История третья. Гарри и Узы родства
Шрифт:
Я одобрил план, и мы накинулись на еду…
Следующего после обеда занятия мы ждали с нетерпением: это была защита.
Профессор Люпин выглядел получше, хотя, снова заметила Гермиона, мог бы одеться поприличнее. Волшебник, как-никак, неужели трудно починить одежду так, чтобы не было видно заплаток?
– А может, это особая магия мадам Малкин?
– предположил я.
– Одежду ее работы можно только заносить до дыр или зашить вручную, но не починить с помощью волшебства?
– Хм, интересно, - сказала Гермиона и принялась перебирать струны. Я дернул ее за рукав: чего доброго, профессор заметит, что заплатки потихоньку срастаются с мантией, даже швов
– Ну что? Нету там ничего особенного. Видимо, он просто бытовые заклинания плохо знает, вот и все.
– Добрый день, - сказал Люпин, - сегодня учебники вам не пригодятся, у нас будет практическое занятие. Достаньте палочки и идем за мной!
Он привел нас в учительскую. Там было пусто, только у камина Снейп проверял работы первого курса и с явным наслаждением перечеркивал то одну, то другую фразу красными чернилами. Наверно, он сожалел о том, что камин не топится, а поэтому нельзя красивым жестом швырять пергаменты в огонь. С другой стороны, тогда пришлось бы требовать от учеников написать эссе или контрольную заново, опять читать этот бред…
– А, это вы?
– неласково сказал Снейп, взглянув на Люпина.
– Постойте, я, пожалуй, пойду. Зрелище предстоит не из приятных.
Он собрал пожитки, быстрым шагом прошел мимо нас - только мантия взвихрилась, - но на пороге остановился и сказал:
– Хочу вас предупредить, Люпин, в этом классе учится Невилл Лонгботтом. Так вот, осторожнее с ним. Никогда не знаешь, что он может выкинуть!
Невилл зарделся, как будто Снейп его похвалил. Ну… с другой стороны, котлы наш приятель взрывать давно перестал, учился примерно, правда, иногда его посещали странные идеи, и тогда он, смущаясь и заикаясь, осмеливался спросить профессора, можно ли приготовить такое или сякое зелье? В ответ Снейп когда отмахивался, когда рекомендовал пойти порыться в библиотеке и написать дополнительную работу на предложенную тему (в смысле, почему придумка Невилла может или, напротив, не может быть осуществлена), а иногда брался за голову и просил заняться хотя бы трансфигурацией, раз уж Невиллу не дают покоя лавры великого волшебника, только от него отстать! После такого Лонгботтом целый день сиял, как электрическая лампочка, и не отставал от Снейпа до тех пор, пока тот не сдавался и не рассказывал, что да как. Ну или хотя бы не вручал книгу из своей личной библиотеки (правда, этими трактатами обычно сразу же завладевала Гермиона и не отдавала нам, пока сама не прочитает).
– Ах да, - добавил Снейп.
– Еще тут имеются Грейнджер и Эванс. Первой рекомендую не давать отвечать на вопросы, чтобы она не уморила вас словоизвержением, а второму… ничего не давать. Он хуже Лонгботтома и Грейнджер, возведенных в третью степень.
Я аж загордился от такой характеристики. Гермиона, правда, надулась, но так, не всерьез: я ей как раз накануне напомнил об уставе Ордена Молчальников, и она старалась его соблюдать. (Признаюсь, я и сам не часто вспоминал об этом своем детище, но принцип «роток на замок» всегда действовал отменно!)
– Я думаю, мы справимся, - мягко произнес Люпин, а Снейп вышел, хлопнув дверью.
– Поглядите на гардероб.
Он подошел к нему, и внутри что-то завозилось, гардероб покачнулся, а ручка на дверце задёргалась. Мы переглянулись, и Гермиона привычным жестом потерла руки в предвкушении.
– Там всего-навсего обычный боггарт, - успокоил нас учитель.
– Так что бояться нечего. Боггарты любят темноту, - продолжил он. — Чаще всего они прячутся в гардеробе, под кроватью, в ящике под умывальником, а одного я нашёл в футляре напольных часов. Этот появился здесь только вчера, и я попросил директора оставить его для нашего сегодняшнего урока. Кто ответит, что такое боггарт?
Гермиона тут же подняла руку и отрапортовала:
– Боггарт - это привидение, которое меняет свой вид. Он превращается в то, чего человек больше всего боится! Но…
Я вовремя ее ущипнул, чтобы не пустилась разглагольствовать об отличии боггартов от обычных привидений.
– Замечательно, - похвалил ее Люпин.
– Так вот, боггарт в гардеробе ещё ни на что не похож. Он не знает, кого и чем станет пугать. Как он выглядит, неизвестно, но стоит его выпустить, он тут же станет тем, чего мы боимся больше всего на свете. А это значит, что у нас перед боггартом огромное преимущество. Можешь сказать, Гарри, какое?
– Он порвется, если решит напугать всех сразу, - сказал я.
– Или превратится в такую крокозябру, что мы со смеху лопнем.
– Именно!
– сказал Люпин.
– Поэтому с боггартом лучше сражаться вдвоём, втроём, словом, чем вас больше, тем лучше. Он сразу теряется, не может выбрать, в кого ему превратиться. В безголового мертвеца или огромного плотоядного слизняка? Однажды боггарт на моих глазах хотел напугать сразу двоих и превратился в половинку слизняка. Вот смеху-то было! И да, Гарри, ты прав: лучшее оружие против боггарта - смех. Превратите его во что-нибудь смешное и рассмейтесь, он тут же исчезнет. Сперва поучим заклинание без волшебных палочек. Повторяйте за мной…
Мы несколько раз хором повторили заклинание. Мне, если честно, уже было смешно… ровно до того момента, как Люпин не вызвал меня к гардеробу.
Ей-ей, я не знал, во что превратится боггарт! Чего я так сильно боюсь?
Монстров под кроватью и в шкафу - точно нет, мы с Дадли еще когда туда лазили с фонариками и проверяли, хотели приручить какое-нибудь чудище, а потом натравить на Пирса с компанией…
Волдеморта? Ну-у… гадательно. Встречался трижды, все три раза мне повезло, я выжил. Не факт, что мне и дальше будет так везти, но и в обморок от одной мысли о Волдеморте я не падаю.
Учителей, контрольных, экзаменов? Еще чего не хватало!
Пауков? Змей? Угу, как же, после василиска-то… Собак? Опять мимо!
Дементоров, может? Или этого беглого Блэка? Нет, неубедительно…
«Нет, ну должен же у меня быть хоть какой-нибудь завалящий страх!» - подумал я, когда дверцы гардероба открылись, и оттуда выступил…
– Старина Фредди!
– невольно воскликнул я, а он поправил шляпу, осклабился и поиграл лезвиями на правой перчатке.
Точно, Фредди Крюгер! Дурацкое ведь кино, а напугался я в свое время не слабо… Вдобавок еще сосед через улицу был здорово похож на этого Фредди, носил полосатую фуфайку и очень любил подстригать живую изгородь. Как мимо ни пройдешь, он секатором орудует - щелк да щелк!
– а еще смотрит этак с прищуром, словно жертву выбирает (потом я выяснил, что он просто близорукий). Вот, видно, у меня в голове что-то и перемкнуло…
– Ну же, Гарри!
– подбодрил Люпин, и я поднял палочку.
– Ридиккулус!
Фредди с обидой посмотрел на стальные лезвия, превратившиеся в какие-то сопли (я вообще-то хотел, чтобы металл расплавился, но не вышло), потом перевел взгляд на Гермиону и со щелчком превратился в дементора.
Ну, в Гермионе я никогда не сомневался: она прищурилась, взмахнула палочкой, и вместо балахона на дементоре оказалась красная кружевная сорочка, сквозь которую кокетливо просвечивали струпья и сочилась слизь. Ну… чувство юмора у моей подруги своеобразное, что и говорить!