История села Брехова, писанная Петром Афанасиевичем Булкиным
Шрифт:
А ежели он платить станет и в самом деле? Но чем? Денег на текущем счете ни копейки - одни долги. А что и появляется, все идет в погашение или в неделимый фонд, государству то есть.
– Я вам вот что скажу, мужики, - подмигивал Корней Иванович, - те тридцать тысяч, что ему дали в городе, он пустит в оборот. Половину из них он, поди, уж проездил да проел. А половину нам отдаст. Кто его проверит? Потом сядет да уедет. А у нас коров поведут. Нет, денег этих брать нельзя.
Упорный был старик этот, Корней Иванович. Когда в январе и в самом деле
– Сходи-ка, сходи... Да посмотри, чем платят. Може, облигациями?
Но вопрос с закорюкой в том, как Петя Долгий изловчился? Откровенно сказать вам - ни за что не поверите.
А дело было так. На нашей лесопилке заготовлены были доски на новый свинарник. Вот эти доски он и пустил в оборот. Вызвал пильщиков и говорит:
– Распилите мне все эти доски на штакетник.
Ваша команда - наше исполнение... Распилили. Вот тебе, он по радио объявление делает.
– Кому нужен штакетник, приходите в контору, покупайте за наличный расчет.
И народ валом повалил в правление. Огороды, пожалуй, с единоличной поры не огораживались, потому что равнение держали на общественный сектор. Пока мы темпы давали, бабы поразвели коз: рога и копыта есть, а молока нет. Скотина эта нахальная и очень зловредная насчет огородов. Собака в дыру не проскочит, а эта пролезет. Дуры бабы! Не учли такого оборота. Сами же потом плакались.
Вот бабы и слетелись в правление за штакетником, как куры на просо. И такой гвалт устроили - прямо друг на дружку лезут, давятся. Боялись, что всем не хватит. Тут к ним вышел Петя Долгий и говорит:
– Успокойтесь, дорогие хозяюшки! Штакетнику всем хватит. А ежели вы хотите иметь новые заборы, записывайтесь в очередь у Якова Ивановича. Мы создадим бригаду строителей и все ваши огороды по шнурочку огородим. Деньги вносить сразу, по пятерке за погонный метр.
Бригаду такую создать - плевое дело. Кто не охоч до своих же огородов?
Петя Долгий сам разбивку сделал; не успел как следует проверить, глядь - приезжает "газик". Уполномоченный из райкома!
– Хорош председатель!
– кричит из кабинки.
– Предвыборная кампания, а он огороды городить. Наглядной агитацией заниматься надо.
А Петя Долгий ему:
– Вот я и занимаюсь наглядной агитацией.
– Нет! Это мы тебе покажем наглядную агитацию... на бюро!
– Это когда еще будет, а я вам сейчас покажу.
Петя Долгий пошел к машине и указал своей пятерней на околицу:
– Вон, видишь дорогу! Ну и катись, пока не поздно.
– Я приехал на помощь!
– кричит уполномоченный.
– Тогда вылезай из машины, бери молоток, гвозди и прибивай штакетник.
– Вы что, издеваться? Ладно!..
Нашего уполномоченного только и видели.
– Ну, Петр Ермолаевич, - говорят ему мужики, - за этот самый забор они вас и упрячут.
– Вот и давайте поскорее огородимся. Навались, пока видно, чтоб другим было завидно!
– посмеивается Петя Долгий.
И огородился!
– Что это выходит, мужики?
– говорит Корней Иванович.
– Он нашим салом нам же по сусалам.
И скажи ты на милость! Пошли в феврале колхозники на работу... Интерес появился. А более все оттого, что хотелось знать - как же он вывернется вдругорядь. Подошел конец месяца, он вызывает бухгалтера:
– Яков Иванович, сколько у нас дохода поступило за молоко и мясо?
– Тысяч сто тридцать.
– Поезжайте в банк и все их снимите.
– Как - все? Для чего?
– Зарплату будем выдавать колхозникам...
– Все деньги на зарплату? А неделимый фонд?
– Осенью у нас денег будет много, тогда и в неделимый фонд отчислим. А пока он может подождать.
– Хорошо... Но надо бы согласовать.
– Соберем собрание и согласуем...
– Да нет! Надо с районом.
– Яков Иванович, мы сами хозяева.
– Слушаюсь...
И на этот раз вышло. Но когда весной Петя Долгий до свинофермы добрался, тут уж приехал Семен Иванович Мотяков. Актив собрали, и сцепились они с Петей Долгим.
– Авторитет себе дешевый зарабатываешь!
– кричал Мотяков.
– Подачки бросил колхозникам... Как же, зарплату выдал! Все это идет от теоретической беспечности.
А Петя Долгий с улыбкой:
– Правильно! И Маркс был беспечный человек. Он еще сказал: "Если производителю не дать всего необходимого для жизни, он все равно добудет это иными путями".
Мотяков только головой мотнул и продолжал свое:
– Нам ли заигрывать с колхозниками? Зарплатой трясти перед носом? Период агитации за колхозы давно окончен. Работать надо, враз и навсегда!
– Вот мы и работаем, - отвечает Петя Долгий.
– Нет, вы развалом занимаетесь! Свиноферму распродаете.
– Зато укрепляем молочную ферму. У меня луга заливные, а вы мне свиней суете. Зачем?
– Затем, что они в плане. А план есть государственное задание, напирал Мотяков.
– План составляете вы, а вы еще не государство.
– Зато я смогу запретить вашу антигосударственную практику!
– Мотяков выпил стакан воды, взял свой портфель и уехал.
Думали, на этот раз снимут нашего Петю Долгого. Но тут посевная приспичила, народ на работу валит - колхоз передом идет...
Как тут снимать председателя! Ладно, строгача ему дали. Авось, мол, одумается.
А он опять за свое. "Хлебороб, говорит, у хлеба живет. Так пусть он о хлебе не думает. Дадим ему хлеба вволю!"
И вот решили на правлении: ежели ты имеешь двадцать три выхода в месяц, то кроме заработанных денег дадут тебе по пуду хлеба на едока по государственной цене, то есть почти даром. А ежели ты вдова, то хлеб на всех твоих едоков идет бесплатно. Куда с добром! Повеселел народ. Прямо не работа пошла, а песня с пляской. Сочинять стали: музыка Глуховой, слова Хамова, так и далее.