История тайных обществ, союзов и орденов

Шустер Георг

У дервишей, как и у всех мистических обществ, прием в общину новых членов сопровождается разнообразными обрядами.

У мавлаи ученик должен в течение 1001 дня исполнять самую черную домашнюю работу; он избирает себе муршида, то есть духовного руководителя, указаниями которого он пользуется до торжественного посвящения в члены. В других общинах во время посвящения ученику накидывают на шею веревку, и духовные руководители ведут его в обширный покой, в центре которого находится двенадцатиугольный камень. Скрестив руки, ученик должен сесть на этот камень и принять позу, выражающую полное смирение и безусловную покорность. Дальнейшие церемонии приема совершаются в присутствии собрания из двенадцати членов ордена; перед каждым из них стоит

зажженная свеча. В некоторых общинах ученики должны подвергнуться суровому испытанию, продолжающемуся нередко восемь — десять месяцев. При скудном питании они должны выполнять богослужебные обряды, требующие большого напряжения их духовных и телесных сил. Удалившись от всякого общения с внешним миром, они все более и более отдаются созерцательной жизни. Когда заканчивается, наконец, тяжелый период ученичества, то здоровый прежде человек оказывается до последней степени изможденным и больным. Больной, исхудавший как скелет, легко приходящий в состояние восторженного исступления, этот несчастный страдает галлюцинациями, его посещают видения, он слышит якобы небесные голоса, которые часто повторяются и вскоре принимают определенные формы и наполняются определенным содержанием. Его больное воображение неустанно работает, вызывая пред его просветленными волшебным светом очами образы давно умерших людей, нередко и самого пророка. Чем сильнее охватывающий ученика беспредельный экстаз, тем более он считается достойным приема в общину дервишей.

Но если мусульманин — новый член братства — благополучно перенес период испытания и вступил наконец в высший разряд, то в материальном отношении его ожидает в большинстве случаев малоутешительная будущность. О той мирной и обеспеченной жизни, которой пользуются христианские монахи, здесь большей частью не может быть и речи. Он должен сам заботится о своем пропитании; он или работает, или же с чашей нищего в руках бродит по свету, питаясь доброхотными подаяниями добрых людей, иногда довольно обильными.

Но и в нравственном отношении существование Дервиша очень тяжело, и его никто не назовет счастливцем. Особенно трудно монахам, ведущим оседлый образ жизни, и прежде всего упомянутым мавлави. Они были призваны заполнить значительный пробел в духовной жизни обитателей Востока, и главная задача их жизни состоит в постоянном поклонении Божеству и прославлении Его, вследствие чего известную часть дня они проводят в повторении семи мистических атрибутов.

Атрибуты эти следующие:

1. Ла иллаха ил Алла! (Нет Бога кроме Бога!)

2. Иа Алла! (О Господи!)

3. Иа Хн! (Аллах един и нет другого, кроме него!)

4. Иа Хакк! (О Праведный!)

5. Иа Хай! (О Сущий!)

6. Иа Каииум! (О Вечный!)

7. Иа Каххар! (О Мстительный!)

С этой целью шейх или пир, глава ордена, собирает обыкновенно после обеда или вечером небольшой кружок (Халка). Халка (кольцо) указывает на бесконечность Божества, на единство братства и на непрерывающуюся струю воодушевления, оживляющую членов кружка.

Когда пир, отличающийся обыкновенно представительной наружностью, займет свое место, участники собрания в продолжение нескольких минут сидят, сложив руки на коленях и опустив голову на грудь, стараясь мысленно удалиться от вечных мирских дел и перенестись в высшие духовные сферы; при этом царит торжественное молчание. Затем шейх начинает хвалебную песнь, сначала тихо, затем понемногу возвышая голос; эта песнь, состоящая из притч, написанных высокопарным слогом, производит действительно очень сильное впечатление. Дервиши слушают неподвижно с напряженным вниманием, склонив головы на грудь и закрыв глаза. Но когда чтец доходит до особенно сильного места, необыкновенное воодушевление охватывает слушателей, прорываясь в громких возгласах: Аллах! Аллах. В продолжение всего чтения раздаются подобные возгласы, в которых поочередно повторяются семь свойств Божества. Беспрерывное восторженное

повторение священных слов в конце концов приводит верующих в состояние дикого экстаза, по нашим понятиям — чрезвычайно странного, искусственного, по представлению же мусульман — вполне естественного. Как будто пронизанные электрическим током, дервиши вcкакивают со своих мест и вертятся, держась за руки, подобно смерчу.

Смертельно бледные, почти лишившись сознания, обливаясь потом, изнемогая от страшного напряжения, пляшущие, поминутно рискуют упасть. Но ослабевшего поддерживают более сильные сотоварищи, шейх побуждает его продолжать пляску. Такие непристойные сцены, с трудом поддающиеся описанию, называются хал. Под этим подразумеваются минуты блаженства, во время которых земное существо, вдохновленное Богом, становится способным к сверхчеловеческим проявлениям.

Особенного удивления во всем этом фокусничестве достойно самопожертвование этих дервишей — явление, находящее объяснение в религиозном фанатизме и непоколебимой вере, столь свойственных низшим классам обитателей Востока.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ. ОРДЕН ТАМПЛИЕРОВ

КРЕСТОВЫЕ ПОХОДЫ

Поддерживаемый религиозным воодушевлением воинственного народа, ислам в первом столетии после смерти своего пророка с неимоверной быстротой распространился по лицу земли. Победоносно проник он в Персию и Туран, завладел Индией, отнял у византийцев Африку, у вестготов — Испанию. Но, когда он предпринял свое грандиозное двойное нашествие на христианский мир, осадив на Востоке столицу восточноримского царства, Константинополь, а на западе проникнув через Пиренеи в страну франков, его безумно — смелый план рухнул.

Тяжелые потери, понесенные мусульманами на обоих театрах войны, удержали, правда, на некоторое время приверженцев пророка от подобных грандиозных предприятий, но отнюдь не могли обуздать их воинственного духа. Неустанно стремились они расширить владения ислама. Почти все острова Средиземного моря, также как и ближайшие берега Балканского полуострова и Италии, сделались их достоянием. Они расселились повсюду, в десятом веке еще раз проникли в глубь Франции и, перейдя Альпы, достигли Граубюндена.

Тогдашнее могущество ислама кажется еще более грандиозным, если принять во внимание, что удача арабского оружия отдала во власть фанатичных арабов богатые и плодородные страны, в которых процветала древняя цивилизация, что победители усвоили себе искусства и науки, торговлю и промышленность этих стран и, благодаря своим значительным природным дарованиям, развивали их дальше. Философия и естественные науки, архитектура и поэзия, все проявления человеческого духа усердно культивировались. И, таким образом, военное могущество, богатство и духовная культура сообща содействовали тому, чтобы поднять магометанский мир на высокую степень культуры, — «блестящий результат деятельности одаренного, молодого народа, который в течение каких-нибудь 130 лет превратился из дикого племени, бродившего по пустыне, в культурную нацию».

Но единственным связующим звеном, объединившим всех мусульман, была ненависть к христианам. Вообще же государственный строй мусульман оказался весьма слабо развит. «Той эпохе, и в особенности восточным странам, не хватало организаторских способностей, чтобы посредством общих законов объединить обширные владения и различные племена и, пробудив общие интересы, оживить национальное чувство». Необузданное честолюбие светских властителей и безумный фанатизм религиозных сект, тайных и миссионерских обществ поколебали еще не успевшую упрочиться власть преемников пророка и вскоре окончательно подорвали государственное единство магометанского мира. Три халифата, образовавшиеся в Багдаде, Испании и Египте могли существовать лишь до тех пор, пока стоявшие во главе династии были достаточно сильны, чтобы сдерживать железной рукой протестующие элементы и разумно пользоваться покорными.