История тайных обществ, союзов и орденов

Шустер Георг

«Консисториалы», избравшие своим вождем бывшего иезуита Тальбота, добивались расширения Папской области и ставили своим идеалом строгое теократическое управление и приобретение всех феодальных прав.

«Конгрегация», возникшая во Франции, впоследствии под предводительством аббата Ламеннэ, распространилась в Верхней Италии, ставя своей задачей «теократию и свободу».

Члены лож «Конгрегации», которых было не больше пяти в каждой, носили в знак отличия желтый шнур с пятью узлами. В союзе насчитывалось несколько степеней. На собраниях членов нижних степеней речь шла лишь о благотворительности и благочестии. И только члены, достигшие высших степеней, посвящались в тайны союза. Первые пользовались в своих сношениях условным паролем

« Eleuthena» (свобода), а другие — словом «Ode», то есть независимость церковных властей от гражданских законов и учреждений. По мнению этих странных святых, церковь и папство должны были возродить человечество, сделать его свободным и счастливым.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ. ГРЕЦИЯ

В великой всемирной борьбе против Наполеона турки не принимали никакого участия. Однако положение вещей в Европе, обусловленное этой борьбой, не осталось без влияния и на Османскую империю. Священный союз намеренно подчеркнул христианский характер своего единения, для того чтобы исключить из соглашения держав султана. И в то время, когда взоры измученной райи во всех турецких областях устремились с надеждой и доверием на Вену, сама Порта начала испытывать все усиливавшуюся тревогу.

Уже давно в глубине Османской империи появились признаки начинающегося распада. Многие вассальные государства, как Албания, Молдавия и Валахия, так ослабили узы суверенитета, что их почти можно было считать самостоятельными. В Сербии ненависть к турецкому владычеству была так глубока, что каждую минуту можно было ожидать восстания порабощенного народа. В Египте же в царствование Мохаммеда Али обнаружились такие стремления, которые нанесли решительный удар стамбульскому владыке.

Недостойное положение райи в Турции, ее политическое бесправие и социальная подчиненность существовали уже целые столетия. Но никогда они не примирялись со своими безжалостными господами. «В грязи и несчастии своего рабского состояния они хранили в себе неистощимый источник стремлений к обновлению и возрождению, что так характерно повсюду для христианства в отличие от мертвой окаменелости Ислама». В политических вопросах всегда имеют большое значение события истекшей эпохи, пример других народов. «Спасительность общечеловеческих принципов французской революции и одновременно с нею идеи национальной свободы, положенные в основу испанской и немецкой войны за независимость, медленно, но все же в конце концов были восприняты Востоком» и заставили Грецию обратить взоры на условия собственной общественной жизни, доказав народному самосознанию вполне отчетливо все недостатки этой жизни, они воодушевили его надеждой на возможность переустройства и улучшения своей участи.

В то время когда сочинения английских и французских путешественников знакомили весь мир с местностями и условиями существования родины античной культуры, в то время когда во всех культурных государствах Европы ревностно изучали греческую культуру, когда греческая молодежь, получавшая свое образование и научные познания в южных университетах, начинала понимать все значение своего великого прошлого, потомки героев цивилизации должны были нести позорное ярмо варварского владычества и терпеливо переносить презрительное отношение невежественного и фанатичного Ислама к христианским обитателям греческой земли, как к какой-то низшей касте.

8 марта 1821 г. на углах улиц Яссы было вывешено воззвание к эллинскому народу, убеждавшее его взяться за оружие ради освобождения порабощенной родины от позорной тирании потомков Дария и Ксеркса. Одна из великих держав — Россия — должна была оказать помощь и покровительство. Греческий мир был пробужден. «Самый трудный из европейских вопросов — восточный — снова выплыл наружу».

Все эти «страшные известия с Востока», которые, казалось, предвещали новый великий поворот во всемирной истории, наполнили

смущением сердца монархов и государственных людей, собравшихся в Лайбахе. И Меттерних поспешил пробудить в них уверенность, что греческое восстание грозит спокойствию всей Европы, что оно исходит из того же революционного духа, который уже овладел Италией, Испанией и Южной Америкой. Таким образом Греция была предоставлена своей судьбе, а державы решили придерживаться доктринерских идей охранной политики. «Не понимая элементарной силы народного инстинкта, который в таких кризисах народной жизни является единственной решающей силой, Меттерних искал причины этого взрыва старинной расовой ненависти в интригах шайки честолюбивых негодяев».

Возмущение эллинов против владычества османских турок было вызвано агитаторским движением, которое уже много лет поддерживала Гетерия. Прокламации писались от имени Александра Ипсиланти, главаря этого общества, патриотического фанариота из древневизантийского княжеского рода. Этот смелый, но тщеславный и бесхарактерный человек сражался в рядах русского войска против Наполеона и в Дрезденской битве лишился правой руки. Наряду с ионийцем Каподистриа из Корфу, своим другом и единомышленником, занимавшим в то время пост министра иностранных дел в Петербурге, он пользовался особою благосклонностью царя Александра I. Это-то обстоятельство и завоевало ему доверие союза.

Несмотря на увещания предусмотрительных друзей, Ипсиланти перешел через Прут и провозгласил свободу эллинов. Но отказ в помощи западных держав и особенно резко выразившееся неодобрение царя, который во всем свете видел только страшный призрак великого демагогического тайного союза, поколебал и его энергию. Несмотря на геройское мужество, беспорядочные толпы плохо вооруженных инсургентов не могли оказать долгого сопротивления стремительно напиравшим на них турецким войскам. Они пали при Драгачане (19 июня 1821 г.), «как цветущие ветви под ударом тяжелого топора дровосека».

Отчаявшись в своих замыслах, Александр покинул своих товарищей по оружию и бежал за австрийскую границу. Семь долгих лет держали его там, в Мункаче и Терезиенштадте, в суровом заключении. Свет должен был узнать, что «все демагоги Европы должны были бояться счастливой империи, как большого смирительного дома». После того, как император Николай выхлопотал несчастному свободу, он поехал в Вену и там умер в 1828 г. Его страдальческая судьба загладила все грехи его прошлого и вернула ему благосклонность общественного мнения, а поэзия окружила образ этого мученика за свободу эллинов ярким сиянием.

Поражение Гетерии показало, что Греция была одушевлена иным духом, чем испанские и итальянские борцы за свободу. В либеральных кругах Европы стала снова укрепляться надежда, что политика венского двора потерпит на Востоке первое тяжелое поражение.

Почти в одно время с Александром Ипсиланти взялись за оружие заговорщики в Морее. Греческие острова Румелия и Фессалия последовали их примеру. Опытные в морском искусстве жители Гидры и Специи, среди которых гетерист Економос ревностно проповедовал патриотические идеи, объединились со своими братьями на материке. В Беотии поднял знамя возмущения хитрый и необузданный предводитель клефтов Одиссеус. Жестокий и энергичный, мыслительный и лукавый, он задумал, искусно прикрывшись маской добродетели и притворившись вполне порядочным человеком, ценою восстания приобрести себе независимое княжество. Клич свободы прозвучал по всей Элладе.

Ответ Порты на возмущение гяуров не заставил себя долго ждать. «Еще раз со всем религиозным пылом своего нетронутого варварства поднялся старый воинственный Ислам». Достойный греческий патриарх Грегориас в Константинополе и эфесские митрополиты Никомедиан и Анхиалос были подвергнуты позорной казни. Хиос, цветущий, счастливый остров, к ужасу всего образованного мира, был превращен в пустыню. 23 тыс. человек, женщин и детей, погибли от меча варварских полчищ; около 47 тыс. были проданы в рабство.