История русской литературы XX века. Том I. 1890-е годы – 1953 год. В авторской редакции
Шрифт:
25 января 1940 года И. Бабель обратился с письмом к председателю Военной коллегии Верховного суда СССР с напоминанием о том, что дважды он писал в прокуратуру СССР, что в своих «показаниях оклеветал ряд ни в чем не повинных людей», и просил дать ему возможность ознакомиться с делом, которое читал он больше четырёх месяцев тому назад. На суде И. Бабель подтвердил свою просьбу, виновным себя не признал, просил учесть, что его «показания, данные на следствии, – ложь» (Там же. С. 77).
27 января 1940 года Исаак Эммануилович Бабель был расстрелян по приговору суда.
Бабель И. Конармия. М., 1926.
Бабель И. Одесские рассказы. 1931.
Бабель
Марина Ивановна Цветаева
(8 октября (26 сентября) 1892 – 31 августа 1941)
Родилась в семье профессора Московского университета и директора Румянцевского музея Ивана Владимировича Цветаева (1847–1913), сына бедного священника, и Марии Александровны Мейн (1868–1906), «страстного музыканта и прекрасной пианистки», знавшей четыре европейских языка: «Всю классику мы, выросши, узнавали, как «мамино» – «это мама играла…». Бетховен, Моцарт, Гайдн, Шуман, Шопен, Григ… Под их звуки мы уходили в сон» (Цветаева А. Воспоминания. М., 1983. С. 6). А много лет спустя, в 1934 году, Марина Цветаева написала очерк «Мать и музыка», в котором по дробно рассказала и о матери, и о своих детских уроках, желании проникнуть в мир музыки с её помощью: мать мечтала, что Марина «по крайней мере, будет музыкантша» (Цветаева М. Сочинения. М., 1980. Т. 2. С. 94).
У И.В. Цветаева год тому назад скончалась первая жена, Варвара Дмитриевна Иловайская, дочь известного историка, красавица, у него на руках – восьмилетняя Валерия и годовалый Андрей. И тут одна за другой появились Марина и Анастасия. Отец был постоянно занят работой, мать создавала уют и предоставила хорошие возможности получить превосходное образование своим дочерям. Были гувернантки и домашние учителя. Дети превосходно знали французский и немецкий языки, а за короткий срок прочитали чуть ли не всю русскую, французскую и немецкую классику. Марина с юных лет писала стихи, училась музыке, выступала на сцене.
В доме постоянно говорили о русском музее скульптуры, отец и мать то и дело упоминали Юрия Степановича Нечаева-Мальцева, который пожертвовал на музей три миллиона рублей, крупнейшего хрусталезаводчика из города Гусева. Об этом Марина Цветаева написала ряд превосходных очерков под общим названием «Отец и его музей» (Там же. С. 7—27). Мария Александровна Цветаева участвовала во всех музейных делах, вела всю обширную иностранную переписку и добивалась своим обаянием и шуткой того, что отцу удавалось бы с большим трудом.
Марина и Анастасия в своих воспоминаниях рассказали о многом в своём детстве и юности, вспоминали поездки в Тарусу, наслаждение необыкновенной природой: «Деревья, грибы, купанье, грозы», знакомство с Поленовым и его семьёй, поездки к Тёте (Тьо), где было всё совсем по-другому, чем на собственной даче: «В нашей даче, кроме рояля, все было почти по-деревенски просто. У Тёти в доме были ковры, чехлы на мягкой мебели, дорогие сервизы…» «Полноценнее, счастливее детства, чем наше в Тарусе, я не знаю и не могу вообразить», – писала А. Цветаева в своих воспоминаниях (Цветаева А. Указ. соч. С. 49). Мария Александровна заболела туберкулёзом, лечилась за границей, три года Марина и Анастасия были в Италии, Швейцарии, Германии, учились, лечились, набирались жизненного опыта, много читали и писали стихи.
5 июля 1906 года Мария Александровна Цветаева скончалась в Тарусе. Перед смертью мать позвала своих дочерей проститься: «Сначала Марусе, потом мне мама положила руку на голову. Папа, стоя в ногах кровати, плакал навзрыд. Его лицо было смято. Обернувшись к нему, мама попыталась его успокоить. Затем нам: «Живите по правде, дети! – сказала она. – По правде живите…» (Там же. С. 210).
Марина Цветаева окончила седьмой класс частной гимназии, а от восьмого (педагогического) отказалась, полностью отдавшись творчеству. В то время один за другим выходили сборники стихотворений Валерия Брюсова «Пути и перепутья», три тома она она переплела в один том и поставила цифры: 23 февраля 1910 года. А в марте того же года случайно встретила в магазине Вольфа на Кузнецком Валерия Брюсова и услышала его фразу: «Хотя я не поклонник Ростана…» Марина тут же написала ему откровенное письмо 15 марта 1910 года и спросила его, почему он не любит Ростана? Но ответа не получила. Марина отобрала сто одиннадцать стихотворений, назвала свою книгу «Вечерний альбом» и, заплатив за пятьсот экземпляров, выпустила через месяц в свет свою первую книгу. Один из экземпляров книги подарила Валерию Брюсову: «Валерию Яковлевичу Брюсову с просьбой посмотреть. Марина Цветаева. Москва, 4-го декабря 1910 г.».
В статье «Стихи 1911 года» Валерий Брюсов писал, что стихи Марины Цветаевой «всегда отправляются от какого-нибудь реального факта, от чего-нибудь действительно пережитого. Не боясь вводить в поэзию повседневность, она берёт непосредственно черты жизни, и это придает её стихам жуткую интимность» (Русская мысль. 1911. № 2). Так Марина Цветаева вошла в большой литературный мир.
1 декабря 1910 года на собрании издательства «Мусагет», которое только что учредили Андрей Белый и Э. Метнер, Эллис (Лев Львович Кобылинский) подвёл к ним Марину. Марина Цветаева познакомилась и подарила свою книгу Максимилиану Александровичу Волошину с благодарностью за прекрасное чтение де Лиль Адана.
11 декабря в газете «Утро России» появилась статья М. Волошина «Женская поэзия», большую часть которой он посвятил подаренной книге, назвав её «юной и неопытной», отметив, что некоторые стихи могут вызвать улыбку, это как дневник, надо читать её подряд. Однако в конце статьи маститый поэт сказал: «Вечерний альбом», это – прекрасная и непосредственная книга, исполненная истинно женским обаянием».
Марина Цветаева познакомилась с Алексеем Толстым, Николаем Гумилёвым, Мариэттой Шагинян, которым тоже подарила свою книгу. И уехала в Гурзуф, где страдала от одиночества. Но Коктебель открыл ей дорогу к удовольствиям, покою и счастью. Здесь был Сергей Эфрон (1893–1941) – высокий и красивый юноша с огромными глазами цвета морской волны, тоже увлекавшийся литературой, театром, пишущий повесть о детстве. С первых свиданий к ним пришла взаимная любовь, но Сергей болел туберкулёзом, необходимо было лечиться. В письме В.В. Розанову 7 марта 1914 года Марина Цветаева писала о происхождении Сергея Эфрона: «Прадед его с отцовской стороны был раввином, дед с материнской стороны – великолепным гвардейцем Николая I. В Сереже соединены – блестяще соединены – две крови: еврейская и русская. Он блестяще одарён, умён, благороден. Душой, манерами, лицом – весь в мать. А мать его была красавицей и героиней.
Мать его – урожденная Дурново (Елизавета Петровна Дурново, 1855–1910. Участница партии «Земля и Воля», «Чёрный передел», большое влияние на неё оказывал князь П.А. Кропоткин. – В. П.). Сережу я люблю бесконечно и навеки» (Соч. Т. 6. Письма. С. 120). В стихотворении «С. Э.» 3 июня 1914 года Марина Цветаева посвятила своё стихотворение Сергею Эфрону: «…Безмолвен рот его, углами вниз, / Мучительно-великолепны брови, / В его лице трагически слились / Две древних крови…» (Там же. Т. 1. С. 42).
В то лето Максимилиан Волошин, её «духовный отец», получил много писем от Марины и Сергея. «Это лето было лучшим из всех моих взрослых лет, и им я обязана тебе. Прими мою благодарность, мое раскаянье и мою ничем… не заменимую нежность», – писала М. Цветаева 8 июня 1911 года, а Сергей в том же письме сделал приписку: «Привет и поцелуй от твоего дорогого Сережи» (Цветаева М. Собр. соч.: В 7 т. Т. 6. Письма. М., 1995. С. 48–49). Писали из Самары, из Усень-Ивановского завода, из Уфимских степей, где Сергей лечился кумысом от туберкулёза.