История всемирной литературы Т.5
Шрифт:
...Ах, Дайя!
Поверь ты мне, поверь, что человеку
Всегда милее человек, чем ангел.
(Перевод В. Лихачева)
В отличие от ранних прозаических драм Лессинга «Натан Мудрый» написан стихами. Лессинг не соблюдает трех единств, но драма близка классицизму и характером этического конфликта, и рационально обоснованной расстановкой действующих лиц, каждое из которых выступает носителем той или иной моральной идеи.
Путь Лессинга от мещанской драмы к философской трагедии классицистического типа особенно показателен: своим творчеством он подтверждал
В мировоззрении Лессинга последних лет жизни происходили существенные сдвиги. В полемике с богословами и в трактате «Воспитание человеческого рода» (1780) ощутимо движение от деизма к материализму. Уже после смерти Лессинга, в 1785 г., Фридрих Генрих Якоби (1743—1819) опубликовал материалы о своем разговоре с Лессингом, во время которого выяснилось, что он считает себя приверженцем пантеизма Спинозы.
ВИНКЕЛЬМАН
Выдающимся современником Лессинга был Иоганн Иоахим Винкельман (1717—1768) — искусствовед, знаток античности, выдвинувший теоретические принципы, на которые позднее опирался просветительский классицизм Гете и Шиллера.
Главный труд Винкельмана — «История искусства древности» (1764) — итог большого и вдохновенного труда, смелая попытка систематизировать на уровне тогдашних исторических и этнографических данных все известные материалы о памятниках древнего искусства. Парадоксально, что, хотя философы и поэты со времен ренессансного гуманизма не уставали ссылаться на авторитет античности, только в середине XVIII в. стал возможен первый серьезный опыт обстоятельного анализа произведений античного изобразительного искусства.
Как и Лессинг, но идя другим путем, Винкельман стремился сформулировать такие принципы, которые помогли бы немецкому искусству обрести высоту, достойную нации и эпохи.
Провинциальная замкнутость и общественный застой в немецких государствах накладывали свой отпечаток на всю художественную жизнь страны. Изобразительное искусство в гораздо большей степени, чем литература, зависело от заказчиков княжеских резиденций. Господствовал стиль барокко — он был призван придать большую пышность и видимость величия карликовому абсолютизму. Борьба Винкельмана против барокко в значительной мере была (как и у Лессинга его полемика с классицизмом) борьбой против несамостоятельности и подражательности многих произведений современного немецкого искусства. Идеал красоты, который провозглашал Винкельман, опираясь на образцы античной скульптуры, был полемически заострен против вкусов и художественной моды, распространенных в резиденциях немецких властителей.
Пафосу борьбы против эпигонского искусства отнюдь не противоречит тот факт, что Винкельман сам обосновывал право на подражание, говоря: «Единственный путь для нас сделаться великими и, если можно, даже неподражаемыми, — это подражать древним». Но подражание, к которому призывал Винкельман, было обусловлено такими масштабами в понимании красоты, что по существу стало аргументом в пользу создания нового большого искусства, какого не знала княжеская Германия.
«История искусства древности» содержит последовательный рассказ обо всех известных тогда и наиболее значительных памятниках античного искусства, об основных этапах его развития. Вместе с тем «главной и конечной целью» своего труда Винкельман считал «искусство в его сущности», т. е. рассматривал себя не только как историка, но и как теоретика.
Хотя подлинно историческое объяснение явлений искусства Винкельману еще недоступно, он пытается выделить те факторы, которые благоприятствовали или, наоборот, мешали расцвету художественной культуры. На современников не могла не произвести впечатления мысль, высказанная Винкельманом: «Свобода, царствовавшая в управлении и государственном устройстве страны, была одной из главных причин расцвета искусства в Греции».
С общественной точки зрения существенно было и другое: классицизм XVII в. обращался чаще всего к сюжетам из эпохи императорского Рима — Винкельман привлекал внимание к искусству республиканской Греции. Однако эстетический идеал «благородной простоты и спокойного величия», провозглашенный Винкельманом в ранней работе «Мысли о подражании греческим произведениям живописи и скульптуры» (1755), несет на себе отпечаток созерцательности. Именно эта тенденция в эстетике Винкельмана вызывала критику Лессинга. Спор шел об изображении страдания и боли в античном искусстве. Лессинга не мог удовлетворить стоический идеал Винкельмана, иначе говоря, «Лессинг защищает страсти, живую плоть, ибо страдания и боль заставляют человека восстать против своих мучителей, ответить ударом на удар» (В. Р. Гриб).
И. И. Винкельман
Портрет А. Кауфман
Эти различия между Лессингом и Винкельманом в марксистской критике не без основания обозначались как выражение двух тенденций в немецком Просвещении середины века: умеренной и плебейско-демократической. Но живой литературный процесс богат и сложен. В художественной практике последующих десятилетий по-разному преломлялись идеи обоих великих мыслителей.
И если плодотворны были требования демократического сюжета, изображения обыкновенного человека, выдвинутые Лессингом, то не менее значимы были и стремление к генерализации образа, поиски программного героя, воплощающего величие и красоту просветительских идей. Лессинг, возражавший в «Лаокооне» против создания «идеального морального характера», в своей последней драме сделал большой шаг в направлении, указанном Винкельманом.
Оба мыслителя пролагали новые пути в немецкой литературе. Идеи их не сразу нашли отклик — среди современников не было ни одного писателя, который присоединился бы к их усилиям и осуществил их программу. Признание и слава пришли к ним позднее.
ВИЛАНД. КЛОПШТОК
Христофор Мартин Виланд (1733—1813) был одним из самых плодовитых немецких писателей XVIII в. — его собрание сочинений насчитывает 54 тома. Не все из этого большого наследия выдержало испытание временем, многие поэмы и романы Виланда сохраняют лишь историческое значение. Но в его мировоззрении и творчестве были свои оригинальные аспекты — он, несомненно, принес новое видение мира и новые тона в его изображении.