История тайных обществ, союзов и орденов

Шустер Георг

Судьба ордена в различных странах была различна. Большей частью удовлетворялись судебными преследованиями, предварительным заключением и захватом имущества. Многих тамплиеров оправдали, как например в Англии, Португалии, где высокообразованный король Диниз, быстро и правильно поняв мотивы, руководившие Фитлиппом, взял тамплиеров под свою защиту; в Равенне, Майнце и других местностях многие тамплиеры спасались от суда бегством; словно бесприютные бродяги, они странствовали в светской одежде по всем странам Европы и иногда даже вступали в Орден иоаннитов; другие бедствовали, едва зарабатывая на пропитание тяжелым, непривычным трудом; многие погибли в тюрьмах. Только в Неаполе французская

королевская династия насытила свою дикую ненависть кровью несчастных рыцарей.

Всего сорокалетний промежуток отделяет кончину Людовика IX, положившего свою жизнь за христианскую веру, от смерти его правнука, запятнавшего себя кровыо ее защитников. Но какой огромный переворот произошел за это в мировоззрении человечества!

Катастрофа на острове реки Сены во Франции определила завершение всемирно — исторического движения, которое было некогда вызвано к жизни на клермонской равнине. Владения ордена и большой дом тамплиеров в Париже сделались достоянием короны. Никто не предполагал тогда, что он послужит со временем последним печальным обиталищем для несчастного потомка Филиппа Людовика XVI и его семьи, зимою 1792–1793 гг. Здесь, может быть, уместно будет заметить, что во всемирной истории господствует та великая богиня со строгим взглядом, которая обуздывает гордость смертных и усмиряет их губительное высокомерие — вечная мстительница и судья — Немезида.

«Относительно склепа Тамплиеров существует легенда, что ежегодно в ночь Воскресенья там появляется вооруженная фигура, с красным крестом на белом плаще, и спрашивает, нет ли желающих освободить Гроб Господень; никого, никого нет, — отвечают ей своды склепа, ибо храм разрушен».

Так погибли тамплиеры и их противники. Великий процесс — «это самая ужасная и позорная несправедливость, занесенная на страницы истории средневековой церкви. Относительно главных пунктов обвинения тамплиеры были также чисты и невинны, как сам святой отец». Что касается их нравственной вины, то они «понесли за нее совершенно ни с чем несообразное наказание». В упрек же этому пережившему свою славу ордену можно поставить, в сущности, только «отсутствие твердой основы и недостаток политического такта, неспособность понять действительные и новые потребности и силы времени и неумение приспосабливаться к ним».

ГЛАВА ОДИНАДЦАТАЯ. ТАЙНЫЕ СУДИЛИЩА

ГЕРМАНИЯ

В тот день, когда великий Гогенштауфен, Фридрих III, сраженный горем, умер в Фиорентино в Италии (1250 г., 13 декабря), Германия перестала быть мировой державой. Для династии Гогенштауфенов оказались роковыми уверенность в том, что она должна сохранять за собой господство в Италии и искание в этой стране корней своего могущества и средств, необходимых для того, чтобы поддержать ослабевшую королевскую власть в раздираемом внутренними междоусобиями отечестве.

Преемник Фридриха, юный король Конрад IV (1250–1254), который был точно приколдован к тем же идеям, также отправился в прекрасную Италию. Но жаркий лихорадочный климат южной части этого полуострова, сгубивший во цвете лет жизнь не одного германца, предуготовил 26–летнему королю преждевременную смерть.

Тяжкое наследие Гогенштауфенов перешло к его нежному отпрыску, двухлетнему Конрадину. Он также последовал традициям своего рода и в 1267 г. отправился в далекие края, «подобно юному орлу, у которого только что отросли крылья для смелого полета».

Но уже в 1268 г., 28 октября, увидев прекрасную страну, завоеванную и возвеличенную его предками, юноша, едва достигший семнадцатилетнего возраста, бесславно пал от руки убийцы,

прервав свой короткий, но блестящий жизненный путь, «который скорее напоминает какой-то роман, чем действительность». Это был последний отпрыск блестящей королевской династии, которая могуществом и всякими земными сокровищами, талантами, благородством души и возвышенностью чувств затмевала все царствующие дома Средневековья и, несмотря на свои недостатки, представляет собою одно из самых прекрасных и привлекательных исторических явлений.

В то время как род Штауфенов так трагически погиб на далеком юге, родина их, великая, славная немецкая империя страдала под гнетом тяжелых бедствий и приближалась к распадению. В Германии наступили те ужасные времена, 1256–1273 гг., которые кровавыми чертами запечатлелись в памяти народа как великое междуцарствие. Враждебная и вероломная политика римской курии, алчное своекорыстие склонных к междоусобиям германских князей разделили страну на мелкие территориальные владения, епископства и городские общины и предоставили немецкую корону иностранным государствам, которые могли и желали осыпать сокровищами лишенную всякой совести избирательную коллегию.

Из своих укрепленных замков вассалы выходили на разбои, захватывали товары, отправляемые из юных торговых городов, обижали беззащитных и слабых и, скрываясь за неприступными стенами своих родовых гнезд, смеялись над бессильными законами и немощными судами.

Сильнее и больше всего страдало при этом крестьянское население. Во времена распрей между владетельными рыцарями крестьянские дома и усадьбы нередко предавались пламени, посевы растаптывались, уничтожались последние остатки жатвы, еще уцелевшей от потравы охотниками и дичыо. Личные повинности в виде барщины, налогов, десятин и всевозможных поборов достигали огромных размеров. Лишенный покровительства законов, несвободный человек подвергался самым тяжелым и позорящим наказаниям. Озверевший человек давал волю своим самым диким инстинктам. Чувство справедливости было заглушено или совсем вымерло; исчезла идея общего блага, пропало чувство национального достоинства.

В это ужасное время перестали действовать также древние правовые нормы. Сначала свободные жители мелких частей страны — сотен — собирались в определенные сроки, большей частью через каждые восемь или четырнадцать дней, для разбора судебных тяжб. Этот древний обычай съезжаться на суд, при постоянных отлучках в далекие и продолжительные походы всех способных носить оружие жителей, также как и графов, заменивших прежних наемных герцогов, не мог более существовать. Поэтому Карл Великий ограничил число судебных дней и постановил, чтобы в менее серьезных вопросах права на суде присутствовали не все свободные обитатели округа, а только некоторые определенные лица, скабины или шефены, которые и составляли приговор. Эти шефены, а также низший судебный персонал, избирались королевскими уполномоченными, при содействии графа и народа, из среды свободных жителей местности и вскоре образовали особое сословие.

Вследствие наделения различными правами духовных и светских властителей принадлежавшее графу право суда с течением времени отчасти ускользнуло из его рук. К концу XII в. образовались особые суды для свободных, под представительством «фрайграфов» (графов для свободных), и другие, под председательством «гауграфов» (областных графов). Заседатели в суде фрайграфов назывались «фрайшефенами», суд был назван «свободным судом», отдельный судебный округ — «фрайграфством». Фрайграфства постепенно исчезали; нередко они сливались с гауграфствами. Но нигде они не сохранили настолько своего первоначального значения, как в замкнутой Вестфалии.