История спасения одной семьи
Шрифт:
А второй, кто вызвался ответить на эту загадку, был Гоша. Своим зычным голосом он как бы диктовал нам: “А мне кажется, что за этим чёрным квадратом скрывается гениальный лидер с жёстким характером и железной рукой”. Все захлопали, но проголосовали за ответ Лавруши, которому загадывающий эту загадку, преподнёс перевязанный тесёмкой конверт!
– А как Светлана оценила их высказывания о картине Малевича? – поинтересовался я.
– Я так увлёкся Лаврушей и Гошей, что, когда повернулся к Светлане, увидел её какой-то подавленной. Когда я легонько тронул её за плечо, она подняла голову и посмотрела на меня с такой тоской и болью, что испортила мне настроение. Еле слышным голосом она произнесла: “Я – домой!” – встала и направилась к выходу. А я удивлялся, как ей могло не понравиться такое богатое застолье, прекрасный дуэт под джазовый оркестр, показ мод, танцевальные номера с красивыми юными бабочками. Как можно не чувствовать всей этой прелести. Какая тупость! Я был зол на неё, и даже не вышел её проводить.
Около восьми часов утра в озлобленном состоянии вернулся домой. Голова раскалывалась. Дочка ещё спала в детской. В нашей комнате я увидел завернутую в плащ и с зажатым в руке платком, дремавшую Светлану. Когда я подошел и обратился к ней, она испугано вздрогнула и села на постели. Подняв на меня опухшие от слёз глаза, она, молча, смотрела на меня. Затем перевела взгляд на образ Спаса, свадебный подарок бабушки Фроси и долго смотрела на него. В её глазах был немой укор, мол, погляди, Кто смотрит на нас. Но, так как я был в проигрыше и не в духе, то пришел в бешенство. Не помня себя, я изо всей силы ударил ногой по столику! Он перевернулся и Образ Спасителя полетел на пол. Тогда в ярости, глядя на жену, выпалил: “Что ты так уставилась и веришь картинкам и выдумкам? Это сказки и обман – для таких как ты и твоя бабка. Так учил меня мой папа. А он человек образованный, не то, что твоя тёмная Фрося”. Светлана стояла с опущенной головой в немом страхе. В это время, услышав шум, из детской вышла наша заспанная Ксюша. Она смотрела на нас обоих своим детским и ясным взглядом. К моему удивлению она подняла столик и Образ с пола и поставила их на место. Затем, поцеловав Спаса, она с детской чистотой произнесла: “Папочка, это Боженька. Я Его люблю, а ты бросил Его на пол…” Мы со Светланой стояли рядом, как вкопанные. Повернувшись к нам, наша дочка обняла нас обоих за ноги и расплакалась. В это время я, как бы очнувшись и придя в себя, поднял Ксюшу и отнёс в её постель, а сам вышел из дома и уехал к Вадиму. После этого у меня отношения с женой не складывались, жили как соседи по коммунальной квартире.
Шли дни и месяцы. Я думаю, во мне мало что изменилось. Но вот со стороны жены ко мне прекратились ежедневные выговоры, требования, раздражение, гнев. Появилось терпимое отношение, незаслуженная забота и пристальное внимание. Мой приход домой был непредсказуем. Мог по несколько дней не являться. Я жил своей жизнью, считая, что настоящее там, где игра и риск, выигрыш и проигрыш.
– Никита, неужели Света не делала вам замечаний, не выговаривала, ведь терпение любого человека может лопнуть от такой жизни?
– Вы знаете, она стала говорить со мной мало и осторожно, как с больным человеком. Сначала меня это бесило, а потом успокоило. И всё же её отношение ко мне было странным и непонятным для меня. А однажды, придя домой ночью, я через приоткрытую дверь в детскую увидел жену на коленях. Она не то плакала, не то тихо молилась. И ещё, хотя мы редко виделись, я стал замечать, что Светлана с Фросей часто вместе куда-то уходят. Но и это, по большому счёту, меня совсем не волновало. Жизнь моя становилась всё круче и круче. У нас должна была состояться сходка. Замышляли мы одно выгодное дельце, о котором знал наш «командор» и близкие ему люди. Я по телефону несколько раз переспросил о месте встречи. Она должна была состояться в одном из парков нашего города. Ориентиры были четко оговорены. Как я потом понял, жена слышала весь этот разговор.
Встретившись в условленном месте и обговорив необходимые действия, мы медленно двинулись из зарослей в сторону домов. И вдруг неподалёку за деревом я заметил Светлану. На коленях, с опущенной головой и со скрещенными на груди руками, она, глотая слёзы, тихо произносила какие-то слова. Те, кто видели Светлану на юбилее, сразу узнали её и стали подмигивать мне. А один из наших, по кличке «медведь» сквозь зубы процедил: «Она и там была с нами, и здесь всё слышала, как бы не продала нас всех! Прибьём её и закопаем! Никто не узнает, и Никитку освободим от неё». Не знаю, что со мной сделалось в этот момент, но я как будто окаменел. Тут подошёл наш «командор», за которым было последнее слово. Он, внимательно оглядев её, словно инопланетянку, медленно и строго произнёс: «Не троньте её, она святая… Она не продаст». Все, оглядываясь на Свету, медленно гуськом ушли. И я вместе с ними. Во мне и прежде не раз просыпалась совесть, но в это время она заговорила столь явственно, что я почувствовал себя предателем, и кровь прилила к ушам и к щекам. Мне хотелось вернуться к Светлане, пасть на колени, сознаться во всём, просить прощения, но какая-то сила держала меня в оцепенении. Когда мы вышли ближе к улице, наш командор, к удивлению всех, произнёс: «Мне кажется, что эта женщина не случайно послана. Может быть, она как предупреждение нам о неминуемой опасности? Я думаю, надо оставить наш план. Отбой! Я уже не один срок отсидел, и мне не хотелось бы попасть туда на “санаторно-курортное лечение” снова или погибнуть!» После этих слов, сев в машину, он с несколькими
– Никита, а после этого эпизода у вас к жене отношение изменилось?
– Вы знаете, со мной творилось что-то непонятное. Что-то болезненное прикасалось к моей совести. Как назвать это чувство? Наверное – стыдом! Видя её жизнь и поведение, и сравнивая со своей жизнью и поведением, конечно, я чувствовал стыд. Да ещё слова, которые произнёс командор: «Она святая…» дали мне почувствовать гордость за свою жену. А ведь он человек грубый и алчный, а такие слова о ней сказал!
В этот день я пришёл домой за полночь. Хотел выпить, но не выпил. Хотел закурить и не закурил. Какое-то странное состояние. Всё-таки, когда выпьешь, как-то притупляется сознание, и проблемы отходят на задний план. Отстраняясь от жизни и от её проблем, как бы пребываешь в наркотическом состоянии. Попадаешь в иллюзорный мир прекрасных миражей или очень страшных, смертельных видений, сотрясающих душу до отчаяния, до желания смерти и освобождения от жизни.
Я вышел из дома. В эту ночь не получилось у меня с выпивкой, и я, не выкурив сигарет, после долгой прогулки по улицам, вернулся домой. В квартире было тихо. Все спали. На кухне мне был оставлен ужин и, чтобы он не остыл, Света завернула его в старенькое детское одеяльце. Я поел и лёг в постель, медленно засыпая со своими думами и переживаниями. Около четырех или пяти часов утра, когда было ещё темно, я вдруг увидел яркое видение. Не то сон, не то явь.
Некто… разворачивает и показывает предо мною всю мою жизнь, как в кино. Мой характер, похождения, прошедшее, настоящее, будущее! И даже план нашего последнего предприятия и что ожидало бы нас впереди, осуществи мы его. Даже тех из наших «горячих голов», которые поплатились. А в конце я увидел лестницу, ведущую, в подземелье… Кто мог знать всё это?.. Наверное, мозг… моя память выдаёт. А как же будущее, которого я не знал? Может это Ангел показывает мою жизнь предостерегая меня?
И потом, эта зияющая тёмная яма, чем-то похожая на чёрный квадрат – загадку о котором разгадывали на юбилее. Как всё это понять? А ведь всё показанное – правда моей жизни! Меня охватил страх, но не только страх животный и холодный, а какой-то трепетный, отрезвляющий. И тогда у меня возникла мысль предупредить эти «горячие головы», друзей, которые пошли на рискованное дело. А, если я им увиденное перескажу, то не сочтут ли они меня за безумного и не поднимут ли на смех? Но что меня поразило в этих мелькающих показанных кадрах? Ну, как вам сказать… Я увидел самого себя со стороны: в одном из них я был почти обнажённым. И как позже мне объяснил отец Виктор, таково было моё нравственное состояние.
После всего увиденного, я впал в покаянное состояние, и я, сам от себя не ожидая, подскочил к иконе Спаса Нерукотворного и, упав на колени, громко завопил: «Прости меня, Боже, прости пройдоху».
Из другой комнаты вышла встревоженная Света и тихо произнесла: «Что с тобой, что случилось?» Но я не откликался, весь уйдя в себя. В какой-то миг очнувшись, и видя жену рядом, я, ещё стоя на коленях, стал целовать полы её халата, прося прощения: «Ангел мой, прости меня, прости». Поняв, что со мной происходит, она осторожно подняла меня, как мать дитя; видя, что я дрожу всем телом, она побежала на кухню и, приготовив наскоро горячий чай и накапав в него сердечное, дала мне выпить, и, укрыв тёплым одеялом, уложила спать.
Я хотел ей рассказать об увиденном, но она, понимая моё состояние, приложила ладонь к губам и прошептала: «Потом, потом, успокойся»… Так я проспал часов десять. А Света с Ксюшей, чтобы меня не тревожить, ушли к бабушке. При этом жена приготовила и оставила у кровати всё самое необходимое для меня.
– Скажите, Никита, после этого у вас произошли какие-то перемены в жизни?
– Доктор, вы знаете, я упустил ещё один важный момент в этом видении. Дело в том, что я давно курю, можно сказать, с восьмого класса. За это время у меня развился ярко выраженный бронхит. А в последние годы я дважды перенёс воспаление лёгких. Ну, и если прибавить спайки, помните, я вам говорил о ножевом ранении лёгкого, то здоровье мое приближалось к инвалидности. В особенности весной и осенью или при перемене погоды я остро чувствовал сильную нехватку воздуха, было тяжело дышать. Поэтому я вынужден был каждый раз прибегать к лечению. А упустил я вот что. В конце этого видения, как будто нечто теплое прикоснулось ко мне. И вот после этого прикосновения я забыл о своём заболевании лёгких. В последующем Светлана и бабушка Фрося посетили своего духовника и спросили, чтобы это значило. Батюшка ответил, что он усматривает в этом исцелении знамение, чтобы Никита не сомневался, думая, будто этот сон или явь вызваны больным воображением. Господь и во сне, и наяву может вразумлять человека, чтобы спасти его. Об этом есть свидетельства в Библии и у великих подвижников веры. Только потом я узнал, сколько за меня простояли в посте и молитвах бабушка Фрося, которую я называл «темнотой» и моя бедная жена, которой я принес столько горя и даже изменял ей.