История с кладбищем
Шрифт:
Скарлетт крикнула в ответ:
— Да! Кто это?
Не успели они с Никтом обменяться впечатлениями, хотя бы поговорить про Человека-индиго, прибежала женщина в флюоресцентно-желтом жилете с надписью «ПОЛИЦИЯ» на спине и стала спрашивать Скарлетт, все ли с ней в порядке, где она была и не пытались ли ее похитить. Потом женщина закричала по рации, что ребенка нашли.
Никт незаметно спустился вместе с ними по холму. Дверь часовни была открыта. Внутри ждали родители Скарлетт — мать утирала слезы, отец обеспокоенно говорил по телефону. С ними была еще одна женщина
Скарлетт отвечала на все вопросы так честно, как только могла: мальчик по имени Никто отвел ее внутрь холма, и там из темноты вышел человек с синими татуировками, который на самом деле был пугалом. Полицейские дали ей шоколадный батончик, вытерли лицо и спросили, был ли у татуированного мужчины мотоцикл. Родители Скарлетт перестали за дочку бояться и теперь разозлились на нее и друг на друга: нельзя пускать маленькую девочку на кладбище, даже если это уголок живой природы, в наше время везде очень опасно, и без неусыпного надзора с ребенком могут случиться всякие ужасы. Особенно с таким ребенком, как Скарлетт.
Мать Скарлетт зашмыгала носом. Скарлетт, глядя на нее, расплакалась. Одна из женщин-полицейских поспорила с ее отцом. Тот сказал, что как налогоплательщик оплачивает ее работу, а она ответила, что тоже платит налоги и, значит, кормит его самого. Все это время Никт просидел в темном углу часовни, невидимый для всех, даже для Скарлетт. Он смотрел и слушал, пока мог.
На кладбище смеркалось. Сайлес нашел Никта на вершине холма. Мальчик смотрел на город. Сайлес по своему обыкновению молча встал рядом.
— Она не виновата, — начал Никт. — Это я виноват! Теперь у нее неприятности.
— Куда ты ее водил? — спросил Сайлес.
— Внутрь холма, посмотреть на самую старую могилу. Там никого нет. Только какой-то Слир, похожий на змею, который любит всех пугать.
— Как интересно…
Они вместе спустились по холму и увидели, как запирают старую часовню. Родители со Скарлетт ушли в темноту.
— Мисс Борроуз научит тебя писать слитно, — сказал Сайлес. — Ты уже прочитал «Кота в сапогах»?
— Да, — ответил Никт. — Тыщу лет назад. У тебя получится найти еще книг?
— Думаю, да.
— Я ее еще увижу?
— Девочку? Едва ли.
Сайлес ошибался. Три недели спустя, в один сумрачный день, Скарлетт появилась на кладбище в сопровождении родителей.
Те настояли, чтобы она оставалась на виду, а сами держались немного в стороне. Мать Скарлетт то и дело восклицала, до чего здесь мрачно, и как чудесно и замечательно, что вскоре они навсегда отсюда уедут.
Когда родители Скарлетт начали говорить между собой, Никт сказал:
— Привет.
— Привет, — тихо-тихо отозвалась Скарлетт.
— Я думал, мы больше не увидимся.
— Я им сказала, что не поеду, если они не сводят меня сюда в последний раз.
— Куда не поедешь?
— В Шотландию. Там есть университет, где папа будет преподавать физику частиц.
Они шли по дорожке вместе — маленькая девочка в ярко-оранжевой куртке и маленький мальчик в сером саване.
— Шотландия — это далеко?
— Да.
— А-а…
— Я надеялась, что застану тебя. Хотела попрощаться.
— Я всегда здесь.
— Но ты ведь не мертвый, правда, Никто Оуэнс?
— Конечно нет.
— Значит, ты не будешь жить здесь всю жизнь. Так? Когда-нибудь ты вырастешь, и тебе придется выйти отсюда в большой мир.
Он покачал головой.
— Там для меня опасно.
— Кто сказал?
— Все. Сайлес. Мои родители. Все говорят.
Скарлетт замолчала.
Ее отец крикнул:
— Скарлетт! Дочка, пора! Мы сводили тебя на кладбище, как обещали. Теперь — домой.
Скарлетт повернулась к Никту.
— Ты храбрый. Ты самый храбрый из всех, кого я знаю. И ты мой друг. Мне все равно, даже если ты воображаемый. И она убежала по дорожке обратно — к маме с папой и к большому миру.
Глава 3
ПСЫ ГОСПОДНИ
На каждом кладбище найдется могила, облюбованная упырями. Побродите по старым дорожкам, и вы непременно ее увидите: всю в потеках, сколах и трещинах, заросшую чахлой травой и сорняками. От надгробия веет холодом, имя покойника стерлось. Статуя — если она была — или без головы, или покрыта мхом и плесенью, отчего похожа на гриб. Если вам кажется, что могила пострадала от рук вандалов, это упырья дверь. Если при виде могилы вам хочется убежать подальше, это упырья дверь.
На кладбище Никта тоже была такая могила.
Она есть на каждом кладбище.
Сайлес уезжал.
Сначала, узнав об этом, Никт расстроился. Теперь он просто злился.
— Ну почему?!
— Я уже сказал. Мне нужно кое-что выяснить. Для этого нужно кое-куда поехать. Чтобы куда-то поехать, нужно уехать отсюда. Мы с тобой уже все обсудили.
— Неужели это такие важные дела? — Никт пытался понять своим шестилетним умом, что заставляет Сайлеса его бросить. Не получалось. — Это несправедливо!
Опекун невозмутимо ответил:
— Никто Оуэнс, справедливость здесь совершенно ни при чем. Как есть, так есть.
Слова его Никта не убедили.
— Ты должен за мной присматривать. Ты сам говорил!
— Как твой опекун, я за тебя отвечаю. К счастью, эту ответственность готов нести не я один.
— А куда ты вообще едешь?
— Туда, куда нужно. Где я смогу узнать то, чего не узнаю здесь.
Никт фыркнул и ушел, пиная воображаемые камни, в северо-западную часть кладбища. Там разрослись настоящие джунгли, с которыми не могли справиться ни смотритель, ни местное Общество друзей кладбища. Никт разбудил целую семью покойных викторианских детей — все не дожили до десяти лет — и поиграл с ними в прятки. Все это время Никт убеждал себя, что Сайлес никуда не уедет, что все будет как раньше. Однако, когда он закончил играть и снова прибежал к старой часовне, его надежду развеяли сразу две новости.