История тайных обществ, союзов и орденов

Шустер Георг

Между тем турецкий флот нес тяжелые потери в борьбе с греческим. Счастье было на стороне греков и в сухопутных боях. Петр Мавромихалис, вождь неукротимых майнотов, и старый начальник клефтов Колокотронис нанесли турецким войскам чувствительные поражения при Триполице и Вальтетси (май и октябрь 1821 г.).

Геройское мужество греков и бесчеловечные жестокости османов пробудили в европейских народах сочувствие и уважение. Хотя «сияющая весна», которую праздновало человечество в старой Элладе, уже давно прошла, хотя четырехсотлетнее рабство и наложило свое клеймо на современных греков, все же в душах этих эпигонов все еще были живы чувства свободы и национального самосознания. А мужественная сила и решительность, с которой они жертвовали своей жизнью, чтобы добыть высшие блага, дающие смысл существованию, сделали их достойными сочувствия европейских филэллинов.

Филэллинские союзы, образовавшиеся во всех странах юга и ставившие своей задачей деятельную помощь и

поддержку угнетенному греческому народу, явились первым громким протестом гуманности и культуры против бессердечной государственной мудрости правителей, первым деятельным проявлением общественного мнения против кабинетной политики. Сочувствие всего человечества, религиозные соображения, либеральное и эстетическое воодушевление — все это содействовало тому, чтобы сделать греческую борьбу за свободу делом всех культурных народов. Пламеннейшим герольдом этого приподнятого общественного настроения был, как известно, лорд Байрон. Движимый космополитическим стремлением к свободе, великому делу которой он служил и раньше в качестве песнопевца, он посвятил ей свой меч и прекрасною смертью запечатлел истинность своей веры. И это произвело магическое впечатление на Европу. Даже спокойная Германия была глубоко и сильно захвачена филэллинскими мечтаниями. На них сошлись «почти все направления немецкой жизни: освободительные стремления либералов, крестоносное настроение христианских тевтонов и романтическая любовь к далекому и чудесному». Отряд немецких оруженосцев представлявший редкое смешение элементов, поспешил в Грецию, чтобы внести и свою лепту в дело освобождения: рядом с юными мечтателями и великодушными энтузиастами, которые, подобно Францу Лидеру, будучи затравлены чуть ли не до смерти гонениями на демагогов у себя на родине, искали на Востоке «идеал свободы — здесь находились и «наполеоновские ландскнехты», и генерал Норман из Вюртемберга, который однажды в битве при Китцене изрубил цютцовцев. Еще раз «в сильных, мелодичных звуках» дессауец Вильгельм Мюллер воспел «тот широкий, исполненный веры энтузиазм, который надеялся в одно время с освобождением отечества завоевать свободу всех народов». Переводчик Гомера, старый Иоганн Генрих Фосс, принимавший весьма умеренное участие в великой освободительной борьбе, теперь радостно возвысил голос и, несмотря на то что он не был осыпан земным богатством, пожертвовал 1000 гульденов в пользу этого дела, «как маленькую часть великого долга за полученное из Эллады образование».

Между тем борьба все ожесточалась. Несмотря на взаимные раздоры, эгоизм и измену отдельных предводителей, победа до 1825 г. по большей части склонялась на сторону греков, которые с несравненным мужеством сражались и умирали на море и в горах. Казалось, цель их была уже достигнута. Но тут Порта приобрела могущественного союзника в лице Мохаммеда Али Египетского. Его приемный сын Ибрагим, искусный полководец, появился с хорошо обученным войском и сильным флотом перед маленькими греческими войсками в Морее, и те, благодаря отсутствию единодушия своих предводителей, не в силах были противостоять победоносным египтянам. Через кровь, трупы и дымящиеся развалины совершали свое шествие бесчеловечные полчища. В продолжение двух лет хозяйничал Ибрагим в Морее, проявив всю свирепую жестокость жителей полуденных стран. Но, наконец, падение приморской крепости Миссолунги, которая после продолжительной осады, не выдержав голода и натиска египтян, сдалась 22 апреля 1826 г. и была предана огню, вывело европейский кабинет из его летаргического сна.

После продолжительных дипломатических переговоров наступило наконец соглашение между Англией, Францией и Россией, по которому Турции была послана под видом дружелюбного посредничества нота, содержавшая в себе скрытые угрозы. Но это только заставило турок еще ревностнее приняться за усмирение греческого восстания. Ибрагим продолжал на Пелопоннесе свои разрушительные военные действия. 5 июня 1827 г. пала крепость Акрополис в Афинах, после того как нападение на осадное греческое войско потерпело полную неудачу.

Но маленький греческий народ, невзирая на эти неудачи, не ослабевал в своем мужественном сопротивлении и старался положить основание своей будущей государственной независимости. Депутаты отдельных местечек, городов и островов, собравшись в Тойзене, составили проект государственного устройства по образцу североамериканской республики, который должен был служить проектом будущей конституции свободного греческого народа. Резкий отпор, полученный союзными державами от Порты в ответ на их попытку к посредничеству, принудил их обратиться к решительным действиям. В Навринской гавани союзные эскадры уничтожили турецко — египетское морское могущество. В Морее высадилась французская армия и принудила Ибрагима очистить страну. В то же время Россия объявила войну Порте.

14 сентября 1829 г. она должна была подчиниться решению мирного договора при Адрианополе относительно судьбы Греции. Лондонская конференция выработала окончательные условия договора. Актом от 3 февраля 1830 г. была признана независимость Греции, которая была провозглашена конституционной

монархией и в лице принца Отто из дома Виттельсбахов получила своего первого короля. На его долю выпала трудная задача создать из груды развалин, покрывших все пространство греческой земли, современное государство. Но скоро выяснилось, что «подобная культурная миссия была не по плечу потомку виттельсбахского рода».

ГЕТЕРИЯ

Еще с того времени, когда Греция подпала под чужеземное владычество, в греках пробудилась склонность к заговорам и тайным союзам. Она явилась естественной реакцией против господства чужеземцев и была лишь выражением национальной идеи, которая впоследствии выродилась в идею самопомощи и клефтурию. Первые зародыши гетерии следует искать в тех тесных товариществах, неразрывных дружеских союзах, которые заключались между клефтами, разбойниками, жившими в горах Греции. Понемногу эти тесные дружеские союзы все расширялись. Как тайные общества они давали убежище тем, кто искал утешения от бедственного положения порабощенного народа и находил его в обществе одинаково настроенных товарищей по несчастью. Могущественное влияние на привлечение последователей имела и та мистическая обстановка, которою старались окружить себя общества подобного рода.

Вначале гетерии преследовали, главным образом, свои личные и материальные интересы и состояли из различных греческих племен. Национальный характер не играл первенствующей роли. И только к концу XVIII столетия эти братства, раскиданные повсюду, где только греки страдали под турецким игом, приобрели свой особенный характер, и под влиянием французской революции и предпринятого Бонапартом многообещающего похода на Египет, возникло первое национальное общество «Гетерия Ригаса».

Ригас, родившийся в 1753 г. в Фелеснине или древнегомеровской Фере, намеревался заняться торговлей. Но его ненасытная жажда знания, необыкновенная понятливость и живая фантазия не находили удовлетворения в этом мелочном деле. Он сделался учителем древнеэллинского наречия, и только здесь, преклоняясь перед славой и величием своей родины, он нашел свое истинное призвание. Уже с давних пор он лелеял в своей душе фантастический план объединить всех греков в один тайный союз против непримиримого врага христианства. Но ему удалось осуществить эту идею лишь после того, как она получила высокое значение в глазах его соотечественников. В Бухаресте он привлек в союз некоторых своих друзей. Скоро в него вошли все выдающиеся личности греческой нации. В 1796 г. Ригас поспешил в Вену и там написал вдохновенные военные песни, которые, как некогда пение Цирцеи, вызвали глубокое движение в греческом народе. Распространяясь с поразительной быстротой, они несли по всей Греции призыв поэта. Гетерия, которую он собрал вокруг себя в Вене, вошла в сношение с Наполеоном. Корсиканец, задумавший переустройство Востока, рассчитывал найти в гетеристах поддержку своим планам. Но чересчур шумное и заносчивое поведение их в венских кофейнях, где они открыто объявляли о предстоящем свержении османского владычества, обратило на них внимание австрийского правительства.

В начале 1798 г. Ригас прибыл в Триест, где был узнан и захвачен в качестве главного вождя эллинов; вместе с пятью товарищами он был препровожден непосредственно к самому паше в Белград, и тот повелел бросить их в Дунай. Только Ригас, который оказал сопротивление, кончил жизнь, пронзенный пулями надсмотрщиков, произнося следующие слова: «Так умирают палликары! Я посеял довольно семян; придет час, когда мой народ соберет сладкие плоды!»

После его ранней смерти гетерия, потеряв надежду на помощь со стороны французов, рассеялась в разные стороны. И только в 1812 г. идея гетеризма вновь приобрела конкретные формы. В то время в Афинах возникла под влиянием живших там чужестранцев гетерия филомузов. Она ставила своей задачей сохранение древностей, основание музея, библиотеки, устройство школ и облегчение обмена мыслей между всеми греками, рассеянными далеко друг от друга по разным приморским городам Балканского полуострова и Малой Азии. Таким мирным путем она надеялась постепенно достигнуть улучшения во внешнем положении греков. Через посредство одного доверенного лица филомузы вступили в сношения с любимцем императора Александра I графом Каподистриа и выбрали его председателем этого общества. А он привлек в число членов министров, принцев и князей, которые выразили готовность надеть на палец железное кольцо, служившее внешним знаком отличия филомузов. Император Александр I, кронпринцы Баварский и Вюртембергский также вступили в союз и внесли в пользу его значительные суммы денег.

Ясно, что беспечные филомузы, предпочитавшие спокойно наслаждаться придворными милостями, не были теми людьми, от которых могло ждать спасения угнетенное отечество. Это убеждение привело через два года к необходимости основать еще одно общество: гетерию филикеров (приятелей). Это был тайный политический союз, который с самого начала с бесповоротною решимостью поставил своей целью освобождение Греции. Поразительно то, что он возник на русской почве, а именно в Одессе, пышной торговой столице, где издавна соприкасались греческие и русские интересы.