История Византийских императоров. От Юстина до Феодосия III. Том II.

Величко Алексей Михайлович

Когда об этом узнал Юстиниан Ринотмет и решил предпринять ответные действия, внезапно обнаружилось, что войск, способных противостоять мятежникам, в столице нет. В довершение всех бед, новость об измене Мавра ещё не дошла до него, поэтому план действий изначально был сформирован неверно. Как утопающий хватается за последнюю соломинку, так и он обратился за помощью к своему «соправителю» Болгарскому хану Тербелу с просьбой прислать войска.

Но тот выделил царю всего 3 тыс. всадников (по другим сведениям, 30 тыс., что кажется явным преувеличением [864] ) — не очень великая сила, которая к тому же по ошибочному приказу царя была направлена к горному проходу, через который, по мнению Юстиниана, и мог пройти в Константинополь Филиппик. Сам император, горя нетерпением, оставил столицу и присоединился к войску. Каковы же были его изумление и ярость, когда он увидел, что флот Мавра беспрепятственно продвигается на запад, отрезая ему путь в Константинополь. Пока царь метался в ярости, Филиппик успел войти в город, сдавшийся ему без сопротивления [865] . После этого можно было уже с уверенностью говорить, что царствование Юстиниана II завершилось.

864

Никифор,

патриарх Константинопольский. Краткая история со времени после царствования императора Маврикия. Часть II.

865

Кулаковский Ю.А. История Византии. Т. 3. C. 283.

Опозоренный спафарий Илия, оказавшийся рядом с Филиппиком, желал отомстить за свою жену и вызвался доставить Ринотмета к новому самодержцу римлян. Во главе кавалерийского отряда он помчался за свергнутым и отверженным монархом, а тем временем Филиппик устранял последние преграды на пути своего самостоятельного царствования. Ему не терпелось поскорее умертвить сына Ринотмета Тиверия, которого царица Анастасия, мать Юстиниана II, напрасно прятала в алтаре храма Влахернской Богоматери и умоляла убийц о пощаде. Патриций Мавр и его помощник хладнокровно вошли в святыню храма, вынесли мальчика из него, положили на землю и зарезали, как ягнёнка, похоронив затем на кладбище в церкви Бессеребренников [866] . А Илия тем временем домчался до Даматрии, где находился Ринотмет, склонил болгар отложиться от Юстиниана, а затем лично отрубил бывшему императору голову, отослав её новому василевсу византийцев. Радость от убийства Ринотмета была столь велика, что его голову возили, как напоказ, по городам, включая Италию, где её насадили на пику и использовали в качестве знамени. Единственно, где к известию о его смерти отнеслись с печалью, так это в Риме, папа которого не забыл, что именно Юстиниан обещал и гарантировал те полномочия, которые понтифик с таким трудом отстаивал от могущественного Константинопольского патриарха.

866

Феофан Византиец. Летопись от Диоклетиана до царей Михаила и сына его Феофилакта. C. 326.

Смертью Юстиниана II закончила своё существование династия Ираклидов — суровых, мужественных воинов, защитников Церкви, последний представитель которой, несмотря на былые заслуги, поставил Римскую империю на грань катастрофы [867] .

Внединастические императоры

XXVIII. ФИЛИППИК (711–713)

867

Кулаковский Ю.А. История Византии. Т. 3. C. 284.

Глава 1. Реставрация монофелитства

Новый император Византии едва ли являлся тем лицом, которому по силам было справиться со всеми проблемами и бедами, обрушившимися на Империю в последнее десятилетие. И не случайно летописец говорит, что «царствование его было нехорошим и легкомысленным» [868] . По некоторым сведениям, он принадлежал к знатному роду, входившего в состав армянской аристократии, но его опытность в делах государственного управления оставляла большое сомнение. Кроме того, находясь долгое время в ссылке, Филиппик едва ли смог приобрести необходимые государственные знания, да и личные особенности его натуры не позволяли надеяться на счастливое царствование этого человека, фантазией судьбы вознесённого на высший пьедестал. Конечно, он был образован, красноречив и по-своему неглуп. Однако эти качества вступали в явное противоречие с непомерными амбициями нового царя, его склонностью к роскоши и удовольствиям, которым он предавался с какой-то безумной страстью, а также с отсутствием каких-либо организаторских способностей. При всех личных недостатках, казнённый император Юстиниан II был рачительным хозяином и сумел всё-таки пополнить государственную казну, но теперь собранные средства бездумно растрачивались по прихоти нового правителя.

868

Никифор, патриарх Константинопольский. Краткая история со времени после царствования императора Маврикия. Часть II.

Как и многие случайные люди, Филиппик с юности полагал, будто Божественное провидение предназначило его для какой-то важнейшей миссии, исполнив которую, он повернёт колесо судьбы в другую сторону. Вопрос для него заключался только в том, чтобы определить, в чём же заключается суть этого таинственного поручения? Но вскоре ответ был получен, и Филиппик напрямую связал его с фактом своего воцарения.

Ещё в юности Филиппик, семья которого исповедовала монофелитство, сошёлся со Стефаном, помощником Антиохийского патриарха Макария (653–680), анафематствованного Шестым Вселенским Собором. Но, по-видимому, монофелитство не стало его твёрдым убеждением, хотя и оставило некоторый след в душе. Скорее, он был индифферентен к вопросам веры. Повзрослев, Филиппик как-то посетил один из монастырей, где пребывал под арестом «на перевоспитании» монах-монофелит, прослывший в некоторых кругах пророком. Взглянув на молодого человека, монах предрёк ему царство. Естественно, Филиппик смутился, но монах продолжал: «Если такова воля Бога, то к чему ты возражаешь? Шестой Собор решил плохо. Если ты воцаришься, то отвергни его, и твоё царство будет мощно и продолжительно». Для амбициозного авантюриста, каким в душе был Филиппик, такое «пророчество» означало настоящее руководство к действию, и он стал ждать, надеясь на его скорое исполнение. Когда вследствие внутренних волнений царём стал Леонтий, горькая обида охватила его, но монах, которого молодой человек посетил вновь, успокоил его: «Не спеши! Исполнится!» Вновь потянулись годы ожидания, и вот царский трон перешёл к Тиверию — Филиппик вновь обратился к «предсказателю» и услышал ответ: «Не спеши! Дело в будущем» [869] .

869

Кулаковский Ю.А. История Византии. Т. 3. C. 287, 288.

Очевидно, молодому царедворцу не терпелось примерить царскую диадему, поскольку в скором времени об этих «пророчествах» знали все при дворе. А когда Филиппику привиделся сон, в котором орёл кружил над его головой, надежды переросли в твёрдую уверенность, за что он и поплатился свободой, проведя несколько лет в ссылке. Наконец, в силу указанных выше обстоятельств Филиппик был провозглашён царём, и теперь он решил исполнить «высшую» волю Небес.

В первую очередь Филиппик заявил, что не переступит порога царского дворца до тех пор, пока не будет уничтожено изображение Шестого Собора в передних покоях и запись о нём на арке Милия на площади Августея. Его приказание было моментально исполнено, и поверх уничтоженных записей придворные художники изобразили самого императора и патриарха Сергия, официального автора монофелитства.

Привычка повиноваться царской власти, особенно в эпоху, когда система государственного управления почти рухнула, и каждый новый император внушал надежду на скорое выздоровление римского государства, невольно расширился круг сторонников Филиппика. Кстати сказать, то, с какой легкостью клир и царский двор отнёсся к попытке реставрации монофелитства царём, со всей очевидностью свидетельствует о резком падении духовной образованности византийцев того времени, и полной деморализации общества, лучшие представители которого (а их ранее было очень много) шли на смерть ради своих идеалов и убеждений. Если греческое общество того времени и являлось православным, то, скорее, по привычке, чем по убеждениям. Такое состояние умов вообще характерно для «смутных времён», не стала исключением и Римская империя.

Надо сказать, царь был последователен в своей нелюбви к Шестому Собору: он кассировал его решения, признал догмат о единой воле во Христе, восстановил память патриарха Сергия и папы Гонория и приказал внести их имена в диптихи. Экземпляр соборных деяний, некогда обнаруженный императором Юстинианом II, хранящийся во дворце, был публично сожжён. Патриарх, твёрдый в своём православии, лишился кафедры, на которую по приказу царя поставили патриаршего библиотекаря Иоанна. Новый архиерей не противился церковной политике царя, но и не демонстрировал особой активности в её реализации. Позднее даже родилась версия, будто первоначально Филиппик хотел отвергнуть деяния и Халкидонского Собора, поставив для полной ревизии дел в Церкви светское лицо на патриарший престол. Но по тайной договорённости с Константинопольским клиром, единодушно протестовавшего против таких резких шагов со стороны государя, ограничился фигурой Иоанна, которая устроила всех. Этим, как говорят, и объясняется относительно спокойное отношение церковных кругов и нового Константинопольского патриарха к нововведениям царя [870] .

870

Кулаковский Ю.А. История Византии. Т. 3. С. 289.

Среди восточных клириков у царя нашлись единомышленники. К ним летописец относил Германа, епископа Кизикского, Андрея, епископа Критского, Елпидия, диакона храма Св. Софии, архивариуса Антиоха и других, письменно отвергших Шестой Собор [871] .

Если деморализованный предшествующими правлениями и дезорганизованный Восток в массе безразлично воспринял весть о восстановлении монофелитства, реакция Запада существенно разнилась. Оглашение послания василевса к народу Рима о правильной вере, сползающее в монофелитство, и распоряжение Филиппика об удалении из Рима всех изображений с Шестым Вселенским Собором вызвали бурю негодования. Народ Рима постановил, что ни имя еретического императора не позволит упоминать в своих документах, ни разрешит наносить его изображения на монеты. Поэтому имя Филиппика не вносилось в церкви и не упоминалось во время службы. Римский папа Константин (708–715) в категоричной форме отказался принять портрет царя — обычная практика со стороны Константинополя уведомлять Рим о начале нового царствования, и запретил упоминать его имя во время богослужения [872] .

871

Феофан Византиец. Летопись от Диоклетиана до царей Михаила и сына его Феофилакта. С. 328.

872

Павел Диакон. История лангобардов. Книга 6, глава 34.

Публично сожалея о гибели «христианнейшего и православного императора» Юстиниана II, апостолик отложился от Константинополя, не признавая ни нового патриарха, ни нового царя, — «благодаря» Филиппику государство буквально рассыпалось по частям. Попытка нового дукса римской армии Петра, поставленного на этот пост Филиппиком, вступить во власть закончилась кровавой схваткой на улицах Рима между ним и сторонниками бывшего дукса Христофором, которую смог остановить только сам папа, организовавший Крёстный ход [873] .

873

Кулаковский Ю.А. История Византии. Т. 3. С. 290.