История Востока. Том 2
Шрифт:
В заключение существенно заметить, что социальные эксперименты, проводимые правительством Сирии в экономике, не могли привести эту страну к процветанию, скорее наоборот. И если неэффективное национализированное хозяйство не привело страну к экономическому кризису, то это не столько потому, что частный сектор в определенных пропорциях всегда продолжал существовать, хотя это весьма существенно, сколько из-за того, что Сирии, на чьи плечи падает весомая доля в борьбе с Израилем, активно помогают нефтедобывающие арабские страны (не стоит забывать и о немалой советской помощи, причем не только оружием).
Ирак с его 17 млн. населения – вторая крупная арабская страна ближневосточной и восточносредиземноморской зоны. После революции 1958 г. эта страна, занимающая территорию древнего Двуречья, перестала быть монархией. В 1963 г. на передний план в Иране, как и в соседней на западе Сирии, вышла
Политическая власть в стране не была стабильной, перевороты следовали один за другим, острая внутриполитическая ситуация то и дело осложнялась национальными конфликтами с иракскими курдами на севере страны. Рискованные социальные и экономические эксперименты не приносили и не могли принести успеха. Положение спасла национализация нефтяной промышленности страны с полной ликвидацией здесь позиций иностранных компаний. Резкое увеличение доходов от нефти в 70-х годах, когда цены на нефть были весьма высокими, позволило Ираку компенсировать все экономические неудачи и еще остаться в выигрыше, несмотря на большие расходы, связанные с закупкой оружия. Ежегодный доход от нефти составлял 21—26 млрд. долл. Это усиление потока нефтедолларов могло бы сыграть важную позитивную роль в судьбах Ирака, если бы не война с Ираном, стоившая огромных жертв и материальных затрат и завершившаяся безрезультатно.
Приход в 1979 г. к власти в партии ПАСВ и в государстве С. Хусейна явился важной вехой в истории страны. Жестокий и беспринципный политик, коварно уничтоживший всех своих потенциальных соперников и умело установивший в стране режим тоталитарной диктатуры, Хусейн достаточно быстро сориентировался в обстановке и принял ряд мер, которые должны были способствовать росту его популярности. Прежде всего, он либерализовал экономическую политику, признав роль и место частной собственности и перестав рассуждать на каждом углу о социализме, чем обычно грешили его предшественники. Затем он стал играть на чувствительных струнах национального достоинства, выдвинув на передний план образ врага, против которого всем надлежало сплотиться. Хусейн был бы рад найти этого врага в Израиле, что принесло бы ему, бесспорно, много больше очков. Но Израиль оказался вне сферы его возможностей; кроме того, с ним уже успешно вела политику жесткого противостояния Сирия, соперничество Ирака с которой все время обострялось. Оставался один возможный враг – Иран. Была и причина вражды – спорные территории в районе Персидского залива. Именно с приходом Хусейна к власти в 1979 г. то и дело возникали в районе этих территорий конфликты и вооруженные столкновения, которые в 1980 г. переросли в широкомасштабную войну.
Война затянулась почти на десятилетие. Хотя она не принесла успеха ни одной из сторон и дорого обошлась каждой, победителем в ней оказался С. Хусейн. Это с особой силой выявилось на рубеже 80—90-х годов, когда в глазах населения Ирака Хусейн стал почти обожествленным национальным вождем, подлинным харизматическим лидером, которому верят и за которым готовы идти если не все, то очень многие. И вот здесь-то Хусейн решил играть ва-банк, пойдя на авантюру, которая могла в случае удачи сделать его лидером всего арабского, может быть даже арабо-исламского мира. Речь идет об аннексии Кувейта с дальним прицелом: в случае войны держав против агрессора обрушить всю накопленную страной военную мощь, включая оружие массового уничтожения, на Израиль и тем расколоть мир на враждующие лагеря и спасти свое положение. Как известно, авантюра провалилась. Кувейт был почти бескровно для войск коалиции, куда вошли и многие арабские страны, освобожден, а Израиль не дал спровоцировать себя, несмотря на регулярные ракетные обстрелы. Но показательно, что даже эта неудача не выбила Хусейна из седла, как того многие ожидали. Напрашивается вывод, что агрессивная тоталитарная структура пока не отторгается Ираком, а харизма всесильного лидера, несмотря на неуспех двух его войн, еще не изжила себя.
Иордания, расположенная к югу от Сирии и к западу от Ирака, – наиболее отсталая из стран восточносредиземноморской зоны. Слабонаселенная (ок. 3 млн.), она по многим параметрам тяготеет к странам аравийской зоны арабского мира. Правда, после объединения западноиорданских земель Палестины с Трансиорданией в рамках Хашимитского королевства (1950) ситуация в этом смысле несколько изменилась: вновь присоединенные
Соседство с Израилем и постоянная вовлеченность в дела палестинцов позволяют Иордании рассчитывать на поддержку богатых нефтедолларами соседей, что сильно помогает этой бедной стране с неразвитой экономикой сводить концы с концами. Тем более удивительной выглядела позиция короля Хусейна в дни кувейтского кризиса, когда Иордания, пусть с колебаниями, но встала на сторону агрессора, своего могучего соседа Ирака (как это сделали и тесно связанные с ней едиными судьбами палестинцы во главе с Я. Арафатом) и тем самым как бы бросила вызов аравийским монархиям, оказывавшим ей помощь.
Ливан – тоже небольшая страна восточносредиземноморской зоны с населением св. 3 млн. чел. В отличие от Иордании, она всегда была едва ли не наиболее развитой частью арабского мира, а левантийская буржуазия издревле заправляла делами на рынках Магриба, как и в Египте, и в неарабском Средиземноморье. Став независимой республикой с 1943 г., Ливан с его сложным этнорелигиозным составом населения (христиане, мусульмане-сунниты, мусульмане-шииты, друзы; арабы, арабы-палестинцы из числа беженцев с юга, армяне, курды и пр.) два-три десятилетия с трудом поддерживал внутриполитический баланс, основанный на Национальном пакте, который предусматривал строгую систему распределения высших должностей в республике в зависимости от принадлежности к той или иной общине. В 50-х годах при президенте К. Шамуне Ливан в экономическом плане был процветающей страной, выступая в качестве богатого посредника между Западом и арабским рынком. На рубеже 60-х годов Ливан оказался вовлеченным во внутриарабские конфликты, прежде всего в противостояние арабов Израилю. Июньская же шестидневная война 1967 г. и перемещение едва ли не главного центра деятельности антиизраильских политических организаций в Ливан, где обосновалось до 400 тыс. изгнанных или уехавших из Палестины, а затем и из Иордании арабов, усугубили это противостояние и к тому же сильно осложнили и без того напряженную внутриполитическую ситуацию в стране. 70-е годы принесли с собой дальнейший рост напряженности, которая в 1975 г. переросла в острый кризис власти, сопровождавшийся постоянными междоусобными войнами между различными общинами страны.
Некогда процветавшая экономика Ливана за последовавшие затем полтора десятилетия была подорвана практически не прекращавшимися войнами между христианами и мусульманами, шиитами и суннитами, ливанцами и палестинцами и всеми ими вместе – с израильтянами. Южная полоса Ливана, граничащая с Израилем, была фактически оккупирована союзной с израильтянами ливанскохристианской армией, создавшей в этой полосе нечто вроде буфера, который предохранял Израиль от террористических актов со стороны базирующихся в Ливане боевых отрядов Организации освобождения Палестины (ООП). Итог был плачевным: правительство Ливана оказалось в состоянии паралича, боевые отряды ливанских общин действовали на свой риск и страх, а некогда цветущий Бейрут был превращен в разделенную на части груду развалин.
Вмешательство Сирии в ливанские дела долгое время было лишь усложняющим ситуацию моментом, пока в начале 90-х годов оно не стало способствовать консолидации страны и примирению враждующих сторон, чему способствовали принятие в 1989 г. и ратификация членами парламента 1972 г. (после этого выборов в стране больше не было) новой Хартии национального согласия. Есть надежда, что Ливан в 90-х годах встанет на путь политического выздоровления.
Аравийские монархии