История водки
Шрифт:
Формально монополию не отменяли и в начале XVII века, но фактически она исчезает в период крестьянской войны Ивана Болотникова и польско-шведской интервенции, то есть с 1605 по 1613 год. И восстановить её по-настоящему царям новой династии — Романовым не удалось вплоть до 1652 года.
Именно с этих пор, с 1652 года, а не с 1649 года, то есть не тогда, когда было написано «Уложение», а после так называемого Собора о кабаках введена новая строгая государственная монополия на водку, по счёту — вторая. Она сохранена до тех пор, пока существует крепкий государственный аппарат. В период же неустройства конца XVII века (начавшихся споров из-за престола между Софьей и её братьями Петром и Иваном V, из-за отмены патриаршества, из-за петровских реформ и связанных с ними бунтов и народных волнений) монополия просто-напросто сходит на нет, как и всегда в истории России, как и в начале XVII века в сходной
Государственная монополия на водку — это всегда признак крепкой, твёрдой, стабильной власти в стране и государственного спокойствия. Как только что-то нарушается во внутренней политике, в её стабильном, сдержанном течении, так водка «вырывается из-под контроля». И наоборот, как только водке дают возможность «вырваться из-под контроля», так во внутренней политике начинаются всевозможные неустройства. Отсюда ясно, что водка — хороший индикатор (показатель) состояния общества.
Именно чтобы покончить с нестабильностью, Пётр I вновь вводит монополию на водку на короткое время — примерно на 18 — 20 лет, как только он воцаряется один безраздельно, то есть 1696-1697 год, и она держится в период Северной войны, по крайней мере до того, пока не наступает её завершающая стадия, когда становится очевидной полная победа России над Швецией. Уже с 1716 года начинается постепенное «общипываниё» монополии, то есть этой третьей монополии на водку (1697 — 1734 гг.), и переход к иным формам замены государственного надзора за винокурением, пока Екатерина II не отменяет её полностью в 1765 году, передавая право на винокурение дворянству как сословную привилегию.
Попытки Павла I в 1798 — 1800 годах и Александра I в 1819 — 1825 годах ввести государственную монополию на водку были сорваны дворянством и буржуазией. Николай I и его преемники (Александр II и Александр III) не решились изменить коренным образом сложившийся порядок и сохраняли бесхлопотную для государственного аппарата и разорительную для народа откупную систему.
Лишь на пороге XX века, в 1894 — 1902 годах, вновь введена полная государственная монополия на водку, то есть Четвёртая монополия, которая вступает в силу в 1902 году на всём пространстве империи, исключая Царство Польское и Финляндию, где действуют свои законы. Таким образом, Четвёртая монополия на водку формально просуществовала всего 12 лет — до 1914 года.
Советское правительство совершенно запрещает производство водки в 1917 — 1923 годах. С 1924 года вводится пятая, российская, или первая советская, монополия на водку, существовавшая беспрерывно, включая период Великой Отечественной войны 1941-1945 годов, вплоть до 1992 года, до Указа Б.Н. Ельцина, и вновь введена в 1993 году.
Различные постановления, регулирующие новые правила продажи водки, и резкое сокращение её производства в 19861990 годах привели к нарушению внутриполитического порядка и стабильности, но юридически ничего принципиально не изменили в существовании государственной монополии на производство водки.
Водочные монополии и их этапы (спады)
Как видим, разрывы между периодами действия монополии немалые, причём самый значительный в XVIII — XIX веках — 130 лет. Фактически периоды полного действия монополий были всегда крайне кратковременными. Лишь первая монополия (1474-1553 гг.) длилась непрерывно почти 80 лет. Но её второй этап (при Борисе Годунове, 1598-1605 гг.) продолжался уже всего 7 лет. Вторая монополия (1652 — 1681 гг.) — 29 лет, третья монополия (1697 — 1716 гг.) — 19 лет, а Четвёртая монополия (1902 — 1914 гг.) фактически осуществлялась 12 лет, и пятая (советская) осуществлялась 68, 5 лет. Один год — с 7 июня 1992 года по 11 июня 1993 года — Россия была без водочной монополии со стороны государства, что привело к росту пьянства, преступности и к падению доходов государства. Это вынудило правительство пересмотреть своё решение и восстановить традиционный для России порядок вещей — ввести водочную монополию.
Глава 5. ВОДКА И ИДЕОЛОГИЯ
Как мы выяснили из всей истории возникновения и эволюции производства и торговли водкой, этот крепкий алкогольный напиток оказался в своём развитии тесно связанным с экономикой, финансами и всей экономической политикой государства, а потому приобрёл и большое значение для всего общественного и социального развития как феодального, так и буржуазного общества. Как политический фактор водка получила чрезвычайно противоречивое значение. С одной стороны, она проявила себя как «бесклассовый» напиток с той точки зрения, что нужда в ней и пристрастие к ней обнаружились в равной степени у всех классов феодального и буржуазного общества, когда они выступали в качестве потребителей водки. Это обстоятельство и давало основание и право государству выступать как надклассовый и якобы независимый диктующий элемент, присвоивший себе право на монопольное производство и торговлю водкой, регулирующий её распределение в обществе. Однако такова была лишь видимая часть политического значения водки. Хотя на деле, она оставалась по характеру потребительского интереса «бесклассовой», её всегда использовали как инструмент какого-либо одного (всегда господствующего, правящего) класса по отношению к другим. Это был мощный инструмент и удобный «регулятор» классового влияния. Если им умели пользоваться и до тех пор, пока им пользовались разумно, он обеспечивал стабильность правления своему владельцу. Как только государство или господствующий класс утрачивали бразды правления и контроль за водкой, как только она вырывалась из-под их влияния, неизбежно наступали политические смуты, вырастали противоречия, до тех пор скрытые или маскируемые, разгорались страсти.
Вот почему смена феодального господствующего класса буржуазным и затем смена буржуазного господствующего класса пролетарским сопровождалась и сменой у водки её хозяина, то есть переходом водки в руки другого, враждебного предыдущему господствующего класса и изменением в связи с этим политического применения водки, то есть сменой её общественного значения. Эта «перемена хозяина» всегда происходила болезненно для государства в целом и для большей части населения в частности. Переход водки из рук государства как самодержавной монархии в руки дворянства как господствующего класса в течение XVIII века сопровождался ухудшением положения народа, обострением классовых противоречий между помещиками и крестьянами, волной малых и больших крестьянских восстаний.
Переход водки из рук дворянства как привилегированного сословия в руки буржуазии (как торговой, так и промышленной) сопровождался разорением крестьянства, ростом пролетарских неимущих классов в городах — пауперизацией и пролетаризацией, обнищанием и закабалением пролетариата в XIX веке.
Неудержимое нарастание революционных волнений заставило российское правительство взять водку в руки непосредственно государства из рук алчной отечественной буржуазии, но было уже поздно. Четвёртая водочная монополия запоздала. Она ничего не успела поправить, наступив лишь в 1902 году, за три года до революционных событий 1905-1907 годов.
Первое советское правительство вскоре после октября 1917 года вообще объявило водку вне закона на время восстановления порядка в стране. Это был верный и смелый шаг. Он привёл к блестящим результатам. Уже в 1923-1924 годах специальная делегация английских тред-юнионов, инспектировавшая Россию, в своём отчёте указала на то, что ни в одном из её районов члены делегации не зарегистрировали того явления, которое было известно во всем мире как «русское повальное пьянство», и могут констатировать, что большевикам удалось создать новую психологию у рабочего класса — презрение и ненависть к пьянству как к классовому явлению, унижающему рабочий класс. Большевики подняли классовую гордость рабочего почти до аристократического уровня [126] .
126
Россия. Официальный отчёт делегации британских тред-юнионов, посетившей Россию и Кавказ в ноябре — декабре 1924 г. Перевод с английского Д.Я. Длугач, И.В. Румера, А.М. Сухотина. — Изд. ВЦСПС. М., 1925. — С. 156.
«Успех коммунистического движения, — писали члены британской делегации, — должен быть, несомненно, приписан мужеству его вождей, которые не боялись признаваться в своих ошибках, когда их теории оказывались неприменимыми к жизни». «Основным принципом всей системы является образование такого государственного и общественного уклада, который наиболее благоприятствовал бы классу трудящихся и открывал бы одинаковые возможности для всех мужчин и женщин… И хотя мы не думаем, что общественный строй, вводимый в России, был бы в целом приемлем для нашей страны, во всяком случае делегация твердо убеждена, что новая социальная система даёт русскому народу большие преимущества как в смысле культурных благ, так и в отношении свободы самоопределения» [127] .
127
Там же. — С. 148, 157.