История шестая. Гарри и Загадки Смерти
Шрифт:
– Дочка, Меропа, - буркнул Гонт, и Огден поздоровался.
Девушка не ответила на приветствие, а только отвернулась и сильнее загремела посудой.
– Мистер Гонт, - сказал Огден, - перейдём к делу: у нас есть основания считать, что ваш сын, Морфин, прошлой ночью колдовал в присутствии магглов.
Меропа уронила горшок.
– А ну, почини, безрукая!
– рявкнул на нее отец, и она выхватила палочку, но увы - после ее заклятия горшок чуть стену не проломил, да еще и раскололся пополам.
Огден поспешно починил его,
– Сквибка несчастная… - плюнул Гонт
– Мистер Гонт, ваш сын нарушил закон, - вернулся к делу Огден.
– Вот повестка на слушание дела.
И тут Гонта понесло… Как он костерил Министерство со всеми присными! А уж по магглам прошелся… Я и то пять новых слов узнал!
– Вот, гляди!
– вопил он, тыча Огдену в лицо кольцо с чёрным камнем.
– Видишь это? Видишь? Знаешь, что это? Знаешь, откуда оно? Оно хранилось в нашей семье столетиями, вот откуда мы идём, и всю дорогу — чистая кровь! Знаешь, сколько мне предлагали за эту штуку, за герб Певереллов на камне?
– Понятия не имею, - сказал Огден, - и к делу это совсем не относится, мистер Гонт. Ваш сын совершил…
Гонт выругался и подскочил к дочери - через мгновение он уже подтянул ее к Огдену, ухватив за золотую цепочку на шее.
– А это видишь?
– проревел он, встряхивая перед Огденом тяжёлым золотым медальоном на цепи.
– Оно слизериново! Салазара Слизерина! Мы — его последние живые потомки, что ты скажешь на это, а?
Он отшвырнул девушку в сторону, а я постарался изобразить удивление. Ну, хотя бы потому, что уже понял, кто такая эта Меропа. Да и побрякушки эти я не просто видел, а и в руках держал неоднократно!
– Мистер Гонт, - упрямо продолжал Огден, - Ваши предки к данному делу не относятся. Я здесь из-за Морфина…
Они продолжили препираться: Огден требовал, чтобы Морфин явился на слушанье, а Гонт говорил, что паршивому магглу так и надо… И вдруг за окном послышался дробный стук лошадиных копыт, смех и громкие голоса. Меропа встрепенулась, а мужчины нахмурились.
– Что за лачуга!
– прозвучал девичий голос.
– Том, неужто нельзя снести ее, чтобы не портила вид?
– Это не наша земля, - отозвался молодой мужчина.
– Дом принадлежит старику Гонту, слыхали? У него еще сын совершенно чокнутый…
Девушка засмеялась. Звон и стук копыт становились всё громче и громче.
– Том, а почему у них змея к дверям прибита?
– Боже, и правда! Говорю ведь, у сына Гонта голова не в порядке… Не смотрите на это, Сесилия, дорогая, едем скорее!
– «Дорогая», - прошипел Морфин на парселтанге.
– Он её называет «дорогой». Ты ему, значит, не нужна.
Меропа побелела.
– Ты о чем?
– нахмурился Гонт.
– Она любит смотреть на того маггла. Всегда в саду, когда он мимо проходит, таращится на него из-за изгороди, не так разве? А вчера вечером из окна свесилась, ждала, пока он проедет мимо.
– Это правда?
– в голосе Гонта звучала угроза, когда он двинулся к испуганной девушке.
– Моя дочь, чистокровный потомок Салазара Слизерина — мечтает о гнусном маггле?
Меропа
– Мерзкая предательница крови!
– взревел Гонт, кинувшись душить дочь, но тут Огден ожил и затормозил его, но сбежал, когда на него кинулся Морфин…
Выскочив на дорогу, Огден чуть не попал под лошадь. Всадником оказался красивый молодой парень (вылитый Том Риддл из дневника!), а бок о бок с ним ехала хорошенькая девушка. Оба они расхохотались, увидев наряд Огдена, а он побежал дальше…
– Думаю, хватит, Гарри, - сказал Дамблдор, и мы вернулись в кабинет.
– Ну? Ты не хочешь спросить, что это было?
– Девушку жалко, - искренне ответил я. Вот уж кому не позавидуешь: вырасти в такой чокнутой семейке, а потом помереть молодой!
– Что с ней случилось?
– Она выжила, - вздохнул директор.
– Огден отправился в Министерство и вернулся с подкреплением. Морфина с отцом арестовали и судили. Первый получил три года Азкабана, а Марволо - всего полгода.
– Марволо?
– старательно удивился я, потому что уже знал эту историю: недаром с крестражем общался, это еще когда было.
– Так это был…
– Дед Волдеморта, да, - кивнул Дамблдор.
– Эти трое - последние из Гонтов, древней семьи… Увы, они впали в нищету задолго до рождения Марволо. Все, что у него осталось - это несколько семейных реликвий.
– Ага, значит, Меропа - мать Волдеморта, а тот смазливый хлыщ на лошади - его папаша?
– уточнил я, потерев лоб.
– Как же она его склеила?
– Она ведь была ведьмой, - напомнил директор.
– При отце она боялась колдовать: ты сам видел, у нее получалось скверно. Но когда его и Морфина арестовали…
– Ясно, развернулась на всю катушку, - вздохнул я.
– А почему она в Хогвартсе не училась? На домашнем обучении была?
Дамблдор неопределенно хмыкнул, то ли «да», то ли «нет», а я задал следующий вопрос:
– Она опоила Риддла, да? Профессор Слагхорн как раз недавно показывал нам амортенцию…
– Скорее всего, так и было. Подала ему воды в жаркий день, только и всего. А вскоре сын сквайра сбежал с Меропой, дочерью сумасшедшего бедняка… - Дамблдор погладил бороду и вздохнул.
– Ну а Марволо, вернувшись и не застав дочери, проклял ее и никогда больше не вспоминал ее имени. Сына он не дождался.
– Меропа ведь тоже умерла?
– уточнил я.
– Волдеморт же рос в приюте?
– Да. Подробностей я не знаю, но… Том Риддл вернулся в свое поместье через несколько месяцев после побега, один. Поговаривали, что его… гм… связали по рукам и ногам. Соседи решили, что Меропа соврала, будто беременна от него, потому он и вынужден был жениться.
– Но это ж правда, - нахмурился я.
– Родился Том-младший!
– Но только спустя год после женитьбы. Том Риддл бросил её ещё беременной.
– Зелье не выпил, что ли?
– вздохнул я, попытавшись представить себя в такой ситуации: открываю я глаза, а вместо миленькой Сесилии рядом Меропа. Она тоже уродиной не была, но, знаете ли, от неожиданности и испугаться можно!