История третья. Гарри и Узы родства
Шрифт:
– Угу, - кивнул я.
– Ты только велела не делать этого самого… Ну, когда я мелкий был и не соображал толком. А потом объяснила, что к чему. Сириус… а как вы сбежали? И почему теперь? Вы же и прежде могли смыться, разве нет?
– Мог, - кивнул он.
– Но… Нет, не знаю, видно, в самом деле у меня с головой что-то не так. Я же сказал - это я виноват в смерти Джеймса и Лили. Я и отбывал наказание за них, а жалел только о том, что не сумел достать Питера… Но я знал, что ты, Гарри, жив и здоров, Петуния… - тут Сириус искоса глянул на нее, - всегда была такой серьезной, при ней бы ты не пропал. А потом в Азкабан
– И что вы увидели?
– с интересом спросил Дадли.
– Там была колдография… - медленно выговорил Блэк.
– Артур Уизли выиграл деньги в лотерею, и все семейство отправилось в Египет, вот в «Пророке» и напечатали их снимок на фоне пирамид. На плече у младшего сидела крыса… Я сразу узнал ее… то есть его! А еще… Еще у крысы не хватало пальца на передней лапе.
– Точно, написано было, что после взрыва от Петтигрю остался один мизинец… - пробормотал я и хлопнул себя по лбу.
– А Рон как-то сказал, что крыса досталась ему еще от Перси, и ей не меньше двенадцати лет, а столько даже волшебные не живут! Так вот откуда взялся Петтигрю на карте! Это что же, он все время был рядом?! В одной спальне со мной?!
Блэк кивнул.
– Там было написано, что мальчик учится в Хогвартсе, и вот тогда я понял, что должен что-то сделать. И у меня в голове как будто зажёгся свет. Дементоры… я про них забыл. Просто однажды вечером, когда они принесли еду, я выскользнул в открытую дверь в облике пса… Им настолько сложно улавливать чувства животных, что они меня не заметили, а я был таким тощим, что легко пролез сквозь решетки, а потом переплыл пролив и помчался сюда… - Он усмехнулся, но я видел, как у него дрожат руки.
– Все думал, каким ты вырос, а потом увидел на улице и чуть не превратился обратно… Извини, ты просил не говорить так, но я подумал, что вижу Джеймса. И… я не смог уйти. Дадли меня накормил, и я остался… Подумал, смогу присматривать за тобой хотя бы так, я же могу почуять крысу! Ты поехал в школу, а я отправился за тобой. Превратился в человека, чтобы аппарировать, и махнул следом. Там уже жил в лесу - Клык мне таскал чего-ничего пожевать, он добрый пес, - но в замок только единожды забрался. Ну и на стадион пришел, хотелось игру посмотреть…
– А портрет вы зачем изрезали?
– вспомнил я.
– От злости, - честно признался Блэк.
– Я не знал пароля, а крысу чуял преотлично, вот и… взбесился. Знаешь, нельзя слишком долго оставаться животным, мозги начинают отказывать.
– А что теперь?
– серьезно спросила тетя Пэт, расставляя чайные чашки.
– Может, стоит объявиться и рассказать обо всем? Дело пересмотрят, наверно, вынесут оправдательный приговор…
– Доказательств-то нет, - напомнил я.
– Сперва надо изловить Петтигрю, а потом уж… Сириуса ведь приговорили к поцелую дементора. Это смертная казнь.
Сириус съежился, и это выглядело так страшно и жалко, что я невольно передернулся.
– Это не смертная казнь, - негромко произнес он.
– Это намного хуже. Я не вернусь назад. Мне нужно только достать Питера, и тогда я буду свободен. Ты… Мне так жаль, что я тогда сорвался, Гарри! Из меня не вышло бы опекуна, но я мог бы быть рядом и помочь хоть чем-то… А теперь уже поздно.
– Он выпрямился на стуле.
– Петуния… еще раз - спасибо вам за Гарри. Он вырос отличным мальчишкой! Я перепишу на него все, что у меня есть, что досталось от родителей, а этого не так уж и мало, имущество-то конфисковать не могли, и…
– Сириус!
– воскликнула она.
– Ничего не говорите, - поднял руку Блэк.
– Мне это уже не пригодится, а деньги никогда не бывают лишними. Там еще дом в Лондоне имеется, я его терпеть не могу. Продать не получится, раз я в бегах, но убежище это надежное, мало ли…
– Денег нам своих хватает, - буркнул я.
– Отец меня тоже нищим не оставил. Да и сам я успел подзаработать. М-м-м… Если мать Драко тебе кузина, то он тебе кто? Племянник?
– Чья мать?..
– Ну однокурсника моего! Нарцисса Блэк, то есть теперь уже Малфой… Мы с ним не то чтоб дружим, но так… делишки обделываем, - пояснил я.
– Он нормальный парень, я потом расскажу, во что мы все вместе вляпались и как из этого вылезали… Короче, я к тому, что денег у нас достаточно. А вы погодите помирать раньше времени, успеете еще!
– И правда что, - кивнула тетя Пэт.
– Давайте завтра закончим. Чувствую, разговор будет долгим, а время уже позднее. Допивайте чай - и спать!
– Ничего, на уроки с утра не надо, - потянулся я.
– Мы с Дадли посуду помоем, ага?
– Завтра помоете, - отмахнулась она.
– Что там мыть-то…
Мы с Дадли переглянулись и поволокли чашки на кухню. Тетя Пэт на дух не переносит грязной посуды в мойке, и ее слова меня, прямо скажу, удивили! Короче, в четыре руки мы живо перемыли вилки-тарелки, сунули в сушку и пошли обратно…
– И не вздумайте возражать, - говорила тетя Пэт, в упор глядя на моего крестного.
– Мальчики могут переночевать в одной комнате, а вы займете спальню Гарри. Надеюсь, кровать будет вам по размеру, а нет, он ее увеличит. Удобная штука - это ваше волшебство!
Что ответил Блэк, я не расслышал, но поразился тетиным словам. Надо же, всегда боялась «этого самого», а тут вдруг так заговорила!
– Дадли, Гарри, вы чем там заняты?
– громко окликнула она.
– Проводите Сириуса наверх и покажите, что у нас где. Гарри…
– Я у Дадли лягу, - предвосхитил я ее вопрос.
– Только пусть не лягается!
– Да не лягаюсь я!
– обиделся он.
– Тащи давай свое барахло…
Через полчаса мы улеглись (я предпочел устроиться на полу, на сложенных диванных подушках, потому что если Дадли брыкнется во сне, то я все равно свалюсь с кровати), тетя прошла по дому, проверила, выключен ли свет, и удалилась к себе.
– А знаешь, он ничего так, - шепотом сказал мне кузен, свесившись с кровати.
– Жалко, правда, что собаки у меня опять нет…
– Тетя говорила, что хочет тебе щенка купить, - ответил я.
– Она мне писала, когда Шварц смылся. Ну… ты намекни, она не будет против, это точно.
– Да ладно, у нас вон коты есть, полторы штуки, - вздохнул он.
– Нет, правда, Гарри, этот Сириус - неплохой дядька. Придурковатый немножко, но только он так на тебя смотрит, как будто кого угодно готов голыми руками порвать, если кто тебя обидит!
– Тогда уж зубами, - фыркнул я.
– Я вижу, не слепой ведь. Только глупый он. Ну почему было сразу не объявиться?