История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941-1945 гг. Том 1. Подготовка и развязывание войны империалистическими державами

Коллектив авторов

¹ G. С i a n o. Diario, v. l, 1939—1940, p. 289. 226

Так спустя немногим более полутора лет после Мюнхена был приведен в исполнение смертный приговор, который Франция сама себе вынесла, подписав руками своих недальновидных правителей мюнхенское соглашение. Поверженная, истерзанная Франция и торжествующий над ней завоеватель — таков был бесславный финал мюнхенского предательства.

Германское командование во Франции вскоре издало приказ о введении беспримерной по своему изуверству системы заложников. По этому приказу за каждое покушение на германских военнослужащих или в случае неповиновения французов гитлеровским властям расстреливались

мирные жители, содержавшиеся в тюрьмах и концлагерях в качестве заложников ¹.

Коммунистические партии Италии и Германии решительно осудили захватнические действия фашистских агрессоров во Франции. В резолюций Коммунистической партии Германии, принятой в начало июля 1940 г. в условиях глубокого подполья, говорилось, что «рабочий класс Германии осуждает компьенский диктат и никогда не признает его. Германские рабочие понимают, что этот диктат является ударом по /кизненным интересам немецкого народа. Они выражают свою братскую-солидарность французскому пролетариату и заявляют о своей решимости бороться плечом к плечу с ним против Компьенского мира, против подлого насилия над великим французским народом» ².

В декларации Коммунистической партии Италии также говорилось о том, что итальянский народ «не хочет быть ни рабом итальянской фашистской буржуазии, ни вассалом иностранного империализма, ни тюремщиком и угнетателем других, народов. Он не хочет обратить в рабство братский народ Франции. Мы, коммунисты, заявляем, что итальянский народ не признаёт и никогда не признает позорные условия «перемирия», навязанные французскому народу немецким и итальянским империализмом»³. Эти резолюции представляли собой одно из ярких проявлений пролетарского интернационализма.

Французский народ не капитулировал перед немецкими захватчиками. В тру/ -ных условиях оккупации он приступил к подпольной и партизанской борьбе против германского фашизма и предателей нации, сгруппировавшихся вокруг Петэна. Во Франции под руководством коммунистов разгоралась народная война, возникло, движение Сопротивления.

Когда французское правительство согласилось на позорную капитуляцию перед Германией, генерал де Голль выступил 18 июня 1940 г. с речью по лондонскому радио. Де Голль призывал своих соотечественников не'поддаваться отчаянию. «Исход этой войны,— говорил он,—не решается битвой за Францию. Это мировая война. Невзирая на все ошибки, промедления, страдания, в мире есть средства, достаточные-для того, чтобы в один прекрасный день разгромить наших врагов»⁴.

В ответ на эту речь правительство Петэна потребовало немедленного возвращения де Голля во Францию. Но генерал отказался вернуться и отдать себя на милость немецко-фашистским захватчикам и их прислужникам. Обозленные этим, предатели нации во главе с Петэном и Вейганом заочно приговорили де Голля к смертной казни.

Преодолевая огромные трудности, де Голль приступил к созданию в Лондоне легального центра борьбы французов за национальное освобождение и восстановление своей государственности. Он собирал остатки армии, находившиеся за пределами Франции, и пытался объединить французские колонии под руководством созданного им комитета.

¹ См. Э. Рассел. Проклятие свастики, стр. 98. - -

² О. В и н ц е р. 12 лет борьбы против фашизма и войны, стр. 165.

³ Тридцать лет жизни и борьбы Итальянской коммунистической партии. М., Изд-во иностранной литературы, 1953, стр. 479.

⁴ Шарль де Голль. Военные мемуары, т. 1, стр. 331.

15* 227

Деятельность де Голля приобрела в тот период большое положительное значение. «В нашей стране,— говорил Н. С. Хрущев,— знают генерала де Голля как человека, который проявил большое мужество в то время, когда Франция потерпела поражение и была оккупирована

гитлеровскими войсками. Многие государственные деятели предали тогда интересы Франции и пошли на сотрудничество с оккупантами. Генерал де Голль в те трудные годы вел борьбу за освобождение Франции от гнета оккупантов, за ее национальную честь»¹.

* * *

Национальная трагедия Франции не была случайной. Она явилась закономерным следствием того предательского курса, который проводили правящие круги страны на протяжении длительного времени. Французских банкиров и промышленников страшил призрак народного гнева; не возражая против того, чтобы Гптлер стал европейским жандармом, они предпочли в своих классовых интересах капитулировать перед Германией.

Мюнхенской сделкой французские империалисты перечеркнули договор о взаимной помощи с Советским Союзом — единственно подлинную гарантию безопасности Франции. После войны это признал сам Рейно, писавший: «Нам нужен был союзник, способный атаковать с тыла германскую армию, если бы она нас атаковала, или противостоять германской армии в тот момент, когда мы ее атакуем с тыла, чтобы защитить нашего союзника. Какая другая армия была на это способна, кроме армии 170-миллионного русского народа?.. Было ли нам отказано в этом, столь явно необходимом союзе? Нет, он был нам предложен; и это мы его отвергли» ².

Отвергая советскую помощь, французские империалисты тешили себя надеждой, что этим они изолируют СССР и он окажется один на один с германским фашизмом. Но события обернулись так, что в положение изоляции попала сама Франция.

Классовая ненависть французских промышленников и банкиров к собственному народу сказалась и в методах ведения войны. Французское правительство по существу не хотело в 1939 — 1940 гг. вести настоящей войны против гитлеровской Германии; оно боялось призвать народ к борьбе с фашистскими захватчиками. В ходе войны оно стало жестоко расправляться с французскими патриотами. Применив фашистские методы борьбы против своего народа с целью подчинить его империалистической политике, правительство Франции обанкротилось при первых же ударах германской военной машины.

Стратегия оборонительной войны на стабильном фронте связывалась с линией Мажино, на которую французское командование возлагало явно преувеличенные надежды. Линия Мажино являлась серьезным препятствием на пути вражеских войск. Ее форты из бетона и стали представляли собой многоэтажные сооружения, уходившие глубоко под землю. Их расположение давало возможность простреливать местность перекрестным огнем орудий и пулеметов. Собственные источники электроэнергии, подземные водохранилища, большие запасы продовольствия и боеприпасов на линии Мажино позволяли ее гарнизонам оказывать длительное и упорное сопротивление. Но эта линия простиралась лишь вдоль франко-германской границы. От ее левого фланга в районе Лонгви до Ла-Манша долговременных укреплений не было, если не считать нескольких устаревших крепостей. Здесь надежды возлагались отчасти на бельгийскую и голландскую оборону, а больше всего на то, что Германия не осмелится нарушить нейтралитет Бельгии, Нидерландов и Люксембурга, хотя опыт первой мировой войны свидетельствовал о том, что подобные упования весьма рискованны.

¹ Н. С. Хрущег. Разоружение — путь к упрочению мира и обеспечению дружбы между народами, стр. 17.

² P. Reynaud. La France a sauv'e l'Europe, t. 1, pp. 109—110.

228

Превосходство Германии в танках и авиации не было столь серьезным, чтобы исключить для ее противников возможность успешного сопротивления. Но рассредоточение большей части французских танков по пехотным соединениям ослабило эффективность их использования. По словам швейцарского военного журнала, «французские танки, разбросанные на всем фронте, использовались по мелочам, ради статической обороны местности — против немецких динамических ударов массированными силами. Французскому командованию не хватало не столько материальной части, сколько разумной доктрины» ^х.