История русской культуры. XIX век
Шрифт:
После правительственного указа, разрешающего открытие частных типографий, их начали заводить не только книгопродавцы-коммерсанты, но и просвещенные дворяне, любители и покровители «изящной словесности», как например богатый московский барин П. П. Бекетов, библиофил, высокообразованный человек, член ряда научных обществ. Желание распространять книги побудило его открыть в начале XIX века в Москве типографию и при ней книжную лавку. Издавал Бекетов преимущественно художественную литературу — сочинения Хераскова, Дмитриева, Державина, Карамзина. Выпускались типографией и иллюстрированные альбомы — «Пантеон Российских авторов» — портреты русских писателей с приложением кратких биографий, написанных Карамзиным, — и «Собрание портретов знаменитых россиян». Всего Бекетов выпустил около 100 изданий. В своей практике издатель руководствовался не коммерческими соображениями, а лишь собственным художественным вкусом и любовью к литературе. Книги его издания, выходившие небольшими тиражами, отличались изяществом оформления. К сожалению, типография,
Среди любителей и издателей книги совершенно особое место занимает Николай Петрович Румянцев, бывший не только библиофилом, но большим патриотом-просветителем.
Граф Н. П. Румянцев, сын известного военачальника фельдмаршала графа П. А. Румянцева-Задунайского, был одним из замечательнейших людей первой половины прошлого века. Видный государственный деятель, в прошлом один из «молодых друзей» молодого Александра I, член Негласного комитета, министр коммерции, а позднее — министр иностранных дел, председатель Государственного совета, он с юношеских лет увлекался отечественной историей. Позднее, уже занимая высокие государственные посты, он продолжал все свободное время уделять любимому делу. Понимая, «что только соединенными силами многих можно продвинуть русскую историю», Румянцев сплотил вокруг себя единомышленников-ученых. Как писал о нем один из друзей, «не любя рассеянии (то есть развлечений — Н. Я.), выезжая единственно ко двору, он посвящал досуги свои серьезному чтению и любил собирать за столом малое, но избранное общество людей образованных». [107]
107
Кестнер К. И. Материалы для описания Румянцевского музеума. М., 1882. С. 17.
Членами этого «избранного» кружка стали историки, археографы, лингвисты П. М. Строев, К. Ф. Калайдович, А. Х. Востоков, мореплаватель и географ И. Ф. Крузенштерн, библиограф В. Г. Анастасевич, историк академик Ф. И. Круг, митрополит Новгородский Евгений (Болховитинов), историограф русского флота Верх, востоковед Ярцев. Постепенно научные связи расширяются, Румянцев привлекает к работе кружка немецких, польских, французских исследователей. Целью деятельности Румянцева и его друзей становится отыскание и опубликование памятников истории древней Руси. Поиски рукописных источников производились как в России, так и за границей. По поручению Румянцева Строев обследовал в 1817–1818 годах многие монастырские библиотеки и архивы; по материалам его изысканий был издан «Софийский Временник». Историк Круг собирал для Румянцева сведения о неизвестных византийских сочинениях о Руси в архивах Англии, Италии и Испании, Кеппен — в немецких архивах, где снял копию договора князя Смоленского с Ригою 1229 года. Этот ценный документ Румянцев передал в архив министерства иностранных дел. Материалы, собранные Кеппеном, вошли в издание «Собрание славянских памятников, находящихся вне России».
На средства Румянцева были также изданы «Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым» (1818), «Памятники Российской словесности XII века» (М., 1821), «Белорусский архив древних грамот» (М., 1824), «Законы великого князя Иоанна III и его внука царя Ивана Васильевича» (1819). В 1811 году Румянцев, будучи председателем Государственного совета, учредил Комиссию печатания государственных грамот и договоров для издания документов по внутренней и внешней политике России. Щедро субсидировал Румянцев издание «Собрания государственных грамот и договоров», предпринятое Академией Наук.
Издательская научная деятельность Н. П. Румянцева была в своем роде уникальной, но постепенно издательское дело приобретает известную популярность и используется некоторыми помещиками даже в хозяйственных целях. Так, есть сведения, что известный временщик александровского времени граф Аракчеев имел типографию в своем имении. Будучи рачительным хозяином, он размножал типографским способом многочисленные циркуляры и правила, строго регламентировавшие не только работу, но и быт крепостных, наподобие состоявших из 36 параграфов «Правил матерям по уходу за детьми».
Однако дворянское книгоиздательство даже в лучших своих вариантах, определяясь вкусами и желаниями хозяев, было предназначено очень узкому кругу читателей.
В значительно большей степени возраставшую с каждым годом жажду знаний удовлетворяли коммерческие издательства, о росте которых свидетельствуют следующие показатели. В 1813 году, по данным известного библиографа Сопикова, в России насчитывалось 66 типографий, 18 из которых находилось в Петербурге. В 1825 году число петербургских типографий увеличилось до 22. [108]
108
Книжная торговля / Под ред. М. В. Муратова и Н. Н. Накорянова. М.; Л., 1925. С. 14.
Одним из наиболее ранних и значительных петербургских издательств в начале XIX века была книжная торговля В. Плавильщикова, магазин которого, первоначально помещавшийся на Садовой улице (против Гостиного двора), позднее переведен был на набережную р. Мойки (у Исаакиевской площади). Василий Плавильщиков, образованный, не чуждый литературе человек, брат актера и писателя Павла Плавильщикова, преследовал в своей Деятельности не только коммерческие, но и просветительские цели. Вскоре при лавке им была открыта библиотека, где за плату желающие могли получить произведения классиков русской литературы XVIII и начала XIX века.
В то время как большинство книжных лавок Петербурга, помещавшихся в основном в Гостином дворе, были тесны, темны и холодны, так как освещались и согревались только за счет открытой двери, магазин Плавильщикова отличался просторностью и удобствами. Поэтому он вскоре стал местом постоянных встреч и бесед ученых и литераторов Петербурга.
В 20-х годах XIX века на Невском проспекте открылась Книжная лавка И. В. Оленина, человека прогрессивных воззрений, активного члена «Вольного общества учреждения училищ по методе взаимного обучения», сопричастного «Союзу Благоденствия». Декабристские связи Оленина отразились и на его издательской и торговой деятельности. В его магазине продавались «Думы» К. Ф. Рылеева, книги Ф. Н. Глинки, политэкономический трактат Н. И. Тургенева «Опыт теории налогов». Примечательным было объявление, помещенное на обороте титульного листа этой книги: «Сочинитель… предоставляет деньги, которые будут выручаться за продажу оной в пользу содержащихся в тюрьме крестьян за недоимки в платеже налогов». Магазин Оленина посещали А. С. Пушкин, В. К. Кюхельбекер, К. Ф. Рылеев, А. А. Дельвиг. Сленин был издателем декабристского альманаха «Полярная звезда».
Видное место в столичной книжной торговле занимала династия Глазуновых, просуществовавшая более 100 лет (1783–1917). 100-летний юбилей фирмы совпал с первым публичным выступлением будущего знаменитого композитора, директора петербургской консерватории Александра Константиновича Глазунова, правнука основателя фирмы.
Представители старинной купеческой семьи Глазуновы начали книжную торговлю в Москве, но в конце XVIII века перебрались в Петербург и к 1811 году братья Глазуновы владели уже 10 лавками в столице. Магазины их располагались в центре Петербурга — на Невском проспекте, в Гостином дворе, на Садовой улице — и пользовались популярностью. Наряду с магазинами ими было приобретена и типография. Глазуновы печатали главным образом научную литературу — труды членов Академии Наук и преподавателей московского университета, книги по истории, географии, сельскому хозяйству, медицине, различные учебники. С середины 20-х годов они начали издавать и произведения русских писателей — Державина, Батюшкова, Марлинского, Пушкина, Лермонтова. В начале 40-х годов Глазуновыми было осуществлено издание трех посмертных томов (IX, X, XI) сочинений А. С. Пушкина, редакторами которых были В. А. Жуковский, П. А. Вяземский и П. А. Плетнев. В 1840 году ими же был впервые издан «Герой нашего времени» М. Ю. Лермонтова.
Пожалуй, самой значительной и популярной в Петербурге в первой половине XIX века была книжная торговля А. Ф. Смирдина.
Александр Филиппович Смирдин вошел в историю русского книгоиздательства как основатель нового периода в издательском деле, периода, позднее названного его именем. «Имя издателя, книгопродавца Смирдина давно уже приобрело на Руси общую известность, — писал В. Г. Белинский. — В глазах публики г. Смирдин давно уже не принадлежал к числу обыкновенных торгашей книгами. Нет, русская публика видела в г. Смирдине книгопродавца на европейскую ногу, книгопродавца с благородным самолюбием, для которого не столько важно было нажиться через книги, сколько слить свое имя с русской литературой, ввести его в ее летописи». [109] И действительно, несмотря на коммерческий характер деятельности Смирдина, ее с полным основанием надо назвать просветительской. Начав «мальчиком» в московской книжной лавке, он во время захвата Москвы французской армией в 1812 году, пешком, пробавляясь милостыней, добрался до Петербурга, где спустя некоторое время устроился в книжную лавку Плавильщикова. Там полуграмотный юноша проявил недюжинные способности, необыкновенное трудолюбие и большую любовь к книге. Это побудило Плавильщикова не только назначить его главным приказчиком, но и завещать Смирдину типографию, книжный магазин и библиотеку. Смирдин свято чтил память своего учителя и всемерно сохранял многие его начинания, но в то же время значительно расширил издательское дело, установив его на коммерческих началах, намного увеличив тиражи и удешевив стоимость книги. Например, если раньше цена одного экземпляра хорошего издания стоила от 10 до 25 руб., то у Смирдина том басен Крылова стоил 4 руб., а цена одного тома выпущенного им в 40-х годах «Полного собрания русских авторов» упала до 1 руб. Значение этого удешевления книги для распространения отечественной литературы становится особенно явственным, если учесть, что жалование среднего чиновника в этот период составляло 35–40 руб. в месяц. Поэтому совершенно прав был В. Г. Белинский, заметив, что Смирдин сделал произведения русских писателей доступными «и для небогатых людей».
109
Белинский В. Г. Сто русских литераторов // Белинский В. Г. Полн. собр. соч. Т. 9. С. 112.