мимик нового Мира 13

Сыночек в награду. Подари мне любовь

Лесневская Вероника
1. Суровые отцы
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Сыночек в награду. Подари мне любовь