История третья. Гарри и Узы родства
Шрифт:
Меня тетушка Мардж терпеть не могла, и я ее отчасти понимал: когда я был совсем маленьким, то вывалил на нее тарелку овсянки. Клянусь, не нарочно! Но она мне этого не простила, и до сих пор разговаривала так, будто я только что вытащил у нее кошелек, она поймала меня за руку и ждет не дождется полисмена, чтобы тот увез меня в школу для трудных подростков, а еще лучше - в тюрьму, пожизненно.
Тетя Пэт всегда просила меня потерпеть и вести себя прилично, я старался, но иногда это было невыносимо. Насколько тетушка Мардж обожала Дадли, настолько же раздражал ее я. И волосы-то у меня вечно дыбом, и ухмыляюсь я дерзко, и ем много… В общем, тот еще подарочек! Я бы предпочел
К счастью, долго она не гостила: не могла надолго оставить любимых собаченек на помощника. А я вот всю неделю передвигался по дому с оглядкой, потому что старый бульдог Злыдень, оправдывая свою кличку, любил спрятаться под диваном и исподтишка цапнуть за ногу. Ему уже перепало по морде от Джулиуса, но коту было проще - он мог прыгать по шкафам, а я вот летать пока не выучился. Я имею в виду, без метлы.
Так вот, тем вечером мы сидели за ужином. Тетушка Мардж все подливала себе бренди и громко разглагольствовала о том, что от плохого производителя и щенки получаются паршивые. Это она так тонко намекала на моих родителей, особенно на отца, которого сроду не видела, но заочно терпеть не могла. Я же молча ел пудинг и думал, что василиск намного симпатичнее тетушки. И молчаливее. Да что там! Даже Волдеморт симпатичнее… стройнее… не глушит бренди стаканами и не обзывает меня малолетним преступником. Он вообще меня почти что за равного считает, вон как пытался убить!
– Опять ухмыляется, - занудела тетушка Мардж. Видимо, я дал волю эмоциям, а лицо у меня выразительное.
– В точности, как тот преступник, ты видела, по телевизору показывали?
– О ком вы?
– удивилась тетя Пэт.
– Ах, ну недавно была передача - из тюрьмы сбежал особо опасный преступник! Как бишь его… Блэк, точно! Ужасный грязный патлатый тип, взглянуть, и то страшно… Так вот, говорю тебе, Петуния, нужно избавиться от твоего племянничка, пока он не превратился в такого же… преступника, а к тому все идет, уж ты мне поверь! Вот увидишь, еще немного, и он начнет водить своих дружков, а потом тебя ограбят, сожгут дом и изнасилуют!
– Кого, дом?
– старательно не понял Дадли.
– Ах, миленький, тебе рано об этом думать, - улыбнулась та, а мы с кузеном переглянулись и тяжело вздохнули.
Ага, рано, в тринадцать-то лет… Думать-то мы уж точно раньше начали! Даром, что ли, Дадли, когда бывал у отца, тырил у него журналы с фотомоделями и видеокассеты, чтобы смотреть тайком?
И все бы ничего, но тут Злыдень, пользуясь тем, что я ослабил бдительность (ей-ей, я так старался отрешиться от монолога тетушки, что позабыл отслеживать струны!), подкрался ко мне под столом и смачно тяпнул за лодыжку. От неожиданности я заорал и вскочил, дернув на себя скатерть. Дадли тоже на всякий случай вскочил, повалив стул на Злыдня, зашедшегося диким визгом. Второй бульдог, сидевший на руках у тетушки Мардж, из солидарности с родичем взвыл и ринулся напролом прямо по столу, сметая посуду и очередной кулинарный шедевр тети Пэт - фруктовый пирог со взбитыми сливками, будь они неладны!
Конечно же, по закону подлости пирог приземлился точно на тетушку Мардж, а сверху на нее вылился чай. Довольно горячий…
– Негодяй! Мерзавец!
– заголосила она на одной ноте.
– Полиция! Петуния, я звоню в полицию! Этот паршивец пытался меня убить! Меня и Злыдня!
– Вообще-то, он меня до крови цапнул!
– не выдержал я.
– Он у вас не бешеный, а? Вы ж его из своего блюдца поите, он мог и заразиться!
Ух, что было! Тетушка Мардж взвыла, как пожарная сирена, тетя Пэт тщетно пыталась ее угомонить, бульдоги визжали и лаяли, Дадли искал взглядом кувшин с холодной водой, а я - пути к отступлению. К сожалению, пути эти были перекрыты тетушкой. Оставалось только сигануть в открытое окно, и я уже изготовился было к прыжку, как эта мегера меня настигла и схватила за ухо. Пальцы у нее были железными, видно, на собаках натренировалась, и я ойкнул от неожиданности.
– Мардж, в самом деле, прекратите!
– возмутилась тетя Пэт и попыталась отбить меня, но это явно была не ее весовая категория. И не моя тоже. Я больше по Волдемортам, говорю же, они стройные.
– Успокойтесь, Мардж, это просто недоразумение!
– Недоразумение?!
– воскликнула та, выкручивая мне ухо (я невольно вспомнил Добби) и указывая на заляпанный взбитыми сливками и фруктами, залитый чаем твидовый костюм. Дорогой, кстати, она хвасталась.
– Это - недоразумение?! Пускай мерзавец извинится, тогда я, может быть, не заявлю в полицию!
Ей-ей, я готов был извиниться, лишь бы она от меня отцепилась, но не успел - она так крутанула мое многострадальное ухо, что я невольно взвыл - у меня аж искры из глаз посыпались! Сразу было видно опытного воспитателя…
Потом я почему-то отлетел в угол и здорово стукнулся башкой, а в комнате воцарился хаос. Что-то рычало, грохотало, визжало… Я очухался, когда Дадли затащил меня за перевернутый стол, выглянул наружу и оцепенел.
Шварц как раз уцепил Злыдня за толстые складки шкуры на спине, как следует встряхнул и точным движением отправил за окно. Потом поймал второго бульдога (Джулиус ловко выгнал того из-под шкафа, зашипев не хуже василиска) и выкинул следом. Ну а затем встряхнулся, встопорщил загривок и на негнущихся лапах направился к тетушке Мардж, негромко ворча и едва заметно скаля клыки.
– Мальчики, откуда взялся этот монстр?!
– вопросила тетя Пэт, невесть как оказавшаяся на каминной полке и успевшая вооружиться кочергой. Спасибо, полка выдержала… Впрочем, тетя не очень тяжелая.
– Э… Запрыгнул в окно, - честно ответил Дадли, указав на опрокинутые горшки с геранями. Ну Шварц, силен!
– Я не об этом спрашиваю!
И тут кузен поразил меня своим мужеством.
– Это мой пес!
– гордо сказал он.
– Убери! Убери! Убери его от меня!
– вопила тетушка Мардж, пятясь и бестолково отмахиваясь от наступающего на нее Шварца чайником.
– Спасите! Убивают! Помогите!
– Если это твой пес, - строго сказала тетя Пэт с каминной полки, - будь любезен, останови его!
– Шварц, стоять, - неуверенно приказал Дадли.
– Фу! Нельзя! Не трогать! М-м-м… Знаешь, мам, он команды еще не выучил… Шварц, колбаса!
Пес зыркнул на него через плечо и коротко рыкнул, не мешай, мол. Тетушка Мардж уже верещала на одной ноте, пытаясь нашарить дверную ручку у себя за спиной. Бульдоги снаружи подвывали в унисон, но на помощь не спешили.
Я понял, что настала пора вмешаться, и подцепил струну Шварца. Он вздрогнул и замер.
– Командуй, - прошипел я кузену и дал ему тычка для доходчивости.
– Нельзя!
– повторил тот.
– Ко мне!
Шварц зарычал, но отвернулся от тетушки Мардж, нехотя подошел к Дадли и сел, продолжая коситься на нее и порыкивать.
– Ноги моей больше не будет в этом доме!
– выкрикнула тетушка, нащупала-таки ручку и вылетела за дверь.
– Слава богу, - с облегчением выдохнула тетя Пэт.
– Дадли, подвинь мне стул, я иначе отсюда не слезу. Спасибо…
Она спустилась, посмотрела на нас (не выпуская, однако, кочерги из рук), прищурилась и добавила: