История рыжего демона
Шрифт:
— Все равно как если бы тебе покупали самые лучшие игрушки и разрешали с ними играть, а убирать их не заставляли?
— Ну… примерно так.
— Неплохо. Чего еще тебе хотелось бы?
— Какое-нибудь животное, которое можно приручить и все время держать при себе, — ответил Квентин, ни на секунду не задумавшись. — Только не простое, а волшебное. Например, льва, который любил бы только меня одного и разрывал бы на клочки всех, кто мне не нравится.
— Ну, это уж слишком! — возмутилась Киска.
— Я хотел сказать, что мой лев… он разрывал бы только тех, кого я ему прикажу разорвать. Но я, конечно, не прикажу. Я лучше сам перебью всех врагов в жестокой схватке, из которой выйду весь израненный. А потом мама перевяжет мне раны…
— Но ведь мамы обычно не перевязывают раны героев, — сказала Киска.
— А мне раны будет перевязывать мама, — упорствовал Квентин. — Это мое приключение, и я сам назначаю здесь правила!
— Жаль только, что ты еще слишком маленький, чтобы иметь дело с демонами, — ехидно заметила Киска.
— Маленький? Не знаю. — Квентин сел на постели. Вид у него был весьма серьезный: кажется, шутку сестры он принял за чистую монету. — Вот возьму и пойду туда прямо сейчас…
— Квентин! Не смей! — крикнула Киска, подумав со сладким замиранием сердца, что если Квентин все-таки пойдет в комнату Антонио, то и ей тоже придется идти вместе с ним, а может быть, даже загадывать желание — ведь не может же она оставить Квентина одного. Рядом с ним обязательно должен быть кто-то из старших, чтобы следить за поведением мальчика.
Как и следовало ожидать, замечание сестры не заставило Квентина отказаться от мысли заключить сделку с нечистым духом. Он начал натягивать на себя одежду, лежавшую у изголовья кровати. Нижняя губа его дрожала — ведь Квентин был послушным мальчиком, и ему было горько перечить старшим. Однако он упрямо продолжал бороться с непослушными пуговицами и шнурками, никак не желавшими застегиваться и завязываться в темноте.
И вдруг в самом темном углу комнаты сверкнула ослепительная вспышка. Квентин и Киска тотчас же бросились на свои кровати и зарылись головами в подушки. Повалил густой черный дым, заставивший детей кашлять и чихать, а когда дым немного рассеялся, удивленные Киска и Квентин увидели высокую и стройную темноволосую женщину.
— Откуда вы? — спросил незнакомку Квентин. — Я не видел вас среди наших спутников. Значит, вы появились здесь только что. Как это у вас получилось?
— Я живу здесь неподалеку, — ответила та. — Я принесла яйца на продажу проезжающим мимо господам. Меня зовут Илит.
Дети назвали ей свои имена, после чего между Квентином, Киской и Илит завязался довольно живой разговор. Через пять минут Илит уже знала, что некто Антонио обещал исполнить самые заветные желания семи добровольцев, согласившихся участвовать в его пьесе. По описанию внешности Илит угадала во мнимом Антонио своего давнего знакомого Аззи.
— Я тоже решил пойти к нему и загадать желание, — признался Квентин.
— Ты никуда не пойдешь! — заявила Илит твердо.
Это остановило Квентина, почти совсем одетого для позднего визита к мнимому синьору Антонио.
— Почему? — спросил Квентин и сел на свою постель, по-видимому решив отложить свое рандеву с демоном.
— Потому, что воспитанные дети так себя не ведут. Они не бегают по ночам к нечистым духам, чтобы загадывать желания.
— Но ведь другие пойдут к нему, — возразил Квентин. — И тогда самые интересные приключения достанутся им, а я… я останусь сидеть дома…
— Не думаю, что на долю тех, кто пойдет к демону, выпадет что-то действительно интересное. Возможно, они получат кое-что от демона, но впоследствии заплатят сторицей за то, что получили.
— Откуда вы знаете? — удивился Квентин.
— Поверь мне, уж я-то знаю. Ну а теперь, дети, если вы ляжете в постель и будете вести себя тихо, я расскажу вам сказку.
Илит рассказала Квентину и Киске сказку о ягнятах, мирно играющих на лугах ее родной Греции. Дети вскоре заснули. Подоткнув им одеяла и задув свечу, Илит выскользнула из комнаты. Пройдя по коридору, она попала на кухню, где слуги, ужиная объедками с господского стола, обсуждали события этого дня.
— Этот господин, он что, взаправду демон? — спрашивала рябая девица у рыжеватого парня по имени Мортон Корнглоу, служившего у сэра Оливера.
— Ну а кто ж он еще, по-твоему? — отвечал тот, смеясь и показывая крепкие белые зубы. Молодому человеку шел двадцать третий год, и он лелеял в душе честолюбивые замыслы, никак не соответствовавшие тому скромному положению, которое он занимал.
Илит присела рядом со слугами.
— А что он обещает, этот демон? — спросила она как бы невзначай.
Корнглоу напустил на себя важный вид и сказал:
— Мой господин поведал мне, что ему предстоит путешествие в волшебную страну, чтобы там он мог совершить выдающиеся подвиги, и в награду за это ему обещали исполнить его самое заветное желание. — Он сделал многозначительную паузу. — А когда я поднялся в его комнату в следующий раз, моего господина там уже не было. Он исчез. Представляете?
— Может быть, он просто вышел прогуляться, подышать свежим воздухом перед сном, — усомнилась Илит.
— Ну нет. Если б это было так, он должен был спуститься по лестнице и пройти мимо нас. А мы не видели, чтобы по коридору кто-нибудь проходил. Он уж далеко, в тех волшебных краях, куда его перенес демон. Я и сам подумываю зайти к нему. Уж больно по душе мне пришлось его предложение.
— Да ты что! — воскликнула служанка, глядя на молодого парня с восхищением.
— А что, я хуже остальных, что ли? Я точно так же, как и всякий другой, могу принять участие в пьесе, которую ставит этот демон.