История рыцарей-тамплиеров, церкви Темпла и Темпла
Шрифт:
После этого король Ричард, желая добраться в свою страну самым коротким и быстрым путем через Европу и путешествовать неузнанным, чтобы скрыться от врагов, договорился со своим другом Робером де Сабле, великим магистром ордена тамплиеров, что тот предоставит ему одну из орденских галер; было решено, что пока королевский флот следует своим курсом с королевой Беренгарией из Гибралтара в Британию, сам Ричард, переодетый в платье тамплиера, тайно сядет на корабль и направится в один из портов Адриатики. Этот план был осуществлен – в ночь на двадцать пятое октября король Ричард отплыл из Палестины в сопровождении нескольких доверенных лиц и четырех надежных тамплиеров [265] . Но одежда, в которую он облачился, не защитила его, как хорошо известно, от коварной мести эрцгерцога Австрийского.
Ричард был одним из многих благодетелей ордена тамплиеров. Он пожаловал братству манор Калоу, с различными правами и привилегиями [266] .
Вскоре после того, как Ричард покинул Святую землю, Робера де Сабле сменил на посту великого магистра брат Жильбер Ораль, или Эрай, который до этого занимал высокую должность главного прецептора Франции [267] . Тамплиеры, чтобы вернуть и укрепить свои владения в Палестине, начали возведение нескольких мощных крепостей, величественные руины некоторых из них сохранились до наших дней. Самая знаменитая из этих построек – Замок Паломника [268] , который контролировал дорогу вдоль побережья из Акры в Иерусалим.
Чтобы рассказать о всех подвигах тамплиеров и всех событиях, связанных с орденом, следовало бы написать историю Латинского королевства в Палестине, которое просуществовало в течение девяноста девяти лет после отбытия Ричарда Львиное Сердце исключительно благодаря усилиям тамплиеров и госпитальеров. Ни одно важное сражение с неверными не обходилось без деятельного участия тамплиеров, и всякий раз, когда мусульманские литавры вызывающе гремели у границ, рожки тамплиеров отвечали и принимали вызов.
Великого магистра Жильбера Ораля сменил Филипп Дюплесси [271] . Теперь мы должны вспомнить некоторые события, касающиеся ордена тамплиеров в Англии.
Брат Галфрид, который был магистром тамплиеров в Лондоне во время освящения церкви Темпла патриархом Иерусалимским, умер вскоре после того, как Саладдин взял священный город, и его место занял брат Амарик де Мент-Мор, свидетельствовавший в 1203 г. дарственную короля Иоанна, пожаловавшего приданое молодой королеве, прекрасной Изабелле Ангулемской [272] . Филипп Август, король Франции, хранил большое количество золота и серебра в парижском Тампле, а сокровища Иоанна, короля Англии, помещались в Темпле в Лондоне [273] . Король Иоанн часто неделями жил в Темпле, и многие из его грамот и предписаний наместникам, шерифам и бейлифам составлялись там [274] . Приказ о сосредоточении английского флота в Портсмуте для противодействия массированному французскому вторжению, спровоцированному папой, исходят из Темпла, и соглашение между королем и графом Голландским, по которому последний должен был оказать военную помощь королю Иоанну в случае вторжения французов, подписано там же [275] .
Во всех переговорах и совещаниях между слабохарактерным королем и властным римским понтификом тамплиеры принимали активное участие. Двое братьев ордена были посланы Пандульфом, папским легатом, к королю Иоанну, чтобы организовать ту известную встречу, которая закончились полным подчинением монарха всем требованиям Святейшего престола. По настоятельному совету тамплиеров король Иоанн приехал в их прецепторию Эвелл, неподалеку от Дувра, где его встретил легат Пандульф, приплывший из Франции, чтобы побеседовать с ним, и трусливого короля страхом вынудили выразить покорность королевств Англии и Ирландии «Всевышнему, святым апостолам Петру и Павлу, святой Римской церкви – матери нашей и папе Иннокентию III, и его ставленникам во искупление всех своих грехов и грехов всех подданных, как живущих, так и почивших» [276] . В следующем году в лондонском Темпле были составлены приказы короля Иоанна об искоренении еретиков в Гаскони, направленные сенешалю этой провинции, были написаны в Храме Лондона [277] , и примерно в то же время тамплиеры стали доверенными лицами в различных частных конфиденциальных контактах между королем Иоанном и его блистательной невесткой, «царственной, сладкоречивой и ослепительной» Беренгарией Наваррской, молодой вдовой Ричарда Львиное Сердце [278] . Тамплиеры вели денежные дела этой прекрасной принцессы. Она распорядилась, чтобы ее вдовья часть наследства была выплачена общине Нового Темпла в Лондоне, вместе с долгами короля, составлявшими нескольких тысяч фунтов [279] .
Иоанн находился в Темпле, когда английские бароны вынудили его подписать Великую хартию вольностей. Матфей Парижский сообщает нам, что бароны явились к монарху, когда он пребывал в Новом Темпле Лондона, «с весьма решительным видом, одетые в доспехи, и потребовали свобод и законов короля Эдуарда и других – для них самих, королевства и церкви Англии» [280] .
Король Иоанн делал большие пожертвования ордену. Он пожаловал братству остров Лунди, в устье реки Северн; все свои земли в Рейдниче и Хервуде, в графстве Херфорд; он также даровал тамплиерам многочисленные привилегии [281] .
После Филиппа Дюплесси великим магистром стал брат Гийом Шартрский, как явствует из следующего письма папе:
Достопочтенному отцу во Христе, Божьей милостью верховному понтифику святой Римской церкви Гийом Шартрский, смиренный магистр бедного рыцарства Храма, выказывает все должное почтение и припадает к его ногам.
Этими нашими письмами мы осмеливаемся сообщить Вашему Святейшеству о положении той Святой земли, кою Господь освятил собственной Своей кровью. Знайте же, что в то время, как отправлялись письма сии, великое число паломников – рыцарей и пеших воинов – отмеченных знаком Животворящего Креста, прибыли в Акру из Германии и других частей Европы. Сахадин, султан Египта, оставался в пределах своих владений, не осмеливаясь никоим образом беспокоить нас. Прибытие короля Венгрии и герцогов Австрийского и Моравского, а равно недавно полученные известия о грядущем прибытии кораблей из Фрица, немало встревожили его. Никогда не находили мы силу язычников столь малой, сколь ныне; и да содеет Всемогущий Господь, о святой отец, чтобы слабели они день ото дня. Но мы должны сообщить вам, что в наших краях зерно и ячмень и все необходимое для жизни стало необыкновенно дорого. В этом году урожай весьма разочаровал надежды наших людей и почти весь пропал. Местные обитатели ныне могут рассчитывать лишь на зерно, привозимое с запада, но еще очень мало иноземного зерна было получено; и в добавление к нашим трудностям почти все наши рыцари остались без лошадей, и мы не можем дать им других лошадей вместо павших. И потому весьма важно, о святой отец, оповестить всех, кто решил принять Крест, о поименованных тяготах, и дабы они обеспечили себя в достатке зерном и лошадьми.
Перед прибытием короля Венгерского и герцога Австрийского мы собирались выступить к городу Наплу и дать бой Корадину, предводителю сарацин, если он ожидает нашей атаки, но сейчас мы решили предпринять поход в Египет, дабы разрушить город Дамьетта, и далее двинемся к Иерусалиму… [282]
В мае 1218 г. галеры тамплиеров отплыли из Акры в составе той самой достопамятной экспедиции в Египет, о которой упоминал магистр. Они бросили якорь в устье Нила и вместе с могущественной армией крестоносцев осадили Дамьетту. Вскоре после их прибытия в войске разразилась чума и свела в могилу великого магистра Гийома Шартрского. [283] Следующим магистром стал воин-ветеран брат Петр де Монтегю, главный прецептор Испании [284] .
Жак де Витри, епископ Акры, который сопровождал тамплиеров в этом походе, с восхищением описывает их великие подвиги и грандиозные сражения на Ниле, в одном из которых большое судно тамплиеров утонуло и все, кто был на борту, погибли. Он рассказывает о нападении на лагерь крестоносцев летом 1219 года, когда противник преодолел оборонительные укрепления и вся пехота брошена в бой.
Торжествующие выкрики наступающих сарацин были слышны со всех сторон, и ужас охватил расстроенные ряды воинства Христова, когда великий магистр и братья-тамплиеры сделали отчаянное усилие и храбро смяли авангард неверных. Дух Гедеона одушевлял тамплиеров, и все войско, вдохновленное их примером, смело бросилось им на помощь.
…Так в тот день Господь, посредством храбрости тамплиеров, спас тех, кто веровал в Него [285] .
Сразу после падения Дамьетты великий магистр тамплиеров вернулся в Акру, чтобы отбросить силы султана Дамаска, вторгшиеся в Святую землю, как явствует из нижеследующего письма епископу Эли:
«Брат Петр де Монтегю, магистр рыцарей Храма своему достопочтенному брату во Христе, Божьей милостью епископу Эли (желает) здравия. Сими посланиями извещаем Ваше Преосвященство, как исполняли мы дела Господа нашего Иисуса Христа после взятия Дамьетты и замка Танис». Великий магистр описывает различные военные операции, рассказывает о том, что сарацины снарядили множество галер, снаряженных сарацинами, чтобы помешать доставке подкреплений из Европы, и орден тамплиеров собрал свои галеры, галеоны и другие суда, которые должны были противостоять им и очистить моря от кораблей неверных. Он утверждает, что султан Дамаска вторгся в Палестину, разграбил окрестности Акры и Тира, отважился раскинуть палатки прямо перед Замком Паломника и захватил Кесарию. «Если не получим мы, – пишет он, – помощь, на кою возлагаем надежды грядущим летом, все наши вновь обретенные владения, равно как и земли, которые издавна принадлежат нам, окажутся в весьма тревожном положении. Сами мы и другие в этих местах столь обнищали из-за больших потерь, в кои ввергло нас исполнение дела Христова, что не сможем действовать как должно, если в скором времени не получим вспомоществования от истинно верующих. Писано в Акре, 12 календы октября, 1222 года [286] .
Войска султана Дамаска были отброшены и изгнаны из христианских земель, и тогда великий магистр вернулся в Дамьетту, чтобы подготовиться к походу на Каир. Результаты этой неудачной военной кампании детально описаны в следующем письме к брату Алану Марселю, прецептору Англии и магистру тамплиеров в Лондоне.
Брат Петр де Монтегю, смиренный магистр воинов Христовых, нашему наместнику и возлюбленному брату во Христе, Алану Марселю, прецептору Англии.
Доныне у нас были для вас благоприятные вести относительно наших деяний во имя Христово; теперь же, увы, таковы были беды и несчастья, которые грехи наши навлекли на нас в земле Египетской, что только дурные новости мы должны возвестить. После захвата Дамьетты наше войско пребывало некоторое время в бездействии, и это вызывало частые нарекания и упреки у восточных и западных христиан. Наконец после праздника святых апостолов легат святого понтифика и все воины Христовы двинулись в путь по суше и по водам Нила и прибыли в надлежащем порядке к тому месту, где стоял лагерем султан во главе огромного числа врагов Христовых. Река Танис, приток великого Нила, протекала между лагерем султана и нашими силами, и не имея возможности перейти эту реку вброд, мы поставили палатки на ее берегах и стали готовить мосты для переправы. В то время наступал ежегодный разлив реки, и вода быстро прибывала, и султан, проведя свои галеры и галеоны по старому каналу, вышел в Нил ниже наших позиций и отрезал нас от Дамьетты… Ничего иного не оставалось нам тогда, как вернуться. Султаны Алеппо и Дамаска, два брата султана и многие вожди и цари язычников, с огромным множеством неверных, пришедших им на помощь, пытались преградить нам путь. Ночью мы выступили, но неверные разрушили дамбы на Ниле, вода хлынула по нескольким неизвестным руслам и старым каналам и окружила нас со всех сторон. Мы потеряли все наши припасы, многих людей смыли потоки, и дальнейшее продвижение наших христианских войск было таким образом остановлено. Вода продолжала заливать нас, и в этом страшном наводнении мы потеряли всех наших коней и упряжь, наши повозки, вещи и все, что у нас было. Мы сами не могли ни двигаться вперед, ни отступить и не знали, что предпринять. И не имели возможности атаковать египтян, поскольку большое озеро разлилось между нами и ими; у нас не было пищи, и оказавшись пойманными, как рыба в сеть, мы ничего другого не могли сделать, как пойти на переговоры с султаном.
И мы согласились отдать Дамьетту, со всеми пленными, которые находились в Тире и Акре, при условии, что султан вернет нам древо истинного Креста и пленных, которых он держал в Каире и Дамаске. Мы с несколькими людьми были избраны всем войском объявить жителям Дамьетты об условиях, поставленных нам. Сие весьма опечалило епископа Акры [287] , канцлера и многих других, кто желал защищать город, – решение, которое мы непременно одобрили бы, если бы была какая-то надежда на успех; ибо мы предпочли бы пребывать в вечном пленении, чем отдать, к позору христианского мира, завоеванный город неверным. Но обсудив тщательно все способы защиты и не найдя ни людей, ни денег для обороны города, мы были вынуждены принять требования султана, который, взяв с нас клятву и заложников, согласился на восьмилетнее перемирие. Пока шли переговоры, султан твердо держал слово, и в течение пятнадцати дней давал нашим воинам хлеб и корм для коней.
Скорби же о наших бедствиях и поспеши облегчить их, сколь в твоих силах. Прощай [288] .