История вторая: Самый маленький офицер
Шрифт:
Тут оркестр, разместившийся на балконе над залом, торжественно дал первый аккорд, и танцующие пары неторопливо двинулись, важно и плавно вышагивая. Профессиональные танцоры — они же распорядители бала — вопреки настоящим правилам проведения балов пристроились в середине, после тех пар, которые танец знали и в подсказках не нуждались.
— Вы прекрасно двигаетесь, — сменила тему Елена — молчание снова затянулось.
— Уж вы-то точно великолепно танцуете, — не остался в долгу молодой фельдфебель. — А я обязан уметь, ведь я офицер Российской Империи. Не могу же я подвести её честь даже в таком пустяке, как полонез…
— На вальсе?..
— Ведь вас ещё никто не пригласил на вальс? — если бы Елена могла заглянуть в его мысли, она была бы разочарована: Сиф просто не хотел искать какую-то другую даму, снова знакомиться, приглашать… Никакой романтики, цветущей душистыми цветочками влюблённости, тут не было.
— Если будет венский, я не откажусь, но на медленном я просто усну по середине танца, — Елена слегка кокетливо бросила взгляд на партнёра.
— Хорошо, венский вальс за мной, — мальчик едва ли этот взгляд вообще заметил. Похоже, он больше делил людей по принципу «может быть другом или нет», чем по разнице полов, и в девушках видел или не видел лишь возможного товарища, не более: товарища усредненного пола.
Разочарованная Елена отвернулась и сделала вид, что Сиф ей больше не интересен, но разочарование не испортило её лица — а Сиф бросал на неё искоса любопытный взгляд, всё-таки за свою жизнь он общался близко только с Расточкой и теперь Алёной… Надутые губки лишь подчеркнули аккуратную ямочку на подбородке, а опущенные ресницы делали взгляд ярче. Девушка вообще была того рода людей, которым небольшие недостатки во внешности, будь то излишняя полнота, или нос с горбинкой, или, может быть, глаза разного размера, придают своего рода особое очарование. Елена была слегка полновата, уложенные «каре» вьющиеся чёрные волосы и характерная форма носа делали её более похожей на мать — евреечку Анну Гарвич, в которую в своё время без памяти влюбился молодой Анатоль Этис, но во взгляде и некоторых движениях проскальзывали взгляд и жесты отца. Глядя на её родителей, легко было признать в ней их дочь. Такие люди, вроде «мама с папиными глазами», «папа с маминым подбородком», встречаются нечасто, но, когда глядишь на их семью, всегда невольно умиляешься столь явно выраженной преемственности поколений.
… Пары успели пройти полный круг, прежде чем музыка стихла, и в образовавшейся тишине все вдруг зашумели, переговариваясь, зашуршали платья, зацокали каблуки, кавалеры учтиво вели дам под руку в сторону, а кто-то уже вновь поглядывал на музыкантов в ожидании следующего танца. Иосиф отвёл Елену к отцу, который не танцевал, коротко поклонился и ненадолго отошёл.
Вскоре юный офицер вернулся и сообщил:
— Вам повезло, следующий танец — венский вальс. Вы не отказываетесь от своего слова?
Заметив, что отец довольно улыбается им, Елена подтвердила, что помнит и будет танцевать. Зазвучала музыка, и Сиф повлёк девушку вновь в круг танцующих. Маленький, выглядящий года на три-четыре младше своей пары, он, тем ни менее, вёл себя довольно уверенно и спокойно закружил девушку в вальсе. Сама Елена танцевала хорошо, благодаря той науке, что получила, увлекаясь в детстве бальными танцами, и Сифу с ней было совсем не сложно. Он вёл их пару, небыстро и аккуратно, и, пройдя круг, спросил, переводя дыхание:
— В другую сторону?
Дождавшись согласия Елены, фельдфебель повлёк её во внутренний круг, движущийся в другую сторону, и вновь закружил, изредка шевеля губами, словно проговаривая про себя счёт: «Раз, два, три…»
— Зря вы говорили, что плохо танцуете. По-моему, вы танцуете очень и очень прилично! — не удержалась Елена.
— До вас мне далеко, хоть я и стараюсь, — рассмеялся мальчик, на секунду прерывая свой неслышный отсчет. — Я получил всего пару уроков, да и те — исключительно после прямого приказа его высокородия…
… Один за другим сменялись танцы. Польку Елена знала плохо и застеснялась идти к танцующим, отчего Сиф прошёл с ней несколько тактов вокруг её отца, рассмеялся и исчез, вернувшись через некоторое время с вазочкой фруктов. Он ухаживал за своей дамой по всем правилам этикета, но Елена с разочарованием и даже некоторой досадой поняла, что он просто следует знакомым ему правилам, не примешивая своего личного отношения. Она ему была приятна, как пара в танце, не более. Сиф больше почти не разговаривал на сколько-нибудь серьёзные темы, ограничившись обменом фразами на уровне ничего не значащих светских комплиментов.
Отлучившись в который раз, молодой офицер вдруг объявил Елене, что следующий танец — медленный вальс, и вновь исчез, прежде чем девушка опомнилась. Через некоторое время она увидела, как его фигурка в лейб-гвардейском мундире исчезла на открытой террасе следом за Великим Князем и Заболотиным-Забольским.
— Итак, последний танец первого отделения, — глядя на темнеющее небо, произнёс Иосиф Кириллович. — Пожалуй, после него мы незаметно покинем этот гостеприимный зал, никто не против? — он с улыбкой взглянул на фельдфебеля. Тот, стянув ненавистные перчатки, поглядел на князя, на Заболотина, прислушался к протяжным и лиричным звукам медленного вальса и с подозрением спросил:
— Вы все что, на меня всё время глядели?
— Да с тебя можно просто открытку рисовать с приглашением на какой-нибудь бал! — рассмеялся полковник. — Давно не наблюдал ничего более очаровательного, чем мой ординарец, танцующий с красивой девушкой.
— Ваше высокородие, ну и чего вы смеетесь, — обиделся Сиф. — Это его высочество приказал мне танцевать.
— Просто посоветовал пару, — уточнил князь и вдруг, наклонившись через перила, удивлённо воскликнул: — Воробей, и ты тут! А я уже собирался послать Сифа к машине, тебя предупредить, что мы скоро едем!
На склоне под террасой стояла Алёна, вслушиваясь в доносящуюся музыку. Увидев Иосифа Кирилловича, шофёр вздрогнула и, кажется, зарделась, но этого нельзя было с уверенностью сказать в неверном свете садового фонаря.
Сиф вдруг вспомнил желание Алёны и с жалостью понял, что оно несбыточно. Но с другой стороны, Великий Князь наверняка ведь даже не знает, что Алёна умеет танцевать! Не особенно раздумывая, мальчик перемахнул через перила и спрыгнул на землю перед Алёной.
— Разрешите пригласить вас на вальс? — спросил он уже не с безукоризненной бальной вежливостью, а с обычной, настоящей теплотой в голосе. Алёна рассмеялась и присела в реверансе.